Я демонстративно оглядываю зал, готовая аргументировано доказать, что выгляжу не хуже других девушек в кафе. Но неожиданно для себя залипаю глазами каждой. Почти все моего возраста, и, судя по одежде, многие из них тоже после работы, но … Если сравнивать меня с ними, то подруга права. Я выгляжу так, как большинство людей представляет себе канцелярских крыс. — Я бы сказала, что тебе нужна скорая психологическая помощь, — подводит Маринка итог. — Спешу напомнить, ты бросила психфак и поэтому у тебя недостаточно квалификации, чтобы делать какие-то выводы, — иронизирую я. — Помнится, ты перевелась на «дизайн», именно разочаровавшись в психологии. Твои взгляды опять изменились? — Да не в психологии я разочаровалась, а в том, чему и как нас учили, — отмахивается она. ­— Вот скажи, ты хоть понимаешь, что с тобой что-то не так? — Да нормально со мной все, просто повзрослела, — я уже начинаю злиться. — Тряпки — не причина, они — следствие. У тебя глаза не горят. И выглядишь как моль бледная. На мужиков не смотришь. Расскажи-ка, что случилось с тем красавчиком-коллегой, который ухлестывал за тобой, когда ты только устроилась там работать? — продолжает пытать меня Марина. — Ты про Сергея? Да ничего не случилось, — пожимаю плечами я. — Как-то все само сошло на нет. — Ну да, ну да, — хмурится подруга. — Просто. Само собой. Ну конечно. Небось после нескольких свиданок перестал звонить. Я не спешу отвечать. Марина всколыхивает во мне не самые приятные воспоминания. Казалось, я уже давно забыла про Сергея. Никаких особенных чувств при встречах он больше не вызывает. Но, видимо, какая-то иррациональная обида все же осталась. Я тогда так и не поняла, почему Сергей вдруг стал остывать ко мне, а потом и вовсе потерял интерес. Не было никаких конфликтов, выяснения отношений, непониманий. Просто звонки становились все реже. А в последних сообщениях, он уже не предлагал встретиться. — Вот скажи мне: это то чего ты хочешь? Вот этот костюм? Одинокие ночи в холодной постели? Когда у тебя в последний раз был горячий секс? Как давно к тебе вообще подкатывал мужик? — Не понимаю, чем плох мой костюм, — огрызаюсь я, задетая за живое. — Вон видишь брюнетку, она почти в таком же, и тоже застегнута на все пуговицы. — Но она в нем выглядит как женщина. А ты в своем — как серая мышь. Я не уверена, что это то, к чему ты стремилась. — Да что ты говоришь? И что бы ты мне посоветовала? Маринка, знающая меня добрый десяток лет, просто игнорирует мой сарказм. — Начать с себя. Вот что у тебя под этим костюмом? — она сверлит меня глазами. — Игривый комплектик «прощай молодость»? Где голые коленки? Не этого я ожидала от сегодняшней встречи. Давно не виделись. Думала, пропустим по коктейлю, вспомним, как весело было в студенчестве, может, посплетничаем об общих знакомых. Но искренне обрадовавшаяся мне Маринка с самого начала поглядывает на меня с удивлением. Я не могу не заметить ее немой вопрос. И, похоже, после пары мохито обычно тактичная подруга решает не церемониться. Во мне поднимается раздражение. Ей легко говорить. Она замужем за успешным мужчиной, работает дизайнером. Для всей этой офисной серости просто нет места в ее жизни. — Значит так. Больше я тебе плешь проедать не буду. Но если передумаешь насчет моей неквалифицированной помощи — звони. Я в городе где-то на месяц, пока оформляю документы по продаже квартиры. У нее пиликает телефон. Маринка читает сообщение, и лицо ее озаряет улыбка. — Ладно, Лизок. Мой уже подъехал, я побегу. Буду на связи, но выбраться смогу только в выходные, — подруга чмокает меня в щеку. Момент, и она выпархивает из кафе, залитого оранжевым закатным светом. Уносится, обдавая меня смелыми резкими духами. Уносится в своем шелковом платье-комбинации, обтекающем ее тело, как струи воды. Уносится, забирая с собой легкий цокот тонких каблучков и звон браслетов. Даже я засматриваюсь ей вслед. Проскакивает мыслишка, что на моей фигуре платье выглядело бы эффектнее. Но мне давно уже некуда в таком пойти. И духи новые стоят нераспакованные, потому что они для работы слишком вызывающие. Если мы с Маринкой решим прогуляться, мужчины несомненно будут сворачивать головы в след. Но только ей. Меня они просто не заметят. Вечер померк. Я плетусь домой, и в голове крутятся печальные мысли. Я кажусь себе бледной тенью среди яркого праздника вокруг. Весьма неуютное чувство. Дома я долго стою перед зеркалом в своем «дорогом офисном костюме». А потом распахиваю шкаф. Все как под копирку. Глазу не за что зацепиться. Одинаковое, невыразительное. Даже одежда, которую я ношу на выходных, безлика. Лишь в дальнем углу единственное яркое пятно — стыдливо задвинутый малиновый джемпер. Он давно уже вышел из моды. Белье красивое, практичное, но вполне может подойти и кормящей мамочке, и пенсионерке. Ничего, что хотя бы напоминало обо мне прежней. Маринкины слова зазвучали для меня в ином свете. Мне всего двадцать шесть. А я выгляжу и живу как старая тетка. Горечь и досада накатывают волнами, отступая перед натиском рациональных доводов и снова накатывая. Как это произошло? Когда? В какой момент? Можно сколько угодно злиться на Маринку и оправдывать свое превращение в серую массу. Но главное не изменить. Это не то, чего я хочу. В конце концов, почему я просто не повесила в офисном шкафу эту невзрачную униформу? Отработал — снял робу. Почему я перестала распускать свои шикарные светлые волосы? Почему мне даже в голову не приходит украсить себя этим изысканном шарфиком? Вот этот серо-бежевый ужас — все что мне осталось? Маринка права, хоть я ей в этом и не признаюсь. Что-то определенно надо делать. Все начинают новую жизнь с понедельника, а я начну с пятницы. Если и не нырну в нее сразу, то хотя бы подставлю туфельку под закрывающуюся дверь. Мелькнувшая мысль заставляет меня закопаться поглубже в шкаф. Да, вот. Не совсем то, но хотя бы что-то. Я прислоняю к себе плечики с выбранной одеждой. И легкая улыбка проступает на губах девушки в зеркале напротив. Голову поднимает пока еще не азарт, но уже что-то похожее на вкус к приключениям. Мое предвкушение спугивает звук дверного звонка. Бросаю взгляд на часы, поздновато для визитов. Да и я никого не жду сегодня, как, впрочем, и в другие дни. За дверью меня дожидается взмыленный курьер. Ничего удивительного, я живу на девятом этаже, а лифт не работает вот уже два дня. — Елизавета Морозова? Я растерянно киваю. — Распишитесь. После того как я ставлю закорючку, он протягивает мне украшенный брендом известного магазина пакет. Хлопает себя пока карманам и достает яркую открытку. — И вот еще. Это тоже вам. Ошеломленная нежданным презентом, даже не благодарю курьера. Захлопнув дверь ногой, я вчитываюсь в знакомый почерк на обороте блестящей картонки. Мои брови ползут вверх. Торопливо, прямо в прихожей, разворачиваю упаковку. Рассмотрев содержимое, я начинаю хохотать. Кажется, я и впрямь начинаю новую жизнь. Глава 2. Альфа-самки и другие звери Сидя в столовой за одним столиком с Ленкой из логистики, я радуюсь, что не решилась сразу на полное преображение. Страшно представить, к каким выводам она бы пришла. — Давай, колись, когда шеф будет знакомиться с коллективом? Ты уже небось замучилась бороться с женским паломничеством в приемную. Раевский — мокрая мечта, а не мужик. Даже Светка из канцелярии третий день носит свою парадную блузку, пропахшую нафталином. — Насколько я поняла из графика, который мне скинула секретарь «Неба», генеральный полностью приступает с понедельника. Сегодня и завтра он приедет только срочные документы подписать. — Повезло тебе, налюбуешься, — вздыхает Лена. — Пускай Катька выходит и любуется, — ворчу я. Меня и впрямь немного утомили любопытные коллеги женского пола. Ну конечно. Молодой, богатый и холостой. Желанная добыча. Можно подумать, я хранительница ключа в спальню Раевского, а не в его приемную. — Ну да-а, — тянет Лена противным голосом. — Тебе ж уже не интересно. Она даже не подкалывает меня. Она и правда так думает. Ну конечно же! Если я не сделала стойку мгновенно, то все — вышла в тираж. — А вы заинтересованы чересчур, — возмущенно звякаю я приборами. — Нельзя игнорировать слухи, что на самом деле он — настоящий тиран. Они не на пустом месте появились. И так понятно, что мужик с крутым характером. Нежный парень вряд ли бы заработал такое состояние. Да у него даже имя неудобное и агрессивное — Егор Кириллович! Кажется, я наелась. Сыта по горло. Чтобы не давиться куском, пожалуй, стоит в ближайший месяц обедать в другом месте. — Возможно, это шанс для кого-то из наших баб устроить свою личную жизнь, — пожимает плечами Ленка. Я недоверчиво смотрю на нее. До того, как нас поглотил холдинг «Небо», я видела Егора Раевского только один раз. Мельком. В светской хронике пару месяцев назад. На той вечеринке он был в паре с ослепительной блондинкой, идеальность которой не могло нарушить абсолютно ничего. Женщина, на которую смотришь и понимаешь, что это другой класс. Вообще из другой жизни. Весьма сомневаюсь, что Раевского прельстит кто-то из нашей фирмы. Слабо представляю себе Светку рядом с ним не то, что на светском выходе, но и на выезде на шашлыки. Мое воображение живо рисует пасторальную картинку, где на мягком приусадебном газоне расстелены пледы, расставлены большие плетеные корзины, а на ослепительных скатертях все сервировано с вилками-ложками-хрусталем и фарфором. И в эту идиллию вторгается Светка в «парадной блузке», с лимонным блондом и пластиковым стаканом красного вина. Это невозможно, просто потому что невозможно. Но Ленка, ясное дело, не причисляет себя к неудачницам вроде Светы. И вряд ли задумывается о том, что какой-то мужик может на нее не клюнуть. Похвальная самоуверенность. Слышала, у них даже с Сергеем что-то было. Неудивительно, видятся каждый день, он ее начальник, а она, как ни крути, девка яркая. Все в ней немного на грани: помада слишком яркая для дневной, декольте чуть глубже, чем принято, блуза чуть прозрачнее, чем стоит. Но в целом, впечатление она производит. — В общем, я планирую рискнуть, надеюсь на твою помощь, — подытоживает она.