– Скажи мне, что ты имеешь в виду. – Мне нужен свежий взгляд. Работа в Чикаго – это мое детище. Я более эмоциональна там, не то, чтобы я не была эмоциональной везде, в последнее время, – сказала она с полуулыбкой. – Я наняла Франко почти четыре года назад, задолго до того, как мы стали такими, как сейчас. «Полотно греха» растет и опережает нашу нынешнюю инфраструктуру. Заказы дистрибьютора на наши шелковые шарфы выросли в четыре раза за последний квартал. Расходы убивают нас, но в результате продажи просто феноменальны. Франко твердо решил, что Чикаго готов к открытию нашего магазина. Я откинулась назад, давая себе время вспомнить. Витрина магазина. Это была наша мечта. Сначала мы подумывали начать с нескольких магазинов типа «мама и папа». Это была полная противоположность тому, что мы сделали в конечном итоге. Вместо этого, с помощью Джейсона, мы с Луизой превратили наше детище в сеть. Мы начали с нескольких небольших распределительных центров в городах Среднего Запада. Труд и накладные расходы там были дешевле. Нас обнаружили. Мы больше не принимаем прямые интернет-заказы от клиентов. К нам обратились самые крупные имена в моде с просьбой стать нашими дистрибьюторами. Магазины, нуждающиеся в нашей продукции, были хорошо организованы и располагались в районах с высокой арендной платой по всей стране. Нам пришлось перенести некоторые наши склады поближе к ним. Чикаго и Нью-Йорк были двумя из наших главных центров. В последнее время цифры в Чикаго не сходились. – Думаешь, он манипулирует цифрами? Ты об этом беспокоишься? – Я не думаю, что эти проблемы носят оперативный характер, но боюсь, что происходит что-то такое, о чем он мне не говорит. Не может быть, чтобы Чикаго вдруг начал неадекватно хранить товар, когда ни один другой центр не испытывает такой же проблемы. Я думаю, что твой подозрительный ум может докопаться до сути дела быстрее, чем мой. – Луиза, с тем, что ты только что сказала, ты выиграешь состязание подозрений. – Кенни, ты прекрасно разбираешься в людях. Я люблю Франко и доверяю ему. Ему будет гораздо труднее обмануть тебя. А потом еще этот ужин. – Что? Мой желудок скрутило от односложного вопроса. – Что? – повторила она. – Обед. Ты ешь. Я знаю, что ты любишь. Я покачала головой. – Ты хочешь, чтобы я отправилась в город, в котором не была уже десять лет, и не только занималась частным бизнесом, но и обедала? Кто там будет? – Это планировалось уже несколько месяцев. Я же тебе об этом рассказывала. – Наверное, я об этом не думала. Я знала, что ты справишься с этим. Кто там будет? – снова спросила я. – Инвесторы и потенциальные инвесторы заинтересованные в «Полотне греха». Все, что тебе нужно сделать, это дать им лицо для продукта. Луиза опустила взгляд на свой постоянно растущий живот. – Я не сексистка, но не думаю, что женщина на восьмом месяце беременности с опухшими ногами говорит сексуально так, как мы хотим проецировать для «Полотна греха». – Есть еще что-нибудь? – спросила я. – Джейсон не в восторге от того, что я путешествую, особенно если поездка будет расстроена из-за Франко, и… Ее большие карие глаза смотрели в мою сторону. – И что? – Доктор считает, что мне нужно держаться поближе к дому. Если бы это можно было сделать по телефону… Я подняла руку. – Лу, мне очень жаль. Я такая стерва, что подвергаю малыша Кеннеди риску из-за какой-то бабушкиной сказки из моего детства. Луиза провела рукой по своему подрастающему животу и улыбнулась. – Ты же знаешь, что мы еще не определились с именем. – Но вы должны признать, что это подходит. И бонус, оно сработает и для мальчика тоже. Она склонила голову набок. – За все эти годы ты так и не рассказала мне всей правды об этой истории чикагских жен. Это что-то вроде ведьм и заклинаний? Хихиканье вырвалось из моего горла, когда я попыталась не обращать внимания на то, как эта тема будоражила мои чувства. – Ты смотришь слишком много шоу о мистике по телевизору. – Это больше похоже на книги. О старых городах вроде Чикаго, особенно тех, где случались трагедии. Она откинулась назад и кивнула. – Да, знаешь. Ты слышала историю о корове миссис О'Лири? В результате пожара погибло более 300 человек. Эти духи должны куда-то уйти, иначе они не уйдут и останутся. Такие места идеально подходят для шабашей и тому подобного. – Перестань, – сказала я с усмешкой. – Ради ребенка тебе нужно читать более легкое чтиво. Луиза глубоко вздохнула, прежде чем встать и подойти к своему столу с моей стороны. Мой кабинет был дальше по коридору, но в ее состоянии прийти к ней было проще и обычно быстрее. Откинувшись назад, она скрестила руки на выпирающем животе. – Я серьезно, Кеннеди. Ты же моя лучшая подруга. Ты умна и знаешь наш продукт так же хорошо, как и я, или даже лучше. Люди на этом обеде будут любить тебя больше, чем лицо «Полотна греха». Они будут любить тебя за то, что ты есть. Я не встречалась с большинством людей из списка приглашенных, но ты уже делала это раньше в других городах. Я тоже не прочь это сделать. Черт возьми, мне нравятся вино и ужин. - Она наклонила голову к своему животу. – Дело в том, что сейчас выиграть невозможно, а ты мне нужна. – Ты же знаешь, что я чувствую. Я сделала это, но также оставила большую часть публичных выступлений тебе. – Да. А еще я знаю, что ты умная и красивая, если ты еще не заметила. Мои щеки наполнились румянцем и теплом. – Спасибо. – Нет, я серьезно. Ты слишком много работаешь. Ты никогда не расслабляешься. Ты также никогда не волнуешься и не расстраиваешься, даже когда бухгалтерия «Полотна греха» была больше в долгах, чем в шелках. – Потому что я знала, что у нас все получится. Продукт потрясающий. Производство… – Вот видишь, – сказала Луиза. – В том и дело. Но ты бледнеешь, когда объект попадает в Чикаго. Если это не шабаш, то, должно быть, мафия. – Господи, Лу. Есть ли еще какие-нибудь темные части Чикаго, которые ты хотела бы обсудить? Знаешь, я слышала об этом парне по имени Лерой Браун. – Да, да, самый плохой человек в городе. Но, судя по моему опыту, это не так. Подполье – это правда, и в нем замешаны плохие люди. Мой желудок сжался, вспоминая последний разговор с приемной матерью. Эти люди очень опасны. Они не шутят и играют нечестно. – Я не выдумываю это дерьмо, – продолжала она, совершенно не осознавая, как эта тема повлияла на меня. – Я все понимаю. Сделай мне одолжение. Если это мафия, то не могла бы ты выяснить, где похоронен Джимми Хоффа? – Серьезно? Ты же везде с этим сталкиваешься. – Нет, не сталкиваюсь. Посреди ночи я смотрю исторический канал. Спать становится все труднее и труднее. Я встала и обняла лучшую подругу. – Отлично, чтобы доказать, что ты раздуваешь из мухи слона, я первым делом полечу туда утром. Если сможешь, убедись, что Франко будет свободен, но не говори ему, что я приеду. Сначала я проверю распределительный центр, а потом удивлю его визитом на склад. А когда будет обед? – Завтра вечером на городском винзаводе «Ривервок». Там будет Франко, и мое имя есть в списке приглашенных. Я позвоню и попрошу поменять его на твое. – Нет, – сказала я, обдумывая слова. – Оставь свое имя. Меня немного утешало то, что мое имя, каким бы оно ни было сейчас, не значилось в списке гостей, объявивших о моем прибытии в Чикаго. – Пойдем со мной, – сказала Луиза, направляясь к двери кабинета. – У меня есть кое-что для тебя. Завтра ночью ты их просто убьешь. – Думаю, что хотела бы, чтобы все остались живы. Она покачала головой и сделала несколько шагов вперед. – Я хочу когда-нибудь услышать эту историю. - Она повернулась и улыбнулась мне через плечо. – Если ты мне не скажешь, то знаешь, что мое воображение сделает всё в десять раз больше, чем есть на самом деле. Я не была уверена, что это возможно. Я услышала мамин голос, говорящий мне никогда не возвращаться. «Это всего лишь один день и одна ночь», – успокаивала я себя. Никто даже не заметит. Я последовала за Луизой по коридору, пока мы не оказались в большом офисе, который мы использовали исключительно для осмотра новых изделий. Именно там мы решали, какие модели будут производиться и в каком количестве. Вы могли бы подумать, что это будет хорошо организовано, потому что большая часть нашего бизнеса была таковой. Вы бы так не подумали. Этот офис был полной противоположностью организации. Я рассмеялась, когда она открыла дверь. Вместо порядка в комнате царил хаос. Судя по тому, как были разбросаны вещи и коробки, это больше походило на гардеробную в дорогом бутике, который недавно освободил исключительно придирчивый покупатель, перемеривший все вещи во всем магазине. Это был настоящий бедлам, и мне он очень понравился.