Посадочный трап качался, вызывая тошноту одним видом. На бетонной пристани стоял сержант в форме, засунув руки в карманы куртки. Щеки и нос залились несходящей краской от полопавшихся капилляров, под глазами мешки. Он злобно оглядел меня, пока я выгружал сумку и ручную кладь. — Мистер Хантер? Я сержант Фрейзер, — мрачно сообщил он. Имя не упомянул и руки не пожал. Он грассировал в нос, не как шотландцы на основной части суши. — Мы вас давно ждем. С этими словами он поднялся по трапу, не предложив помочь мне с багажом. Я перекинул сумку через плечо, поднял алюминиевый кейс и последовал за ним. Трап был мокрый и скользкий, он хаотично приподнимался и опускался с ударами волн. Я едва не упал, приноравливая шаги к неритмичным колебаниям. Затем кто-то подбежал сзади на помощь. Молодой полицейский широко улыбнулся, забирая у меня кейс. — Позвольте мне. Я не стал возражать. Он пошел в «рейнджровер», привязанный к палубе, и поместил кейс в багажник. — Что у вас там, труп? — бодро спросил он. Я поставил сумку рядом. — Нет, так только кажется. Спасибо. — Не за что. Парню было не больше двадцати. Дружелюбное, открытое лицо, аккуратная форма, несмотря на дождь. — Я констебль Маккинни, зовите меня Дункан. — Дэвид Хантер. Он от души пожал мне руку, словно восполняя промах Фрейзера. — Так вы занимаетесь судебной медициной? — Боюсь, что да. — Здорово! То есть не здорово… ну, в общем, понимаете. Давайте спрячемся от дождя. Застекленная пассажирская кабина находилась под рулевой рубкой. Снаружи Фрейзер гневно разговаривал с бородатым мужчиной в непромокаемой одежде. За ним стоял высокий прыщавый подросток. Фрейзер тыкал пальцем в воздух. — …так долго прождали, и вы заявляете, что не готовы отчалить? Бородач невозмутимо смотрел ему в глаза. — Должен подъехать еще один пассажир. Без него мы не тронемся с места. И без того красное лицо Фрейзера побагровело. — Это не увеселительный круиз. Мы и так выбились из графика, так что живо поднимайте трап. Бородатый мужчина посмотрел на него, как дикий неприрученный зверь. — Лодка моя, и график устанавливаю я. Сами поднимайте, если так приперло. Фрейзер набрал воздух в легкие, но тут с трапа донеслись шаги. Миниатюрная молодая женщина спешила наверх, качаясь под весом тяжелой сумки. На ней было теплое ярко-красное пальто. Велико на два размера. На уши натянута толстая шерстяная шапка. С песочными волосами и заостренным подбородком, она выглядела как эльф, весьма привлекательно. — Привет, ребята. Никто не хочет мне помочь? — Она тяжело дышала. Дункан дернулся вперед, но хозяин лодки остановил его. Широко улыбаясь, так что белые зубы засветились сквозь темную бороду, он легким движением забрал у нее сумку. — Ты вовремя, Мэгги. Мы чуть не уплыли без тебя. — Хорошо, что дождались, а то моя бабушка вас убила бы. — Женщина встала, уперев руки в бока и пытаясь отдышаться. — Привет, Кевин. Как дела? Отец все так же тебя запрягает? Подросток покраснел и опустил взгляд: — Ага. — Ага, некоторые факты жизни никогда не меняются. Тебе уже восемнадцать, пора требовать повышения зарплаты. При виде полицейского «рейнджровера» у нее в глазах сверкнуло любопытство. — Что происходит? Просветите меня, пожалуйста. Бородач кивнул в нашу сторону: — Спроси у них. Если это не военная тайна. Увидев Фрейзера, женщина едва удержала улыбку, и выражение ее лица стало вызывающим. — Здравствуйте, сержант Фрейзер. Какой сюрприз. Что вынудило вас посетить Руну? — Дела, — выпалил Фрейзер и отвернулся. Кем бы ни была молодая дамочка, он не обрадовался встрече. Капитан парома с сыном принялись за работу. Со скрипом поднялся трап, и деревянная лодка заколыхалась, когда потянули якорную цепь. Бросив заинтригованный взгляд в мою сторону, женщина пошла в рубку. С выхлопом дизеля паром отдал швартовы и запыхтел прочь из залива. Море было неспокойным, и переправа вместо двух часов заняла почти три. Как только мы вышли из залива Сторноуэй, Атлантический океан оправдал свою репутацию. Паром бился носом о бушующую серую поверхность разгневанных волн. Каждый раз он поднимался на гребень и соскальзывал вниз с тошнотворной силой, а затем процесс повторялся заново. Единственным убежищем была тесная пассажирская каюта, где ощущались дизельные пары и горящие радиаторы. Фрейзер и Дункан сидели с несчастным видом и молчали. Я пытался расспросить Фрейзера о деле, однако он, очевидно, знал не больше меня. — Ничего особенного, — проворчал он, вытирая со лба пот. — Скорей всего какая-то пьянь заснула близко к костру. — Уоллес сказал, его нашел некий детектив, инспектор полиции на пенсии. Кто он? — Эндрю Броуди, — высоким голосом произнес Дункан. — Работал с моим отцом на материке[3], пока мы не переехали в Сторноуэй. Говорит, он был чертовски хорошим полицейским. — Ага, «был», — подтвердил Фрейзер. — Я наводил о нем справки. Волк-одиночка. Не любил работать в команде. Когда от него сбежали жена с дочерью, вообще перестал общаться с людьми. Поэтому и в отставку ушел. Дункан смутился: — Отец сказал, это из-за стресса. Фрейзер отмахнулся: — Какая разница? Он и помнить не хочет, что когда-то был детективом, — уверил сержант и напрягся от неожиданного толчка: лодка перевалила через очередную вершину гребня. — Боже, послали же в это проклятое место… Я сидел в кабине и думал, как меня угораздило очутиться на крошечном пароме в Атлантическом океане вместо того, чтоб лететь домой, к Дженни. Последнее время мы все чаще ссорились по одной и той же причине — из-за моей работы. Поскольку больше заняться было нечем, я стал размышлять, правильное ли принял решение и как мне теперь искупать свою вину. Через час я оставил полицейских и вышел на палубу. В лицо ударил ветер с дождем, однако это было приятнее мрачной жаркой кабины. Стоя на корме, я наслаждался моросью. Вдали показался остров: темное возвышение над морем. Сердце привычно защемило, то ли от волнения, то ли от предвкушения того, что меня там ждет. Как бы там ни было, я надеялся, что игра стоит свеч. Боковым зрением поймал красное пятно, повернулся и увидел, что молодая женщина направляется ко мне. Паром качнуло, она засеменила вперед, и я протянул руку, чтобы поддержать ее. — Спасибо. Женщина задорно улыбнулась и схватилась за перила. — Вот погодка. Йен говорит, пришвартоваться будет непросто. У нее был акцент почти как у Фрейзера, но интонация мягче и мелодичнее. — Йен? — Йен Кинросс, капитан. Мой добрый сосед, с Руны. — Вы там живете? — Больше нет. Моя семья переехала в Сторноуэй, все, кроме бабушки. Мы навещаем ее по очереди. А вы вместе с полицейскими? Она задала вопрос с невинностью, в которую я не особо поверил. — Считайте, да. — Но сам вы не из них? Не из полиции, я имею в виду. Я покачал головой. Женщина улыбнулась: