Подруги разлепили глаза и увидели над собой ухмыляющуюся физиономию Вадика. Мариша, чья прическа после морского купания приобрела вид шлема древнего воина и вдобавок падала на лицо длинными прядями, не особенно боялась за то, что ее сразу же опознают. Но это пока. А что будет потом? — Моя не понимать! — на ломаном немецком сообщила Инна Петру и Вадику. — Смотри-ка! — восхитился Петр. — Иностранки попались. Развлечемся, а, Вадька? — Одни развлечения у тебя на уме! — сердито ответил ему Вадик. — О деле бы подумал. Ну куда нам сейчас бабы? Только мешать будут. — А что? — обиделся Петр. — На корабле нельзя было, и тут тоже, что ли, нельзя? Смотри, девчонки сами к нам в руки попались. Ты как хочешь, а я уж душу с ними отведу. За все дни воздержания на бедняжках отыграюсь. Люблю иностранок. Ничего не могу с собой поделать. Слышь, Вадик, что самое прикольное, ты их трахаешь, а они что-то по-своему лопочут. Не поймешь ни хрена, а приятно. Ну эти-то у меня до утра стонать будут. Особенно вот эта. Грудастая. И он ткнул пальцем Маришу в ляжку. Единственное, чего на свете боялась Мариша, это щекотки. От такой неожиданно доставшейся ей мужской ласки нога у нее непроизвольно дернулась, и Петр согнулся пополам от удара в солнечное сплетение. — Ох, и штучка! — простонал он, отдышавшись. — Горячая. Люблю таких пуще жизни. И он ущипнул Маришу за бок, предусмотрительно держа в пределах видимости ее руки и ноги. На этот раз Мариша была готова и в самом деле начала болтать по-немецки, глупо хихикая при этом и показывая за окно, жестами изображая своих преследователей. Инна в забавах подруги не участвовала, ее мучил вопрос, узнали их Петр с Вадиком или нет. С одной стороны, виделись они мельком и к тому же сейчас в машине был полумрак. Но с другой… Про другую сторону этого вопроса, учитывая уже имеющийся в деле труп Михаила, Инне чего-то думать не хотелось. — Ну, поехали, — заторопил Петр своего приятеля, сидящего за рулем. — Видишь, у наших красоток какая-то неприятность с местным населением получилась. — С этими бабами я никуда не поеду, — решительно заявил Вадик. — Не нужны нам лишние свидетели. Но машину он тем не менее завел и медленно выехал из тупичка. — Так и не надо, — быстро отозвался Петр. — Оставим их у Такиса, сами разберемся с делами и вернемся. Он их до нашего возвращения придержит. — Оставить, конечно, можно, — начал склоняться к мысли друга и Вадик. — Только не знаю, вернемся ли мы. Вот в чем вопрос. — Опять ты о своем! — возмутился Петр. — Все будет в порядке. Объясним Яннису, что у этого Михаила столько баб, что сразу и не поймешь, какой из них он часть товара сбросил. — Как у тебя все просто! — сердито ответил ему Вадик. — Думаешь, те люди станут наши отмазки слушать? Договор был? Был. Так что нам теперь самим отдуваться придется и за покойника, и за арестанта. Услышав это, Мариша пихнула в бок Инну. Мол, видишь, что я тебе говорила. Впрочем, дальше говорить начал один Петр. Нимало не смущаясь, что подруги его якобы не понимают, он в красках описал им, что он будет с ними делать, с каждой по отдельности, а потом обеими вместе. Вадик ему не мешал устраивать личное счастье, но и в разговор не вступал. Ехали они довольно долго и явно в глубь страны. Это подруг несколько обескуражило, потому что паспорта и деньги они оставили на «Аристотеле». Но, впрочем, задумываться о завтрашнем дне, когда еще сегодняшний день не прожит, было глупо. Наконец машина остановилась возле небольшого домика, сложенного из белого камня. Вадик пошел внутрь, а Петр остался с подругами. Собрав в кучу все зачатки немецкого, он попытался объяснить им, что сейчас они с другом поедут по одному делу, но скоро вернутся и чтобы подруги их обязательно дождались. Если бы Инна с Маришей на самом деле были немками, то они вряд ли поняли хотя бы одно слово из всей старательно составленной Петром речи. Потому что его кровоточащие обрывки глаголов, которыми он упорно пытался заменить существительные, ни один истинный немец понять бы не смог. — Все в порядке, — с этими словами возле машины появился Вадик. — С Такисом я переговорил. Он согласен, чтобы девки побыли пока у него. — Ты сказал ему, чтобы он их не трогал? — с неожиданной ревностью спросил у него Петр. — А то я его знаю. — Сказал, сказал, — нетерпеливо ответил ему Вадик. — Вылезай и девок своих вытаскивай. Пусть хоть до нашего возвращения себя в порядок приведут. А то они, похоже, купались прямо в одежде. Да и честно тебе скажу, Петька, лучше бы ты себе каких других телок выбрал. Не нравятся мне эти что-то. Подозрительно они нам на головы свалились. — Что ты придираешься? — возмутился Петр, который явно уже полюбил всей душой Маришу. — Отличные телки. И где мы сейчас себе других искать будем? А эти уже здесь. И ломаться не будут. Верно я говорю? И он уже совершенно по-свойски хлопнул Маришу по крупу, когда она вылезала из машины. Мариша едва сдержалась, чтобы не дать в ответ парню по морде, но стерпела. Девушек провели на второй этаж дома, где они оказались в чистенькой комнатке, где стояла одна-единственная кровать. На окнах вместо решеток были жалюзи. И вообще обстановка была самой мирной. Единственное, что настораживало, — подруг заперли на ключ. — Что будем делать? — прошептала Инна, как только Вадик с Петром спустились вниз, чтобы переговорить с хозяином дома — неким Такисом. — Как что? — удивилась Мариша. — Нам с тобой, кровь из носа, нужно поехать вместе с парнями. Ты же слышала, они едут на свидание с Яннисом. — Может быть, это какой-нибудь другой Яннис, а вовсе не Татьянин злой гений, — уныло заметила Инна. — Мало ли Яннисов во всей Греции. — Ты можешь говорить, что хочешь, но я отлично знаю, да и ты в глубине души знаешь, что это тот самый Танькин Яннис, — ответила Мариша. — И нам нужно выбираться из этой светелки, пока Петька с Вадиком внизу с хозяином дома балакают. — Выбраться не проблема, — вздохнула Инна, выглянув в окно. — Правда, до земли тут метров пять наберется. Но по всей стене дома до самой крыши вьется что-то мощное. Лиана, не лиана, но спуститься по веткам до земли можно. — Вот и вперед, — сказала Мариша, мягко подталкивая Инну в спину. От толчка подруги Инна чуть не вылетела в окно. Хорошо еще, что оно было небольших размеров и Инна в нем застряла. — Ты что, сдурела?! — возмутилась она. — Ты головой соображаешь? Ну, выберемся мы? А что дальше? Наши знакомые сядут в свою машину, а мы куда денемся? Следом за ними побежим? — Во-первых, у любой машины есть багажник, — сказала Мариша. — А во-вторых, поедешь одна ты. А я останусь в доме и для отвода глаз хозяина буду изображать, что ты где-то тут поблизости. — Где это поблизости? — подозрительно спросила у нее Инна. — Что ты плетешь? — Ну, например, захотелось тебе в туалет и ты пошла его искать, — пожала плечами Мариша. — А что? По личному опыту могу тебе сказать, что туалет, когда он нужен, можно искать часами. — Что ты плетешь? Дверь-то заперта! — возмутилась Инна. — Какой туалет? — Ну, тогда придумаю что-нибудь другое, — ответила Мариша. — А почему бы тебе самой не поехать? — спросила у нее Инна. — Потому что я вряд ли помещусь в багажник их машины, — откровенно призналась Мариша. — Посмотри, какая она маленькая и дряхлая. Да у нее все дно небось ржавое. Я сяду в багажник, а он провалится подо мной. Весело будет оказаться посреди дороги прямо на камнях? Так что ехать придется тебе. — Всегда я, всегда я, — проворчала Инна, медленно вылезая в окно. — И поторопись, — сказала ей Мариша. — Я слышу, что наши приятели уже заканчивают беседу с хозяином. Сейчас уедут. Эти слова заставили Инну поторопиться. До земли она спустилась и в самом деле без всяких трудностей. Но, оказавшись на земле и прокравшись к машине, которая, к счастью, стояла в тени большого тутовника, Инна встала в тупик. Багажник был заперт, а ключа у нее не было. Она повернулась лицом к Марише, которая маячила в окне, и развела руками. В ответ Мариша схватилась за голову и исчезла из окна. Обратно она появилась минуты через полторы и швырнула к Инниным ногам какой-то металлический предмет. Инна нагнулась и обнаружила, что это вилочка с тремя зубцами. — И как она хочет, чтобы я с помощью этого инструмента вскрыла багажник? — удивилась Инна. Однако другого выбора у нее не было. Один из зубчиков вилочки очень удобно был отогнут в сторону, и им-то девушка и принялась ковыряться в замке. Замок, как и вся машина, был старый, поэтому долго Инниным усилиям сопротивляться не мог, дверца багажника открылась, и оттуда пахнуло тухлой рыбой. — Ох! — сморщила нос Инна. — Ну и вонь! Должно быть, хозяин машины время от времени перевозил в ней свой улов или улов, купленный у рыбаков. Дела это не решало. Пахло в багажнике ужасно. Инна с омерзением выкинула несколько влажных, пропитанных запахом тухлых рыбьих голов тряпок, нарвала веток с ближайшего дерева и накидала их внутрь, чтобы не соприкасаться с грязным днищем багажника. — Так будет получше, — пробормотала девушка, залезая внутрь. — Особенно если не закрывать багажник. И от души надеюсь, у этих молодцов в машине нету электроники, которая бы меня выдала. Инна, конечно, пошутила. Машина была настолько старой, гораздо старше Инны, что было просто удивительно, как она еще ездит. Но с другой стороны, Инна ведь тоже функционировала и не жаловалась. Но, во всяком случае, электроникой, которая была бы способна подсказать водителю, что у него не закрыт багажник, в машине точно не пахло. Поэтому Петр с Вадиком плюхнулись в свой драндулет в полной уверенности, что у них все идет прекрасно. Петр даже помахал маячившей в окошке Марише и послал ей пару воздушных поцелуев. — Мы скоро вернемся, крошки, — прокричал он. — Дождитесь нас. И в прекрасном настроении двое парней двинулись прочь от дома Такиса. Дорога, по которой они ехали, отличалась редким коварством. Инну то мелко трясло, то крупно потряхивало, то кидало из стороны в сторону, когда Вадик, видимо, объезжал особенно крупные ямы. И Инна никак не могла приспособиться к такому стилю езды. Ей уже казалось, что все ее тело превратилось в один сплошной синяк, а голова покрылась целой россыпью мелких, средних и крупных шишек, когда машина внезапно остановилась и Инна последний раз треснулась головой о крышку багажника. После этого она приоткрыла дверцу багажника и стала жадно вдыхать свежий воздух. Во время пути у нее на это просто не хватало времени. — Значит, так, — услышала она голос Вадика. — Если он у нас спросит, почему только часть оговоренной суммы, скажем, что остальное после передачи товара. Он нам, конечно, не особенно поверит. Но насколько я понял, дела у него последнее время идут неважно. Заказов почти нет. Он буквально сидит на мели, так что, думаю, все равно возьмется за наше дело. — А потом? — спросил Петр. — Потом мы что-нибудь придумаем, — сказал Вадик. — Главное, сейчас его уболтать. И они вылезли из машины и направились по темной дороге. Инна, едва сдерживая стоны, вылезла из багажника и пошла следом за ними. Идти было колко. Потому что свои босоножки она оставила дома у Такиса. А по дороге кто-то явно специально для Инны накидал мелких острых камешков и колючек, которые впивались в нежные Иннины ступни, которые она дважды в месяц полировала, массировала и вообще всячески за ними ухаживала у педикюрши. Вскоре Вадик с Петром подошли к совсем уж крохотному одноэтажному домику, где их явно ждали, потому что в окне горел свет. Инна не стала долго ломать голову, как ей быть дальше, и подобралась к светящемуся окошку. Мужчина, который находился в комнате, как раз стоял к ней спиной и возился с замком на двери, в которую стучались Вадик с Петром. Комната, как краем глаза заметила Инна, была обставлена очень просто, если не сказать скудно. Стол посредине комнаты с деревянными стульями. Какие-то шкафчики и потрепанный ковер на глиняном полу. Наконец дверь открылась, и в комнату вошли Петр с Вадиком. Хозяин повернулся спиной к двери, и Инна получила возможность рассмотреть его. От возбуждения у нее даже перестали ныть ушибы на теле и шишки на голове. Потому что третьим мужчиной был и в самом деле не кто иной, как Яннис. Инна его сразу узнала по фотографиям, которые показывала им с Маришей Татьяна. Яннис немного похудел, оброс длинными волосами, которые стягивал сзади резинкой. Кроме того, Яннис на Татьяниных фотографиях был где-то гладко выбрит, где-то с мефистофельской бородкой, а у этого Янниса на лице была лишь двухдневная щетина. Но это был несомненно тот самый человек. Трое в комнате приветливо обнялись и о чем-то заговорили. Яннис предложил им вина, которое налил из большого кувшина, стоящего на столе. Все трое расселись за столом и продолжили беседу. О чем именно они говорили, Инне слышно не было. Говорили они вполголоса, а окно было закрыто. Но постепенно страсти в комнате начали накаляться, и до Инны стали долетать отдельные слова. Увы, ругались они по-гречески. Потом Вадик сделал знак Петру, тот бережно вытащил из кармана тряпицу и развернул ее. Инна вытянула голову, чтобы посмотреть, что же лежит в тряпице. Но ей это не удавалось. Но тут Яннис ее удивил. Достав из ящика стола лупу, которую вставляют в глаз ювелиры или часовщики, он вытащил из тряпочки брильянт и принялся внимательно его рассматривать. Точно так же он поступил и с остальным содержимым тряпочки. Инна насчитала пять штук. Может быть, там было и больше камешков, но ей этого увидеть не удалось. Положив последний камешек, Яннис недовольно посмотрел на Петра с Вадиком и что-то им сказал. В ответ они начали убеждать его. Яннис так решительно отказывался, что это было ясно и без слов. Петр с Вадиком настаивали. Яннис подошел к двери, распахнул ее и жестом приказал обоим убираться из его жилища. Петр с Вадиком даже не пошевелились, продолжая уговаривать Янниса. На это у них ушло еще порядочно времени, Инна даже начала зевать. Наконец Яннис стал немного светлеть лицом, и Петр с Вадиком тоже слегка расслабились. Распрощались они вполне дружески, хотя Петр почему-то выглядел жутко мрачным. Ну а Вадик хранил свое обычное невозмутимое выражение лица. Камешки остались у Янниса, из чего Инна заключила, что сделка все же состоялась. И поспешила обратно к своему багажнику. Успела она как раз вовремя. Стоило ей забраться внутрь и опустить за собой крышку, как во дворе появились Петр с Вадиком и принялись снова прощаться с Яннисом. Расставшись наконец с Яннисом, они сели в свою машину и тронулись в обратный, как надеялась Инна, путь. Мысль о том, почему Петр выглядит таким мрачным, никак не давала Инне покоя и тревожила ее нехорошим предчувствием. Но приехали они именно к Такису. Петр с Вадиком вошли в дом обычным путем, а Инна торопливо выбралась из багажника и полезла вверх к окну, где ее поджидала Мариша. — У меня все прошло замечательно! — проинформировала Инну подруга, стоило той оказаться в комнате. — Ко мне никто не рвался. Тебя тоже не искали. А у тебя как все было? Инна открыла рот, чтобы ответить на вопрос, но в это время повернулся ключ в замочной скважине, и в комнате появился Вадик. — Come on! — сказал он и махнул рукой, показывая девушкам, что нужно идти. — Куда это? — тихо спросила Мариша у Инны. Та тоже молча пожала плечами. Подруг снова загрузили в машину, правда, на этот раз на заднее сиденье, а не в багажник, что несколько обнадеживало. — Господи, весь салон тухлой рыбой провонял! — простонал Вадик, отдав должное аромату, который исходил от одежды Инны. — Нужно было выкинуть все эти мешки из багажника. — Открой окно, — посоветовал ему Петр. Вадик послушался его совета, и в машине сразу стало свежей. После чего парни повезли девушек по знакомой Инне по рытвинам и бугоркам дороге. Ее седалище на этот счет никак не могло ошибиться. И в самом деле Вадик привез их к дому Янниса. — Тут живет Яннис, — прошептала Инна на ухо Марише.