Вела она машину молча, думая о том, что, если выберется живой из этой истории, в которую попала, разыщет старушку. Поблагодарит за носки. Предложит помощь. – Ей просто надо, чтобы ее выслушали. Другую помощь, материальную, не примет. Не обижай ее деньгами, – сказал пассажир. Ада уже не удивлялась тому, что он иногда отвечает на ее мысли. Минут через десять они въехали на подземную парковку торгового центра. – Сначала – тебе за приличной одеждой. Увидев, что молодой человек смутился, поспешно добавила: – О финансовой стороне не беспокойся. Или ты тоже гордый, как Серафима Степановна? – Гордый, – согласился он. – На этот раз придется о гордости забыть. В торговом центре она сразу повела своего спутника в тот магазин, в котором, как считала, сможет подобрать все: от обуви до одежды. Недешевый, но вполне демократичный, где можно купить качественные джинсы и пару повседневных рубашек. Строгий стиль с костюмами она отвергла сразу: к его дредам, загару, прищуру янтарных глаз нужно подбирать что-то другое. Хотя есть у нее такое желание – отвести его в приличную парикмахерскую, где состригли бы ему этот ужасный войлок, который и волосами-то назвать язык не поворачивается. Да только вряд ли парень стерпит посягательство на свою «прическу», и без того на смену «костюма» согласился без энтузиазма. Продавец-консультант, надо отдать девушке должное, и виду не подала, что ее шокировал необычный облик клиента. Светло улыбнулась и певучим голоском поинтересовалась, что требуется. Ада, не привыкшая тратить время даже в магазинах, быстро перечислила: две пары джинсов, две рубашки, один джемпер. – Носки и обувь тоже, – добавила она, покосившись на ноги парня. Продавец понимающе кивнула и вновь улыбнулась так, словно привыкла видеть клиентов, носящих в теплые майские дни шерстяные носки и калоши. Девушка быстро подобрала нужное и отнесла в примерочную. Джек последовал в кабинку с таким видом, будто отправлялся на эшафот. Ада незаметно усмехнулась и осталась ожидать снаружи. Время шло и шло, а из кабинки не доносилось ни звука. Уснул он там, что ли? Или запутался в рукавах рубашки? – Эй, ты там жив? – робко постучала Ада в стенку. В ответ раздалось невнятное бормотание. – Можно? Опять раздалось бормотание, которое Ада расценила как согласие. Рывком отдернув шторку, она увидела, что молодой человек стоит перед зеркалом босой и в одних джинсах, которые он как раз пытался торопливо застегнуть. Ада смутилась и поспешно задернула шторку. – Ты не сказал, что раздет, – пробурчала она. – Не раздет, а полуодет – есть разница, – нравоучительно донеслось из-за шторки. И следом за этим раздался смех: – А что ты смутилась, как юная девица? Голых мужских спин не видела? – Ты не разглагольствуй, а одевайся! У меня мало времени! – приказала она нарочито строго. Смутилась, не смутилась… Видела, не видела… Видела она спины, видела! Но… даже короткого мгновения хватило, чтобы заметить, что спина у Джека красивая, сильная, как у атлета или пловца, с широкими плечами и гладкой смуглой кожей. Но не только красоту его спины отметила Ада. Увидела она так же и белеющие на фоне загара, под лопатками, два шрама размером каждый с ее ладонь, будто его когда-то порезали ножом. В какой переделке он пострадал? – Ну, как? – прервал ее раздумья парень, выходя из примерочной. Ада подняла глаза и сухо кивнула. Незачем выдавать, что оценила его привлекательность. Надо же, как одежда может изменить человека: вот он еще был фриком и городским сумасшедшим в своих шароварах и калошах, а теперь – плейбой и отравитель женских сердец. В синих джинсах классического кроя, кожаных мягких туфлях и светлой рубашке, выпущенной поверх, он показался Аде весьма интересным мужчиной. Даже дреды удивительно вписывались в этот образ, и девушка признала, что другая прическа не будет ему так идти, как эта. Классическая стрижка сделает его необыкновенное лицо проще, модельная – привнесет в его черты неуместной гламурности холеных звезд с глянцевых обложек, длинные волосы покажутся пижонскими. Нет, дреды – самое оно. К его загорелым скулам индейских вождей, к его прямому носу римских императоров, к его порочным губам сластолюбцев, к его высокому лбу тибетских мудрецов. – Берем, – выдохнула Ада. И понимающая, довольная усмешка, расцветшая на его губах, не задела ее. Ей нравилось, чтобы ее работа получала высший результат. А в данном случае результат превзошел все ее ожидания. По дороге она решилась. Пожалуй, мир не перевернется, если она поступит таким образом. Сколько она уже работает без отдыха?.. Ада прикинула мысленно, когда в последний раз уезжала куда-нибудь отдыхать, а не в командировку. И получилось, что два года назад. Два продуктивных года, за которые она сделала очень много для процветания компании. Но ничего – для себя. В офисе Ада попросила Джека посидеть в ее кабинете, наказав, чтобы сидел тихо и никуда не выходил, а сама отправилась к Сташкову. – О, ты решила окончательно сменить имидж? – игриво заметил зам, поднимаясь ей навстречу из-за стола и раскрывая руки, будто желал обнять. – Тебе идет! Только… А если у нас встреча? – А у нас сегодня встреча? – осведомилась Ада. – Вроде ничего не назначено. – Не назначено. Так, заметил просто… – Намек поняла, – сухо ответила она. Не хватало еще, чтобы он отчитывал ее за внешний вид, как подчиненную. – Игорь, я пришла сказать, что ухожу в отпуск. Ненадолго. На неделю. Прости за то, что не предупредила раньше, но я решила лишь этим утром. – О, женщины! – воздел к потолку руки Сташков. – Сама спонтанность и непредсказуемость! – Ты меня отпускаешь? – подозрительно спросила Ада, предчувствуя, что зам начнет возражать и уговаривать ее. – А как я могу запретить, если начальница – ты? – расплылся он в медовой улыбке. – Я имею в виду, справишься? – Обижаешь! Когда это я не справлялся? Иди, иди, моя дорогая! Наконец-то ты собралась в отпуск, а то никак тебя отдыхать не заставишь. А я, между прочим, беспокоюсь о твоем здоровье. Ты мне не безразлична, дорогая. – Знаю, знаю, – улыбнулась Ада, обрадованная тем, что так легко удалось с Игорем договориться. – Тогда отныне и сейчас… То есть с настоящего часа я считаю себя в отпуске! Звони, если что. – Постараюсь не звонить. – Игорь, о Сергее что слышно? – задержалась она на пороге. – Без изменений. Я ездил с утра пораньше в больницу. – Грустно, – вздохнула она. – Я тоже съезжу к нему – вдруг появились новости? – Позвони потом мне, – попросил Сташков. И Ада кивнула: само собой, разумеется. Она заглянула в свой кабинет и увидела, что Джек мирно за ее столом попивает чай и заедает его печеньем, роняя крошки на клавиатуру компьютера. Ада еле сдержала едкое замечание, но решила не вступать в перепалку. – Посиди еще немного, я загляну кое к кому, и мы с тобой уедем. Парень кивнул и поставил пустую чашку на стол. – Я сама отнесу это, – сказала Ада. Выйдя из кабинета она, однако, не отдала чашку секретарю, а направилась в службу безопасности. Сергея нет, но все его распоряжения наверняка выполняются так, как если бы начальник присутствовал на рабочем месте. Что-что, но порядки у Писаренкова были заведены военные. По пути Ада вспомнила имя того сотрудника, с которым Сергей разговаривал при ней и о ней, – Виктор, и решила обратиться к нему. Войдя в комнату, в которой сидели трое молодых мужчин, при ее появлении вскочивших и чуть ли не вытянувшихся в струнку, она поздоровалась и громко спросила, кто из них Виктор. – Я, – отрапортовал рыжий веснушчатый мужчина лет сорока. – Мне с вами нужно поговорить. Виктор пригласил ее к своему столу и предложил стул. Остальные сотрудники, поняв, что не нужны, тут же погрузились в работу: один возобновил прерванный появлением Ады телефонный разговор, второй уткнулся в монитор компьютера и защелкал мышкой. – Сергей просил вас собрать некую информацию. Об одном человеке, приметы которого я дала. Так вот, разыскивать его не нужно. Но мне бы хотелось узнать… В общем, мне бы хотелось узнать, кто он, откуда и каково его настоящее имя, если возможно. Единственное, чем могу помочь, вот этим, – с этими словами Ада поставила чашку на стол перед рыжим мужчиной, – на ней отпечатки его пальцев. Поможет? По усмешке, скользнувшей в серых глазах мужчины, Ада догадалась, что сказала что-то, позабавившее его. Но рыжий спорить не стал, принял у Ады чашку и вопросительно поднял брови: «Что-то еще?» – Сергей дал вам еще несколько заданий… – Сергей Петрович дал много заданий, – с вежливой улыбкой ответил Виктор. – Но я понял, о чем вы. Работаем, Ада Валерьевна! Как только появится что-то новое, позвоню вам. – Запишите мой номер… – Он у нас есть. Ада собралась уже встать, но вспомнила еще об одном деле: – Меня интересует еще один человек. Она вспомнила все, что знала об отце Раи, к счастью, его имя ей запомнилось – Юрий. Фамилии у него и дочери были одинаковые. – О’кей! – сказал Виктор, кратко черканув что-то в блокноте. Аде почему-то подумалось, что люди Писаренкова пишут не обычными буквами, а используют лишь им известный шрифт. Конспирация! Уходя с Джеком из офиса, она попрощалась с секретаршей Линой и не без определенного удовлетворения отметила полный женского интереса взгляд, которым секретарь украдкой одарила молодого человека. Что ни говори, а мужской привлекательности он не лишен – в новом одеянии, без дурацкой подводки на глазах. – Следующий пункт назначения – больница, – сообщила она, усаживаясь за руль. На этот раз Джек остался ожидать ее в машине, и Ада сама поднялась в похожее на корабль здание больницы. Новости были довольно утешительные: молоденькая медсестра сообщила Аде, что Сергей Писаренков пришел в себя еще ночью, а в данный момент его оперируют. – Пожалуйста, позвоните мне, если что-то в его состоянии изменится, – попросила Ада девушку. На вырванном из ежедневника листе она написала номер телефона, имя и завернула в записку незаметно выхваченную из кошелька купюру. – Вот здесь мой номер… – она опустила «конвертик» в карман халатика медсестры и пошла к выходу. – Подождите! – окликнули ее вдруг. Ада развернулась, решив, что медсестра собирается вернуть ей «взятку». Но увидела торопливо направляющуюся к ней немолодую женщину, которую заметила еще раньше. Женщина сидела в коридоре в дерматиновом кресле и краем уха прислушивалась к разговору Ады с медсестрой. – Вы – Ада? – спросила незнакомка на ходу, приближаясь к поджидавшей ее девушке. – А я – София, сестра Сергея. Ада выразила полагающееся в таких случаях сочувствие, расспросила женщину о том, что той известно о состоянии ее брата. И узнала, что Софии разрешили перед операцией увидеть Сергея. – Он очень просил… Очень просил дать вам ключ от его квартиры. – Зачем? – искренне удивилась Ада. – Сказал, что на столе оставил одну папку, которую хотел передать вам, но не успел. И что это срочно и важно… – София переминалась с ноги на ногу и смущенно теребила стянутый с головы платок. Она была немолодой и очень уставшей от жизни женщиной. Если бы не сказала, что приходится сестрой Сергею, Ада могла бы подумать, что по возрасту она годится ему в матери. Хотя Писаренкову тоже было за сорок. – Так вот… Мне надо отдать вам ключ, но… – начала женщина и смущенно замолчала. – Понимаете, он у меня один. Наверное, Сергей рассчитывал отдать вам свои ключи, но мне не выдали с его вещами бумажник. Понимаете, одежду отдали, а документы, деньги и ключи – нет. Лишь одежду. И телефона тоже нет. Наверное, его ограбили… Сколько времени пролежал там без… – Лицо Софии некрасиво искривилось, и она, не сдержавшись, заплакала. Но быстро взяла себя в руки, глубоко вздохнула и вытерла слезы покрытой вздувшимися венами рукой. – Простите… – Мы можем проехать вместе к Сергею домой, – предложила Ада, догадавшись, что женщина просто не хочет отдавать ей, незнакомке, ключи, – я на машине. Съездим к Сергею, а потом я отвезу вас туда, куда вы скажете! – Не знаю… – София неуверенно оглянулась на дверь, за которой находилось отделение реанимации. – Мне сказали, что операция будет длиться долго. Но мне не хотелось бы отлучаться из больницы – мало ли что! Хотя… если вы на машине, мы управимся быстро, заодно возьму кое-что из личных вещей брата.