Это он выдернул меня, уже порядком наглотавшегося влаги из ручья, вдарил мне в живот кулаком, вытер брызги, которые попали ему на лицо после того, как я изверг из себя маленький водопад, и весело сказал: — Ты, конечно, идиот. Но идиот с фантазией, что очень даже неплохо. Я не имел в виду заклинание контакта, я говорил о заклинании взаимной уступки. Но так тоже неплохо. Сейчас, конечно, тебе такое еще не под силу, поскольку пока вода всяко мощнее тебя, но, в принципе, почему нет? Плюс — хвалю за определенную наглость. В нашей профессии она тоже не последнее дело. Короче, я себя переоценил. Вода откликнулась на мой призыв и поступила так, как поступает любое живое существо, в чей дом вламывается незваный гость. Она попыталась от меня избавиться, причем самым простым путем, который ей был доступен. Она решила меня сделать частью себя. Проще говоря — утопить. Опытный маг (это мне потом уже Ворон объяснил) в таких случаях использует еще три-четыре заклинания личной и ментальной защиты, не меньше. Да и вообще — подчинять себе сущности вроде воды или огня надо только в самых крайних случаях. Тех, от которых твоя жизнь зависит. И лучше всего не в одиночку, а в компании. Тогда риск будет куда меньше, а эффект — масштабнее. А мне надо было всего лишь договориться с водой, пообещав ей услугу в будущем. Вода, как и Земля, подобные обязательства принимают охотно, а оплаты за них почти никогда не требуют. Причем долг у меня был бы не перед водой вообще, а конкретно перед этим ручьем. Минимальные затраты против максимального результата. Так что да — я идиот. Правда, что приятно, с фантазией. Но самый главный вывод из той утренней прогулки я сделал сам, и чуть позже, когда узнал, что Ворон вот на такие утренние прогулки не меня одного таскает. Наставник хотел, чтобы мы усвоили простую и очень важную истину — нельзя замыкаться в чем-то. Надо пробовать все, чтобы понять, на что ты вообще способен. Причем пробовать на своей шкуре, чтобы до конца прочувствовать. И еще — пробовать совмещать то, что кажется несовместимым. Вроде бы сказанное звучит просто и банально. А я ведь на самом деле замкнулся в своей магии крови, решив, что все остальное, кроме каких-то простеньких заклинаний исцеления, мне и не нужно. И не я один. Все мы. За исключением разве что Фалька, который хватался за все, что можно, нигде, ради правды, особо не преуспевая. Это нужно. Пусть на не очень высоком уровне узнать как можно больше, пусть в виде основ — но нужно. Потому за иллюзии я уже принялся сам. Хорошая штука, полезная. В жизни пригодится. Например, с помощью них всегда можно десяток монет заработать, если на базарной площади представление устроить. Горожане любят подобные вещи, я это еще по родному городу помню. Да и в плане личной безопасности тоже вещь не из последних. Создать иллюзию себя, любимого, и выиграть тем самым какое-то время для бегства. Еще у меня имеется мыслишка с огнем поработать. Страшновато, конечно, но надо будет. Огонь куда капризней, чем вода, но и полезней в разы. Как оружие, например. Пока я все это вспоминал, совсем уже стемнело. У входа в замок бамкнул колокол, оповещая всех, кто еще был во дворе, о том, что настало время ужина. Я окликнул Фила, но тот то ли все еще ворковал с березкой, то ли и вовсе ушел ночевать к Тюбе, с которым, можно сказать, сдружился. Наш привратник благоволил к моему питомцу и охотно с ним беседовал. Причем иногда у меня возникало ощущение, что эти двое отлично понимают друг друга. Может, потому что один от другого недалеко по уму ушел? В обеденной зале было светло, шумно и еще имелся некий резкий запах. — Кто с серой работал в помещении? — возмущенно спросил я, усаживаясь на лавку. — Ребята, ну договаривались же! Ответом мне был дружный хохот, а следом меня кто-то крепко треснул по затылку. — С-с-скотина! — услышал я вдогонку и понял, что это была Аманда. Вот ведь. Это, значит, не серой пахнет. Это приготовленная ей снедь так благоухает. — Грейси, я это есть не стану, — громко заявила Рози, показав пальчиком на закопчённый котел, который стоял на столе. — Я знаю, что когда-нибудь умру, но пусть моя смерть будет не настолько мучительной. Ей-ей, даже костер кажется легкой забавой по сравнению с тем варевом, что там булькает. — Не хочешь — не жри, — и не подумала промолчать Аманда. — Да тебе и полезно будет немного поголодать. У тебя уже ушей из-за щек не видно! Гарольд приподнял крышку, повел носом, закрыл, сел на свое место, чихнул, а после сказал: — Мы с тобой, Аманда, конечно, родня. И я как твой свойственник готов ради тебя идти на определенные жертвы. Если надо, даже готов это съесть. Но если для тебя это не столь принципиально… — Хорош, — подал голос Мартин и грохнул миской по столу. — Вам же сказали — не хотите — не надо. Грейси, черпак в руки, чего ждешь? — Кхм, — подал голос Ворон, который, не обращая внимания на нас, читал тот самый свиток, что я видел у него в руках. — Однако. Я-то думал, что основной хаос в этом мире поселился в моем замке, приняв ваши обличья. Ошибался. Оказывается, существуют и более нездоровые затеи. — Вы о чем, наставник? — навострила уши Магдалена. — Вот об этом. — Ворон помахал свитком. — Веселые дела, неучи. Веселые дела творятся за пределами наших стен. Глава вторая Шум за столом стих. Хоть наш мастер и непредсказуем, но мы худо-бедно научились разбираться в его интонациях. Сейчас он на самом деле был немного обескуражен. Или даже расстроен. — Плохие новости? — подала голос Гелла. — Да? — Как посмотреть. — Ворон достал свою трубку и начал набивать ее табаком. — Для кого-то да, для кого-то нет. — А для вас? — уточнила наша соученица. Гелле многое сходило с рук. Не знаю, из-за того ли, о чем втихаря и с оглядкой шушукались по углам наши девочки, или по какой другой причине, но только она на самом деле чаще всего говорила наставнику то, что думала, без оглядки на обстоятельства. Кроме нее никто из нас не рискнул бы лезть к Ворону с подобными расспросами, когда он пребывает в задумчивости. — Для меня — не очень, — ответил наставник. — Это меняет мои планы, а я этого не люблю. Теперь к разговору прислушивались уже все. В прошлый раз в подобной ситуации мы воевать отправились. — Что насторожились? — Ворон раскурил трубку. — Сказано же — мои планы меняются, вам-то какая печаль? К тому же вы, в принципе, одна большая неприятность, чего волноваться? Хуже, чем есть, уже не будет. — С последним утверждением можно и поспорить. — Рози показала на котел с похлебкой, которая продолжала источать крайне резкий и очень неаппетитный запах. — Нам еще вот это вот в пищу употреблять. Так что есть с чем сравнивать. — Что мне в тебе нравится, Фюрьи, так это твое умение говоря об одной вещи, тоненько намекать на другую. — окутался клубами дыма наставник. — Очень ловко. Захочешь — не придерешься. — Если вы захотите, то и придираться не станете. — Рози показала ему свои ладони. — Просто сразу на прополку сорняков отправите — и все. — На уборку, — поправил ее Жакоб. — Осень на дворе. Нынче уже не полют, нынче убирают. — Тоже верно, — одобрил его слова Ворон. — Молодец! Ты нашел прекрасное занятие для своих соучеников. Надо корнеплоды копать. Репу там, картофель. Вот и займетесь этим в ближайшие дни. Мне все равно не до вас будет. У меня теперь другие хлопоты образовались. Семь демонов Зандру! Да что такое написано в этом свитке? — Мастер? — вкрадчиво произнесла Гелла, как бы давая понять, что неплохо бы все-таки утолить наше любопытство. — Интересно, да? — Ворон потряс в воздухе документом, который взял со стола. — Понимаю. Любопытство, жажда познания — это прекрасно. Это отличает мага от какого-нибудь селянина или даже герцога. Им это ни к чему, у них другие устремления в жизни. Менее возвышенные, но более прозаичные. Н-да. И Ворон, пыхнув трубкой, задумчиво уставился в закопчённый потолок зала. — И? — не выдержал Карл. — Наставник, имейте совесть! — Фальк, если ты не заметил, я выше совести всегда ставлю порядок, — сдвинул брови Ворон. — Сейчас у вас что? Ужин. Так и ужинайте. Наполняйте свои миски стряпней Грейси, весело и задорно стучите ложками. Она готовила, тратила свое время — так воздайте ей достойную хвалу. А что главная награда для повара? Пустое дно миски. Давайте, давайте, ученики, принимайтесь за еду. Все. И дополнил свои слова жестом, изобразив, как именно и с каким аппетитом мы должны уплетать стряпню нашей соученицы. — Вообще-то, частная переписка — это частная переписка, — неуверенно произнесла Рози. — Верно? — Да-да, — поддержала ее Агнесс, с опаской глядя на Аманду, которая с ехиднейшей улыбкой сняла крышку с котла и вооружилась черпаком. — Не нашего ума те вещи, которые пишут мастеру Шварцу. — Ешь давай! — рыкнул Мартин и протянул свою миску нашей поварихе. — Лей, Грейси. С верхом лей, чего уж теперь? Вот хоть убейте меня, не пойму — как из вроде бы обычных и немудрящих продуктов можно было сотворить такую отраву? Что она туда добавила? Нет, возможно, это я зажрался, не стану исключать такой вариант. За последние два года я отпробовал много таких блюд, о которых раньше даже и не слышал. А если вспомнить застолья в доме у де ла Мале или недавние пиршества у Борна! Так вот — подзабыл я голодную жизнь в квартале «Шестнадцати висельников» моего родного Раймилла, где за десяток ложек похлебки, сваренной из рыбьей требухи, можно было даже кого-то убить. Но, клянусь всеми богами, даже та похлебка была лучше варева Аманды! Там ты хоть понимал, что ешь! Тут же… Я вбрасывал в рот ложку за ложкой с невероятной скоростью, и старался при этом вовсе не дышать. Просто так вкус почти не ощущался — и это было прекрасно. О последствиях я старался вовсе не думать. Страшно было. Будем надеяться, что мой желудок окажется сильнее этого блюда. Ну или хоть как-то договорится с варевом Аманды о взаимном сосуществовании. Видали, какие слова я теперь знаю? А все почему? Не теряю времени. Пристрастился к чтению, знаете ли. Недавно случайно обнаружил на чердаке замка ящик, который был буквально зарыт в груду разнообразного хлама, а в нем куча растрепанных книг, причем с интереснейшим содержанием. Если точнее, то с историями из прошлых времен. Там и про героев есть, и про подвиги разные, и даже про любовь. Ну последнее мне не сильно интересно, а вот все остальное — очень занимательным оказалось. Теперь читаю втихаря, перед сном, на чердаке. Внизу это делать страшновато. Так ведь очень важно, чтобы наставник про мою находку не пронюхал. Я его знаю, он все это книжное богатство сразу в камин отправит. Не любит Ворон, когда мы время на что-то отличное от учебы или исполнения его прихотей тратим. Ложки по одной, по две переставали стучать по днищам мисок, слышались облегченные выдохи ребят, и не очень пристойные горловые звуки, которые издавали наши девочки. Они явно пытались задержать творение Аманды в желудках, но уверенности в том, что это получится, у них не было, потому добрая половина соучениц сидела, поднеся ладони ко рту. — Добавки? — ласково спросила у нас Грейси, зачерпнула черпаком жижи из котла и вылила ее обратно. — Э-э-эк! — дернулось горло Луизы, она выскочила из-за стола и молнией рванулась к выходу. Следом за ней устремилась Магдалена, выпучив глаза и раздув щеки. — А как по мне — так ничего, питательно, — бодро сообщил нам Жакоб, отодвигая от себя пустую миску. — Нет-нет, подливать не надо. Я наелся. — Все, — выдохнул Гарольд. — Я тоже. — Сыт? — уточнила Аманда. — Может, все же… — Нет-нет, сестрица, — нехорошо посмотрел на нее мой друг и провел ребром ладони по шее. — Вот как накушался! В последнее время эти двое перестали скрывать свои родственные связи. Думаю, это связано с тем, что Аманду, при всей ее независимости и упертости, все же здорово в свое время задели слова Рози о том, что она теперь никто, и звать ее никак. Ведь ее папаша, король Рой Шестой, лишил Грейси всего, чего только можно. Ну да, потом ей говорили, что это не было оформлено надлежащим образом, что слова — это только слова, и что если ее родитель все ж таки окочурится от вина или собственной злости, то она так и так свою долю наследства получит. И принцессой, понятное дело, тоже останется. Принцесса — это судьба.