– Так это была я. Имоджен прищурилась и поняла, что она говорит правду: лицо молодой женщины осталось на месте, хотя и скрылось под морщинами, но глаза остались такими же тёмными, и эта странная манера говорить никуда не пропала. – Но женщина в саду была другая, – возразила Мари. – Она была молодая, – брякнула Имоджен. – Дома я выгляжу немного старше, – сказала женщина. – Таково время. Никто из нас не может полностью избежать его – даже я. Она поставила курицу на пол и стала смотреть, как та ковыляет прочь. – Немного старше?! – воскликнул Марк. – Да вы по дороге растеряли все зубы, голубушка! Имоджен вся сжалась внутри. Неужели обязательно быть таким позорищем? Наверное, он всё ещё думает, что спит… Но старуха как будто не услышала слов Марка. – Я Очи, лесная колдунья, – представилась она. – Очень рада видеть вас в моём доме. – Нет! – взвизгнула вторая женщина – та, что со светлыми волосами. – Никто им здесь не рад! Кто они такие и чего им надо? Её взгляд перебегал с Марка в растрёпанном костюме на девочек в непромокаемых куртках. Кажется, Имоджен уже видела её раньше… вот только она никак не могла припомнить где. Светловолосая женщина была молода и красива, глаза её были ослепительно-синие, почти сиреневые. – Это просто путники, – сказала Очи. – Они не расскажут в Ярославии, что ты здесь. – Им нельзя здесь оставаться, – отрезала светловолосая женщина. – Здесь и так нет… Её прервал мелодичный звон. Имоджен мгновенно узнала этот звук. Но… этого же не могло быть! Она обернулась – так оно и есть! Часы Миро! Часы из дворца, с циферблатом в звёздах и с крохотной дверкой! Но как они тут оказались? Впрочем, сейчас было не время для этих вопросов. Марк стоял около камина. – Ну разве это не чудо? – сказал он, протягивая руку. – Они движутся, как звёзды! Он стал ловить руками драгоценные камни, кружившиеся перед циферблатом. Имоджен хотела его остановить, но не знала, как это сделать. – Уберите этого мужчину от моей собственности! – взвизгнула светловолосая женщина. Марк, наконец, поймал один камень, и часы замедлили свой ход. – Я сто лет не видел такого достоверного сна! Он стал рассматривать звезду, зажав её между большим и указательным пальцами. – Не надо! – взмолилась Очи. – Послушайте, не вмешивайтесь! – рявкнул Марк. – Это мой сон! Я могу делать всё, что захочу! Когда Марк поймал второй камень, в часах распахнулась дверца, и они остановились. Видимо, им не нравилось, когда их трогают. – Вы испортите моё пророчество! – завопила блондинка, отталкивая Марка. Он споткнулся и выронил один камень. Тот мгновенно вернулся на своё место. Блондинка попыталась вырвать у Марка вторую звезду, но он крепко сжал кулак. – Это мой сон, – повторил он. – Это моё пророчество! – отрезала женщина. Она схватила сковородку и замахнулась. Дзынь! Сковородка врезалась в череп. Марк со стоном осел на пол. – Марк! – закричала Мари, бросаясь к нему. – Он дышит? – еле слышно выдохнула Имоджен. Мари поднесла пальцы к губам Марка и кивнула. Его рука обмякла, вторая звезда выкатилась из разжавшихся пальцев. Она взлетела в воздух и тоже встала на своё место. Дверца часов приоткрылась, и оттуда вышла фигурка. Это был ребёнок в дождевике. Но вот что странно… Девочка из часов выглядела в точности как Мари. Глава 18 Имоджен и Мари сидели на полу и смотрели на оглушённого друга своей мамы. – Как думаешь, он в порядке? – шёпотом спросила Мари. Марк был смертельно бледен и смотрел прямо перед собой, как зомби. – Не знаю, – честно ответила Имоджен. В глубине души она считала, что удар по голове пойдёт Марку на пользу, по крайней мере, он перестанет думать, что видит сон. – Знаешь, как люди иногда щипают себя, чтобы проверить, спят они или нет? Наверняка этот удар всё равно что очень сильный щипок! Имоджен ещё не решила, что думать о женщине, которая нанесла удар сковородкой. Разве можно бить по голове людей, которых впервые видишь? И ещё эти фиалковые глаза… почему они кажутся ей такими знакомыми? – Я не понимаю! – закричал Марк, очнувшись и ощупывая свою голову. На месте удара уже набухла здоровенная шишка. – Чесночный суп пойдёт вам на пользу, – сказала Очи, помешивая варево в кастрюльке, стоявшей на огне. Блондинка вырвала у неё ложку. – Я сама помешаю! – рявкнула она. – Ты должна заниматься моим пророчеством! Очи скосила глаза на свою странную приятельницу и, видимо, решила не спорить. – Не забудь приправы, – негромко сказала она и вернулась к своему столу. – Можно нам тоже супа? – попросила Мари. Блондинка кивнула и разбила в кастрюльку несколько яиц, скорлупу бросила в огонь. Бац. Хрусть. Плюх. – Я не понимаю, – повторил Марк. Имоджен смотрела на острые ногти женщины, которая деловито крошила в суп травы и добавляла в кастрюльку ещё какие-то ингредиенты, которых Имоджен не знала. Когда чесночный суп был готов, блондинка разлила его по мискам. – Вот, – она протянула миски Марку и девочкам. – Ешьте. После этого она подошла к столу, за которым сидела Очи, и поставила перед колдуньей миску, но себе суп не налила. «Наверное, не голодная», – подумала Имоджен. Молодая женщина заглянула через плечо колдуньи. Очи молча прихлёбывала свой суп, пока блондинка что-то тихо шептала, указывая на неразборчивые каракули на листе бумаги. Имоджен уставилась на свой ужин: кусочки трав плавали в густой молочно-белой жидкости. Пахло из миски нормально, поэтому девочка осмелилась поднести к губам ложку. Вкус оказался восхитительный – не чесночный и не яичный, а сливочный, с привкусом жареных орехов. Тепло разлилось по животу Имоджен, разбежалось до кончиков пальцев на руках и ногах. – Уже темнеет, – заметил Марк, шумно прихлёбывая суп. – Наверное, нам лучше остаться здесь на ночь, – решила Имоджен. Марк, закончив есть, кивнул, всё ещё как зомби, и закрыл глаза. Через несколько секунд он уже спал сидя, привалившись спиной к стене и уронив подбородок на грудь. В другом конце комнаты женщины продолжали негромко шептаться: старшая без остановки писала, младшая то и дело бросала косые взгляды на девочек. Тогда Имоджен тоже стала без стеснения разглядывать её. Ей не нравился блеск, появившийся в глазах блондинки. Где же всё-таки она видела её? Потом Имоджен стала думать, сколько сейчас времени в «Кувшинке». Интересно, мама уже проснулась и увидела, что они исчезли? Но все эти вопросы могли подождать до утра. Имоджен очень хотелось спать, её щёки горели, веки отяжелели, поэтому девочка решила устроиться на полу, на пушистом ковре из звериных шкур. – Как думаешь, Очи сможет позвать бабочку? – тихо спросила Мари сонным голосом. – Давай завтра утром спросим, – прошептала в ответ Имоджен. – Она же сказала, что она колдунья. От очага шло такое приятное тепло, а коврик оказался на удивление мягким. Имоджен позволила себе закрыть глаза.