— Стоящие доказательства нам может предоставить только Яннис, — вздохнул Валентин. — Нужно его крутить. Яннис, которого полицейские арестовали на обратном пути в Афины, сидел в камере предварительного заключения и ждал решения своей судьбы. Особенно он не унывал. Хотя кражу маски Агамемнона зафиксировали камеры наблюдения музея, но увы, на грабителе была черная шапочка с прорезями для глаз. Так что признать в нем именно Янниса и предъявить ему обвинение в грабеже было несколько затруднительно. — Не может быть, чтобы этот проклятый мошенник ни разу не прокололся! — сердился Костик. — Должна найтись хоть одна пленка, где можно было бы разглядеть его входящим в здание музея. Такая пленка нашлась. Но на ней Яннис входил в музей, одетый во вполне добропорядочные светлые брюки и рубашку. Никакого багажа, в котором бы хранилась одежда для переодевания, при нем не было. — Нужно искать дальше, — сказал Костик. — Нужно просмотреть все пленки, где зафиксировано передвижение Янниса по музею. И такая пленка нашлась! Для этого Валентину и Костику пришлось пересмотреть все записи камер наблюдения из музея за минувшую ночь. Но в одном месте переодетый в черный камуфляж Яннис неловко зацепил какую-то каменную статую и, пока ловил ее, с него слетела его шапочка, обнажив на мгновение лицо. — Все! — воскликнул Костик. — Он у нас в руках! После просмотра видеозаписи Яннис и в самом деле притих и жизни радоваться как-то перестал. Но и строчить донос на господина Элли тоже не торопился. — Вы рехнулись! — так прямо он и заявил сотрудникам Интерпола. — Если я заложу господина Элли, ему все равно ничего не будет, а я стану трупом. Нет уж. Лучше пожизненная тюрьма. Напрасно сотрудники Интерпола соблазняли Янниса смягчением ему условий содержания и уменьшением срока заключения. — Лучше я отсижу полностью за кражу этой проклятой маски и даже свой прошлый срок отсижу и за побег тоже отсижу, но господина Элли я не выдам, — твердо стоял на своем Яннис. — Из тюрьмы я еще выйти смогу, а из рук людей господина Элли — никогда. — Ты же смелый человек! — прельщал его Костик. В ответ Яннис только презрительно фыркал. Кражу маски он признал. Впрочем, заявил, что украл ее не ради наживы и последующей продажи, а в силу исключительно внезапно вспыхнувшей любви к древним вещам. Так что сообщников он опять же не выдал. Но ни на что другое Костик с Валентином и не надеялись. В качестве грабителя-одиночки Яннис имел гораздо лучшие шансы, чем будучи грабителем музейных ценностей, действовавшим в сговоре с другими лицами. — Попробуем потрясти господина Фотиса, — сказал наконец Костик, когда стало ясно, что Янниса не переубедить. Фотис тоже был задержан по заявлению гражданки России Катерины Меликовой в том, что он насильно удерживал последнюю у себя в доме, избивал и заставлял выполнять всю работу по дому, не платя за это ни копейки. Паспорта Катерины в доме у господина Фотиса обнаружено не было. — Он его сам сжег, на моих глазах, — сказала Катя. — Сжег! — воскликнул Костик, и в глазах его загорелся кровожадный огонек. — Значит, он использовал тебя как наемную рабочую силу без регистрации. А это нехорошо. Я бы даже сказал, что это противозаконно. И он уставился на господина Фотиса. В ответ тот бормотал всякую чушь, не желая признавать своей вины в отношении Кати. — Нам нужно найти на этого Фотиса что-то такое, что заставило бы его очень испугаться за свою шкуру, — сказал Костик. — То, что он заставлял Катю работать на него, это пустяки. На такой мелочи его не подловить. Нужно думать. — Янниса тоже хорошо было бы прижать к ногтю, — мечтательно сказал Валентин. — Очень уж он мне не нравится. — Стоп! — воскликнул Костик. — Кажется, у меня есть мысль! Забудем пока про Янниса и Фотиса. Они мелкие пешки и боятся господина Элли. Но не может быть, чтобы у господина Элли не нашлось врагов таких же могущественных, как он сам. Нам просто нужно найти их. И я уверен, что они с радостью уцепятся за представившуюся им возможность потопить своего врага. Тем временем пока их друзья обдумывали план, как получить разрешение от властей на обыск в доме господина Элли, сам господин Элли находился в сладком предвкушении знакомства со своими двумя новыми наложницами и не подозревал о сгущавшихся над его головой тучах. В равной степени новые наложницы тоже находились в предвкушении, но отнюдь не сладостном. — Не могу сказать, что этот тип мне так уж неприятен, — говорила подруге Мариша. — Но унизительно сознавать, что меня продали ему как какую-то овцу на базаре. Познакомься я с ним в другой обстановке, и, может быть, я бы сама с охотой забралась к нему в постель. И даже мечтала бы об этом. Но сейчас… Сейчас меня прямо мутит от мысли, что он будет меня трогать. — Может быть, на крайний случай попроситься к нему на рандеву вдвоем и придушить его потихоньку подушкой? — предложила Инна. — Угу, — кивнула Мариша. — Придушить! А куда потом деваться? Ты видела, какая в доме охрана? Да мы и из спальни этого господина Элли шагу сделать не успеем, как нас уже сцапают. И в лучшем случае нам предстоит просидеть в греческой тюрьме по соседству с Яннисом добрый десяток лет. А в худшем… В худшем — нас разорвут на кусочки сами же охранники нашего хозяина. — Но что же делать? — простонала Инна. — У меня есть одна мысль, — сказала Мариша. — Не знаю, правда, сработает ли она. — Что за мысль? — оживилась Инна. — Вот, — сказала Мариша и раскрыла ладонь. Там лежало штук двадцать белых продолговатых таблеток и еще несколько круглых белых. — И что это? — спросила Инна. — Понятия не имею, — откровенно призналась Мариша. — Сперла из кабинета у нашего доктора, пока он мыл руки. — Разве там не было названия? — удивилась Инна. — Было, — пожала плечами Мариша. — Но по-гречески. А может быть, по-латыни. Но все равно я ничего не поняла. — И что ты предлагаешь? — с дрожью спросила Инна. — Отравиться этими таблетками? Травиться Мариша не хотела. У нее был другой план. — Выпьем по штучке, — сказала она Инне. — Ты круглую, а я продолговатую. Вреда от одной таблетки не будет, но хотя бы узнаем, что это за лекарства такие. Подруги быстро заглотнули по таблетке и принялись ждать результат. — Ой! — внезапно сказала Инна. — Кажется, подействовало. И она помчалась в туалет, откуда донеслись ее стоны. Наконец она вышла с побледневшим лицом и сказала: — Насчет круглых — это точно слабительное. И очень сильное. Сказав это, Инна снова скрылась в туалете. Мариша прислушалась к своему организму, но никаких последствий приема таблеток не почувствовала. Тогда она заглотнула еще пять штук и смирно принялась ждать результат. К вечеру результат у Мариши так и не проявился, зато Инна не вылезала из уборной. Господин Элли, узнав, что его новая наложница захворала, прислал к ней врача. Врач оказался тем же самым, уже знакомым подругам. Осмотрев Иннин живот, он прописал ей новое лекарство. — К завтрашнему дню будешь словно огурчик, — пообещал он ей. — А с тобой, красавица, надеюсь, все в порядке? — Как сказать? — задумалась Мариша. — После вашего осмотра какое-то жжение внутри. И зуд. — Зуд?! — испугался Георгис. — Этого только не хватало. Немедленно ложись. Осмотр Мариши врача несколько успокоил. — Это пустяки, — заявил он. — Всего лишь молочница. Должно быть, от смены воды или перемены климата. Он сходил к себе в кабинет, потом сунул Марише в рот другую пилюлю и повторил свою фразу, что к завтрашнему дню она тоже будет как огурчик. — На вашем месте я бы не торопилась с диагнозом, — сказала Мариша. — Вдруг Инна подхватила какую-то кишечную заразу и заразит ею остальных. Но врач Маришу не послушал, пожелал им обеим скорейшего выздоровления и ушел. — Итак, — после ухода врача сказала очень довольная Мариша, — с таблетками, которые я свистнула у доктора, все ясно. Круглые — это слабительное. А продолговатые — это какой-то антибиотик. У меня от антибиотиков сразу же начинается молочница. — И что? — спросила Инна. — Завтра снова повторим процедуру? Наглотаемся таблеток? — Не поможет, — поморщилась Мариша. — Во-первых, потому что теперь я могу обожраться антибиотиков и никаких проблем не будет. Разве что какие-нибудь жалкие прыщики выступят. А тебе тоже глотать слабительное нельзя. Ты и так вся зеленая. — Так как же нам быть? — Ну, до завтрашнего дня мы и наша честь в любом случае в полной безопасности, — сказала Мариша. — А там видно будет. Может быть, наши друзья наконец пожалуют. Я, например, жду их уже сегодня ночью. Или в крайнем случае рано утром. Но ни ночью, ни рано утром никто не потревожил покой господина Элли. Подруги совершенно не знали, что и предположить. Так прошел день, за ним незаметно подкрался вечер, и дольше тянуть с визитом к господину Элли было уже невозможно. К ним и так уже несколько раз заглядывали то старуха, то врач, осведомляясь, чувствуют ли себя подруги достаточно здоровыми, чтобы навестить скучающего господина. — Черт! — выругалась Мариша, когда за окном стемнело, а никакой помощи извне подругам так и не прибыло. Зато прибыла процессия, состоящая из знакомой подругам старухи и десятка молодых девушек. Все они были русскими или украинками. И были рады поболтать с новенькими, пока тех готовили к встрече с господином Элли. — Постарайтесь понравиться ему, — шептала одна из девушек, которую звали Кирой. — Иначе вам тут несладко придется. Могут до смерти запороть. Или на хлеб и воду посадить. И вообще, лучше отношения с хозяином не портить. Он злопамятный жук. Потом никаких поблажек от него не дождешься. И, видя, что Инна с Маришей выглядят совсем кисло, добавила: — Он в постели совсем даже ничего. Занятный и не грубый. Просто очень до женского полу охочий. И любит, чтобы девушки старались его ублажить. Иначе может разозлиться и продать вас куда-нибудь в место еще похуже. — А нас что, вдвоем к нему пригласят? — поинтересовалась Инна. — А почему бы и нет? — удивилась Кира. — Бывает, что мы с ним сутками напролет все вместе веселимся. Когда у него такое настроение бывает. Но раз Медуза вас обеих приказала приготовить, значит, обе и пойдете. — Медуза — это кто? — спросила Мариша. — Старуха, — ответила Кира. — Она у нас за главную. Какая-то дальняя родственница господина Элли. Очень этим гордится. Дура, но вредная. Вы ее опасайтесь. Она чуть что, сразу же бежит к хозяину ябедничать. Да и без нее тут шпионов хватает. В каждом помещении камеры наблюдения поставлены. И Кира добавила совсем уж тихо: — Еще хорошо, что вашу одежду взяла отнести в стирку именно я. А я не ябеда и соображаю, что к чему. И Кира многозначительно подмигнула подругам. Подруги переглянулись. Хоть эта проблема отпала. Маячки, которые были у них в одежде, охрана господина Элли благодаря Кире не обнаружила.