— Да вот, ездили к нотариусу, а что? Что у тебя с голосом? — настораживается она. — Приезжай ко мне, как сможешь. Видимо, я не на шутку пугаю Маринку. — Что случилось? — Я переспала с Раевским за деньги и должность! — в моем голос слышна подступающая истерика. — Выезжаю. Буду через час. Глава 19. Чаевые — А он мне нравится, — выслушав меня, подытоживает Маринка. От неожиданности я захлебываюсь кофе, и оно идет у меня через нос. — Что? — обалдеваю я. — Это тебе коньяк так ударил в голову? Приехавшая подруга сразу оценивает зелень моего лица, достает из сумки бутылку коньяка и щедро доливает содержимое мне в чашку с остывшим кофе. На все мои возмущения, что еще только первая половина дня, она невозмутимо отвечает, что для меня сейчас самое подходящее время. Прошел час с ее появления, и мы пьем уже третью чашку кофе, а коньяк все не кончается. — На, вытрись, — протягивая мне салфетку, ржет она. — Совсем с ума сошла со своими любовными романами? Вот не зря учительница биологии в школе рассказывала, что алкоголь горячим запивать не стоит. — Мне, конечно жаль, что ты так расстроена, и что он тебя обидел, наверно…. Хотя это спорно. Но надо отдать ему должное: мужик захотел, мужик взял. Такое по нынешним временам не так часто встречается. Хотя того, что он козел, это, конечно, не отменяет, — поясняет свою позицию Марина. — Обидел? — не верю я своим ушам. — Он мне угрожал увольнением! Да он меня использовал! — И что тебе не понравилось? Ну, если отбросить вводные. Ты бы хотела повторить ночь? — В постели он бог. Лучше у меня не было, — качаю я головой и, вспомнив некоторые моменты, чувствую, как внутри что-то сладко вздрагивает. — Хотя… Не знаю. Трудно оценить. Я еще никого так не хотела. — Ты часом не влюбилась? — уточняет подруга. Я прислушиваюсь к себе. Вроде при мысли о Раевском никаких романтических позывов нет. Только злость на себя и на него. Злюсь я сильно. Настолько, что в сердцах разрываю салфетку, которую все еще держу в руках. — Не похоже, — пожимаю плечами. — А говоришь, что он бог секса, — удивляется она. — А этот тут при чем? — возмущаюсь я. — Я должна отдать ему сердце в обмен на перепихон? — Ну, мы женщины часто влюбляемся после секса, — пожимает плечами Марина. — Особенно после хорошего секса. Да уж, оргазм как часть ухаживания. Но повторно анализирую свои эмоции. Да нет, это никакая не влюбленность, это совсем другое… — Вроде бог миловал, — произношу с облегчением, но этот вывод открывает мне глаза на другое. — Вот, я даже не по любви. Я — шлюха! — Да успокойся ты! — хихикает Маринка. — Нашлась мне тут: два года целибата, один раз мужской член пощупала и все! Сразу стала шлюхой! Это так не делается, это звание еще заслужить надо! — О! Поверь, я заслужила! Я такое вытворяла, вела себя как падшая женщина! Все ему позволила… Марина заправляет за ухо выбившуюся рыжую прядь и смотрит на меня серьезно. — Милая, все что происходит в постели между двоими — это только их дело. И пока обоих все устраивает — все отлично. А свои представления о морали можешь засунуть знаешь куда? Ты не представляешь, сколько людей еще и не такое вытворяют. А скольким приходится о таком только мечтать! — Да я хочу не этого животного секса, а нормальных отношений! — Будут у тебя нормальные отношения. Угомонись. Просто ты после получения прав сразу села за руль феррари, не покатавшись на десятке. Но разве это плохо? — Тебе легко говорить, у тебя с твоим мужем все, небось, не так было. И ты не переспала с ним до того, как узнала, кто он по знаку гороскопа, — язвлю я. В этот момент Маринка розовеет. — Давай, я тебе как-нибудь в другой раз расскажу, как у нас все было. Сейчас речь о тебе, но поверь, моя история отнюдь не ванильная. И я тебе как психолог скажу: не все отношения, начатые в постели, — бесперспективны. — Да какие там отношения? — снова закипаю я. — У него блондинка! И он мой босс! Мне с ним работать! — Да, спать с боссом — это, конечно, глупость. Тут я согласна. Тяжело отстаивать свою позицию, когда ты в зависимом положении. Но служебный роман — это не так уж и плохо. Где еще найти среднестатистической работающей женщине себе мужика, если она не озаботилась этим, например, пока училась? — То есть, Сергей — мой последний шанс, — я пытаюсь вписаться в логику этой странной женщины. — Не думаю, — она опять надо мной ржет. — Ты показала мне, что в тебе есть потенциал! — Господи, нет! Я так не смогу. Я уволюсь, — меня трясет от одной мысли, что мы можем столкнуться с Раевским или остаться наедине. — Не дури, — одергивает меня Марина. — Ты, конечно, сглупила, это признает даже моя раскованная натура, но уходить с работы сейчас глупо. Прошлого не воротишь. Увольняться после того, как уже дала? Для чего? — У меня все-таки есть гордость… — я снова себя накручиваю, у меня уже глаза на мокром месте. — Эк тебя растащило. Гордость надо было проявлять до! А сейчас это никому не нужно. Прикинь, ты уволишься из своего финотдела, а он даже не заметит. Эта мысль меня неприятно царапает. Я расстроенно ковыряю цветок на клеенчатой скатерти. За это время нашего с Маринкой разговора, я делаю это не в первый раз, у меня есть все шансы к концу дня выковырять его напрочь. — Я боюсь, что кто-то догадается, как я получила свою должность, — выдвигаю еще один аргумент в пользу увольнения. — Насосала… — понимающе тянет она. — Но, строго говоря, я не верю, что Раевский из тех, кто готов дать должность оттраханной бабе просто, чтобы от нее отвязаться. Он — бизнесмен, а серьезные люди так не поступают. Значит, решил, что ты вполне с этим справишься. Ты, вон, отчеты какие-то ему сложные делала для встречи, а это в Катькины обязанности не входило. По Маринкиным словам выходит, что я в сплошном плюсе, а Раевский — не такой уж мерзавец. Я хмурюсь. — Он считает, что я обязательно спутаюсь с Олегом. В его глазах: мне все равно кому давать. — А вот этого я бы тебе не рекомендовала, — хмыкает Марина. Она меня ошарашивает. — Ты считаешь я на такое способна? — Я считаю, это было бы неплохо для тебя, если бы не одно «но». Озвучивать тебе его я не буду, ты мне все равно не поверишь, — веселится она. Мне становится обидно. — Это ты про что? Нет уж, выкладывай давай! — Я думаю, ест вероятность того, что вы с Князем переспите еще раз, — открыто глядя мне в глаза, произносит Марина. — Ни за что! — я произношу это настолько категорично, насколько это возможно. Она считает, что я вообще не могу перед ним устоять, или считает, что я буду на него вешаться? — Но тебе же понравилось, — поднимает она бровь. — И ему понравилось. Это звучит очень цинично. Я задумываюсь, представляю, как бы это было… и внутри что-то сладко ноет. — Такие… гхм… отношения не для меня. Хотя, да. Мне понравилось, — признаю я. — И как ты его отблагодарила? — Маринкины плечи вздрагивают от едва сдерживаемого смеха. — Ты оставила ему чаевые, Лиза! Я даже представить боюсь, как на такое отреагирует мужик вроде Раевского! Мои щеки растягивает улыбка. О такой подоплеке я не подумала. Так вот, чего он мне названивал! Вот, из-за чего взбесился! — Тогда выходит… — осеняет меня. — Да, Лиза, да. Эта премия — его ответ. Раевскому нужно было, чтобы последнее слово осталось за ним. Если не провоцировать, то сейчас у тебя ест все шансы свести эту историю на нет. — Мне все равно страшно, — признаюсь я. Наверно, впервые в жизни я поступила так, как не поступают хорошие девочки. Это мучает меня. — Лиз, если это — неподъемная для тебя ноша, то уволиться стоит. Но не пори горячку, не попадайся Раевскому на глаза и ищи пока работу. Найдешь вакансию, сходишь в отпуск, а потом — уволишься. Тебя сейчас штормит не по-детски. А у тебя ипотека. Так рисковать нельзя. А должность рассматривай как компенсацию за моральный вред в виде повысившейся зарплаты. Разбогатеешь — пожертвуешь разницу в доходе приюту для котиков.