43 – Прости, Эвелин, – сказал Дон, как только сел за столик. Я уже заказала стакан холодного чая и съела несколько маринованных огурчиков. Сначала я подумала, что он извиняется за опоздание. – Ты опоздал всего на пять минут. – Нет. – Он покачал головой. По сравнению со своими последними фото Дон осунулся и побледнел. Годы нашей разлуки не пошли ему на пользу. Похудев на лицо, он раздался в талии. Но все еще выглядел намного красивее прочих посетителей ресторана. Дон был из тех мужчин, которые остаются красивыми, несмотря ни на что. Хорошо выглядеть было его главным талантом. – Прости меня, – повторил он, и тут я поняла, что он имеет в виду. Такого я не ожидала. К нам подошла официантка и спросила, что он будет пить. Он не заказал ни мартини, ни пиво – взял колу. Официантка отошла, а я все еще не знала, что ему ответить. – Я трезвый, – сказал он. – Не пью уже 256 дней. – Так долго? – удивленно спросила я, потягивая охлажденный чай. – Я был пьяницей, Эвелин. Ты же знаешь. – А еще ты был изменником и просто свиньей. Дон кивнул. – Да, знаю. И мне правда очень жаль. Я прилетела туда, чтобы удостовериться, что я смогу сниматься с ним в одном фильме. Мне не нужны были его извинения. Мне даже в голову не приходило, что я могу услышать это. Я рассчитывала на то, что просто использую его имя в своих целях, когда люди увидят наши имена рядом, о нас снова заговорят. Но его раскаяние просто поразило меня. – И что мне с этим делать? С твоими извинениями? К нам подошла официантка, чтобы принять заказ. – «Рубен», пожалуйста, – сказала я, протягивая ей меню. Прежде чем продолжать этот разговор, мне нужно было хорошо поесть. – Мне то же самое, – сказал Дон. Она нас узнала. Было видно, как она изо всех сил пытается скрыть улыбку. Когда она ушла, Дон наклонился ко мне и сказал: – Я знаю, что извинениями ничего не исправить. – Хорошо. Потому что так оно и есть. – Но я надеюсь, что тебе стало от этого чуточку легче. Теперь ты знаешь, что я сознаю свою вину, понимаю, что ты заслуживаешь большего, и каждый день стараюсь становиться лучше. – Слишком поздно. Что мне с того, что ты станешь лучше. – Я больше никогда и никому не причиню столько боли, как тебе или Руби. Мое ледяное сердце слегка оттаяло, и да, после этих слов мне действительно стало немного легче. – Но все же нельзя сначала избивать человека, как собаку, а потом надеяться, что одно «прости» все исправит. – Конечно же нет, я знаю. – Дон опустил глаза. – И если бы твои фильмы не провалились, и Ари Салливан не вышвырнул бы тебя, как когда-то меня, то ты бы и дальше жил припеваючи, вечно пьяный и беззаботный. Дон снова смиренно кивнул. – Возможно. Мне жаль признавать, что, скорее всего, ты права. Но я все еще не унималась. Чего я хотела? Довести его до слез? Заставить унижаться? Не знаю. Я тогда не понимала, чего пытаюсь добиться. – Позволь сказать кое-что, – вставил Дон. – Я любил тебя. Любил с первой нашей встречи. Любил безумно. И я сам все разрушил, потому что стал тем, кем стал. Я вовсе не горжусь этим. И я хочу извиниться за то, что все разрушил, за то, что ужасно с тобой обращался, потому что ты заслуживала гораздо большего. Иногда мне хочется вернуться в день нашей свадьбы и начать все сначала, хочется исправить свои ошибки, чтобы тебе никогда не пришлось проходить через все то, что ты прошла со мной. Я знаю, это невозможно, но единственное, что я могу сейчас сделать, – это посмотреть тебе в глаза и признаться, что в глубине души я понимаю, насколько ты прекрасна, понимаю, какой чудесной парой мы могли бы быть. Я знаю, что сам во всем виноват, и клянусь, что никогда больше ни с кем так не поступлю. И мне, честное слово, очень и очень жаль. После стольких лет без Дона, после стольких успешных фильмов и неудачных браков, я никогда и не думала о том, чтобы вернуться назад в надежде, что у нас с ним все получится. Моя жизнь после Дона, наполненная как радостью, так и последствиями принятых мною решений, была сейчас именно такой, как я всегда хотела. Со мной все было в порядке. У меня были прекрасная дочь, преданный муж, любимая женщина. Я была богата и знаменита. Я жила в прекрасном доме в городе мечты. Что такого мог отнять у меня Дон Адлер? Я хотела посмотреть, как буду чувствовать себя в его присутствии. Что ж, я чувствовала себя хорошо. Я не боялась его. Ни капельки. И тогда я поняла. Если все действительно так, то что я теряю? Я не сказала ему «прощаю тебя», я просто достала из сумочки бумажник и спросила: – Хочешь посмотреть на Коннор? Он улыбнулся и кивнул. Когда я показала ему фото, он засмеялся: – Она так на тебя похожа. – Сочту за комплимент. – Ничем другим это и быть не может. Все женщины в этой стране хотели бы быть похожими на Эвелин Хьюго. Я громко рассмеялась. Когда мы доели сэндвичи и официантка унесла тарелки, я сказала, что согласна сняться с ним в одном фильме. – Прекрасно, – сказал он. – Рад это слышать. Думаю, мы с тобой… мы с тобой устроим настоящее шоу. – Мы не друзья. Давай сразу проясним это. – Да, я понимаю. – Но, думаю, мы можем вести себя дружелюбно. – Для меня будет честью, если ты будешь ко мне дружелюбна, – улыбнулся Дон. 44 Перед самым началом съемок Гарри исполнилось сорок пять. Он не хотел праздновать и вообще не планировал ничего грандиозного. Он просто хотел хорошо провести время в нашей компании. Поэтому мы устроили пикник в парке. Луиза приготовила нам ланч. Селия сделала сангрию. Джон сходил в магазин спортивных товаров и купил большой зонтик, чтобы он мог скрыть нас не только от солнца, но и от назойливых прохожих. На обратном пути он также купил нам парики и солнечные очки. В тот день мы сказали Гарри, что у нас для него сюрприз, и мы отвели его с Коннор на плечах в парк. Коннор нравилось сидеть у него на плечах. Она всегда заливисто смеялась, когда он нес ее вприпрыжку. Я взяла его за руку и повела следом за Джоном и Селией. – Куда мы идем? – спросил он. – Хотя бы намекните. – Я дам тебе маленькую подсказку, – сказала Селия, когда мы переходили дорогу на Пятой авеню. – Коннор, скажи мне, куда они ведут папочку? – с улыбкой спросил Гарри. Коннор засмеялась, услышав свое имя. Когда мы были у входа в парк недалеко от нашего дома, Гарри увидел уже разложенное одеяло, корзинки для пикника и зонтик. – Пикник? – улыбнулся он. – Простой семейный пикник. И только мы впятером, – сказала я. – Я приготовила сангрию. А еду, естественно, Луиза, – сказала Селия. – Это и видно, – засмеялся Гарри. – А Джон купил зонтик. Джон достал из сумки парики. – А еще вот это.