— Прошу вас, Альберго… Он донесся откуда-то сзади. — Прошу вас, Альберго, оставьте его в покое. Это мой друг. «Салаи… — мелькнула мысль. — Но нет, голос другой…» — Твой друг? В тоне хозяина слышалось сожаление по поводу того, что не успел он стукнуть меня, да посильнее… Он сделал знак, чтобы меня отпустили. Сквозь пелену, затянувшую мои глаза, я узнал направлявшегося ко мне: Джузеппе, один из молодых подмастерьев с улицы Сола. Он, видно, только что вошел, так как все с изумлением уставились на него. — Твой друг? — повторил хозяин. — Ты в этом уверен? — Да, мой друг. И Джакопо — тоже. Имя Джакопо прозвучало как выстрел. Лица вокруг помрачнели, и каждый поспешил повернуться ко мне спиной; некоторые перекрестились. Хозяин таверны нахмурился и, пожав плечами, тоже отвернулся от меня. Джузеппе взял меня за руку и помог сесть. — Похоже, я появился вовремя. — Спасибо, Джузеппе. Не будь тебя, не знаю, что и было бы. — Ты получил бы наказание, какого заслуживаешь, — заметил он. Затем, понизив голос, почти шепотом спросил: — Кто ты на самом деле и что тебе здесь надо? У меня все еще кружилась голова, и вралось с трудом. — Ты… ты сам только что сказал, что я друг Джакопо Верде. — Раньше я тебя никогда не видел, и он не говорил о тебе. — Я видел его недавно: был среди тех, кто обнаружил его тело на колонне Марка Аврелия. С тех пор я пытаюсь понять причины этого убийства с расчленением. — Поэтому ты и снял его комнату? — Верно. — Ты либо рехнулся, либо очень наивен. Таверна «Волчья голова» — не место для развлечения сынков буржуа. — Но ты же пришел сюда… — По необходимости, а не ради удовольствия. Мы смущенно замолчали. Разговоры вокруг нас возобновились. — Джакопо тебе показал это место? — спросил я. — Однажды я случайно узнал, на какие деньги он живет. А он знал, что я в нужде, и предложил мне последовать его примеру. — Подозреваешь кого-нибудь в его убийстве? Джузеппе замялся. — А почему я должен тебе доверять? Тебе мало, что я спас тебя от взбучки? — А ты не подумал, что убийца не остановится? Что, если он продолжит убивать? Никто, включая и тебя, не будет в безопасности. Он вздохнул. — Согласен. Что ты хочешь знать? — Во-первых: давно ли ты был с ним знаком? — Поселился я в том доме около шести месяцев назад. Джакопо уже жил там несколько недель. Мы не сразу подружились, он почти не общался с нами. Впрочем, кажется, и работы у него постоянной не было, как у нас. Я работаю у одного обойщика на улице Шляпников. А он всегда вставал поздно. Однажды вечером я встретил его на набережной Тибра с каким-то пожилым мужчиной. Поведение их было недвусмысленным. — Ты разглядел лицо того мужчины? — Плохо. Да и прошло с тех пор уже месяцев пять. Но нетрудно было догадаться, что это один из клиентов. Позже я спросил Джакопо. Он объяснил, чем занимается, а так как денег мне не хватало, то после долгих колебаний я… все-таки пришел в «Волчью голову». Он отпил из моей кружки. — А он тебе говорил, как он сам нашел это место? — Только намеками. Но я думаю, он не был протеже папаши Альберго. Он подчинялся какой-то женщине. Скорее старой… — Он улыбнулся. — Ты должен знать, что заниматься таким делом без покровителя невозможно. — Так ты говоришь, женщина… А я-то думал… Вспомнилась бумажка, найденная у Джакопо Верде. Изображение головы волка, «do ghirardi», обжигальщик… Все наши умозаключения потеряли смысл. — Зовут ее Джульетта. Время от времени она обычно приходит сюда. Но после убийства Джакопо почему-то не показывается. То ли за свою жизнь боится, то ли желает что-то скрыть. Еще одно предположение пришло мне на ум: вторая голова в колонне Траяна — голова старухи. — Где можно найти эту Джульетту? — Она живет в небольшом доме за церковью Святой Цецилии. Однако баба суровая, и я бы на твоем месте… Я прервал его: — Тебе знакомы некоторые из клиентов Джакопо? — Как правило, мужчины приходят сюда в масках. Из осторожности, разумеется. — Само собой. И Джакопо никогда не рассказывал тебе о своих встречах? — И да, и нет. С некоторых пор Джакопо стал реже появляться в «Волчьей голове». Он сказал, что один из его клиентов обещал пристроить его. Пристроить — это значит взять на содержание. Подыскать ему жилье получше, хорошо платить, устроить на работу к знакомому ремесленнику. Короче, дать ему шанс. — Или отрубить ему башку… Известно что-либо об этом щедром меценате? — Ничего, кроме того, что он был влиятельный и богатый. Ты считаешь, он убил Джакопо? — Не исключается. В Риме хватает людей влиятельных и богатых. Может быть, и следовало бы снять обвинение с… Я чуть было не произнес имя обжигальщика извести, но вовремя сдержался. Тот все еще находился в подвалах замка Сант-Анджело, и никому не полагалось знать о его предполагаемой причастности к этому делу. — А не навестить ли нам Джульетту, Джузеппе? Тот отвел глаза. — Я сюда не развлекаться пришел, как ты понял. Мои кредиторы проявляют нетерпение. К тому же я не уверен, что Джульетта обрадуется мне. Я не стал его уговаривать, уточнил местонахождение дома Джульетты и незамедлительно покинул таверну. Ночь была холодной. Я поискал Салаи, но не нашел. Я здорово рассердился: не вмешайся Джузеппе, долго мне пришлось бы ждать помощи! Однако такое предательство не изменило моего решения, и я один отправился к сутенерше Джакопо Верде. Кстати, церковь Святой Цецилии находилась к югу от Лунчаретта, если спускаться к порту: путь не должен был занять много времени. По дороге я припоминал, что говорила моя матушка о святой Цецилии, которую она чтила, как и большинство римлян. Согласно легенде, Цецилия, ревностная христианка, в эпоху гонений на христиан была обезглавлена, но прожила еще три дня. Однако двенадцать-тринадцать столетий спустя мало было надежды на подобное чудо со старой Джульеттой… Дом был типичным для жилых зданий квартала: постройка из кирпичей и камня, с нависающим вторым этажом и выступающими окнами. Нелишне добавить, что сорок лет назад эта часть города была заселена меньше, нежели сейчас, так что найти дом мне не составило труда. Вокруг царили тишина и спокойствие. Я условным стуком постучал молоточком по наличнику, но никто не ответил. Тогда я подвигал щеколду, и, как я и ожидал, дверь открылась сама. Внутри стоял знакомый тошнотворный запах… Оставалось лишь поставить в известность полицию. Несмотря на поздний час, капитан Барбери без лишних слов оседлал лошадь, я сел на круп сзади него, и, проскакав через город, мы нашли квартал таким же безмятежным, каким он был, когда я покинул его. Переступив порог дома Джульетты, капитан тоже был поражен невыносимым запахом.