Имоджен побежала, чтобы не отстать. За спиной снова раздался шорох, но на этот раз Имоджен даже не стала оглядываться. Хватит с неё! Разбрызгивая грязь, она припустила со всех ног. Сумеречная бабочка привела Имоджен к огромному дереву. Его верхние ветки упирались в самые тучи, и даже сквозь шум ливня Имоджен казалось, будто она слышит, как корни тянут влагу из глубоких недр земли. Она шагнула под крону и дотронулась рукой до шершавого ствола. Сумеречная бабочка опустилась рядом с её пальцами и завертела усиками-антеннами. В дождливых сумерках она казалась больше серой, чем серебристой, и полностью сливалась с корой. Имоджен не терпелось поскорее рассказать Мари о своём открытии. Ещё бы, ведь она нашла самое огромное дерево в мире! Мари умрёт от восторга (и ещё, пожалуй, от зависти). Бабочка поползла по стволу, и Имоджен медленно провела по нему рукой. Вдруг рытвины коры сменились чем-то гладким. Ощупав эту часть дерева и сразу поняв, что это, девочка отступила на несколько шагов. Да, так и есть. В дереве была дверь. Глава 6 Эта дверь была меньше обычной. Взрослому человеку пришлось бы пригнуться, чтобы войти в неё, но для Имоджен она оказалась в самый раз. Интересно, что там, за дверью? Может быть, это не простое дерево, а тайник для сокровищ, которые миссис Хабердэш когда-то спрятала, а потом забыла? Бабочка переползла на дверь и замерла около замочной скважины. Имоджен опустилась на колени, запачкав и без того грязные джинсы, и заглянула внутрь, но не увидела ничего, кроме темноты. – Ты это хотела мне показать? – спросила она, отстранившись от двери. Вместо ответа сумеречная бабочка аккуратно сложила крылышки и протиснулась в замочную скважину. «По всей видимости, это значит «да», – решила Имоджен. Она встала, открыла дверь и переступила порог. Когда глаза немного привыкли к темноте, Имоджен различила какие-то огромные тени. Через несколько секунд она поняла, что это деревья. Значит, она очутилась одна-одинёшенька в незнакомом лесу, да ещё перед самым закатом! Ветви деревьев рвали в клочья пасмурное небо. Тысячи вопросов проносились в голове. Как лес может быть внутри дерева? Почему здесь нет ливня? И почему тут так темно и тихо? Казалось, лес укрыт огромным тяжёлым одеялом… Имоджен обернулась на дверь – и поняла, что звуки за спиной ей не чудились. За ней в самом деле шли по пятам. Её младшая сестра как раз переступала порог. Мари освещал свет из сада Хабердэш. Её волосы потемнели от дождя, одежда была вся в грязи, а глаза сияли. Мари прикрыла за собой дверь. Видимо, петли были хорошо смазаны, потому что дверь легко подалась и с громким щелчком захлопнулась. Глаза сестёр встретились. – Мари, – закричала Имоджен, – что ты здесь делаешь?! На мгновение Мари как будто испугалась – по крайней мере, растерялась, – но очень быстро взяла себя в руки. – Что я здесь делаю? – переспросила она. – Могу задать тебе тот же вопрос! – Значит, ты за мной следила, – процедила Имоджен, скрестив руки на груди. – Тебе никто не разрешал входить в сад Хабердэш! – Как и тебе, – огрызнулась Имоджен. – Ты можешь отставить меня в покое?! – Я всё расскажу бабушке! Ты преступница! Имоджен вскипела. Это была её сумеречная бабочка, её сад и её потайная дверь! Мари никто сюда не звал, она самовольно вторглась в чужое приключение, а теперь ещё угрожает всё испортить! Имоджен нестерпимо захотелось запустить в сестру чем-нибудь тяжёлым или изо всех сил дёрнуть её за рыжий хвостик на макушке. Нет, ей хотелось заставить её исчезнуть! – Так чего же ты ждёшь? Иди ябедничай бабушке! – И пойду! Мари схватилась за ручку двери, но потом обернулась через плечо. – Ну, что встала? – прошипела Имоджен. – Дверь… она не открывается, – сказала Мари. – Отойди. Имоджен подёргала ручку, но дверь не поддавалась. – Молодец, отлично! – заорала она. – Я не знала, что она захлопнется! – завыла Мари. – Ты просто глупая малявка! Если не знаешь, как что-то устроено, просто не трогай! – Это ты виновата, – всхлипнула Мари. – Это ты первая её открыла! – Лучше бы ты осталась дома! Ты всегда всё портишь! Почувствовав нарастающую в груди панику, Имоджен стала пинать дверь ногами, яростно колотила по ней кулаками, но всё было бесполезно. А сумеречная бабочка, которая привела её сюда, бесследно исчезла. Глава 7 Имоджен увидела, что Мари вот-вот разревётся, и поняла, что искать выход ей придётся самой. И ещё она поняла, что они больше не могут просто стоять под этой дверью. В лесу было гораздо холоднее, чем в саду Хабердэш, и Имоджен в промокшей одежде уже начала дрожать. – Нам нужно идти, – сказала она, по-командирски разворачиваясь на каблуках. – Как думаешь, мы успеем к чаю? – спросила Мари с лёгкой дрожью в голосе. Имоджен подумала, что это вряд ли. Судя по всему, они уже не в саду, а в каком-то совершенно другом месте, но Имоджен терпеть не могла, когда Мари ревёт, поэтому пробурчала что-то утешительное насчёт того, что бабушка скоро пойдёт их искать. В небе уже загорались первые звёзды. Они перемигивались друг с другом и смотрели сверху вниз на бредущих через тёмный лес сестёр – таких маленьких среди огромных деревьев. Человек, умеющий читать по звёздам, сказал бы, что светила улыбались. Разумеется, Имоджен ни за что не призналась бы в этом Мари, но втайне она была очень рада, что оказалась не одна в этом странном месте: кругом было так темно, что она постоянно спотыкалась о корни и цеплялась джинсами за колючие кусты ежевики. Имоджен до боли напрягала глаза, надеясь разглядеть знакомые крылышки в темноте, но сумеречная бабочка исчезла. Зато Имоджен то и дело слышала тревожные голоса в голове – «маленькие тревожки», как она их называла. «Заблудились в лесу, – перешёптывались тревожки. – Потерялись далеко-далеко от дома!» Имоджен ускорила шаг. – Постой, я не успеваю! – пропыхтела Мари. Имоджен обернулась. Тревожки окружали их со всех сторон, но они питались страхами Имоджен, а не Мари, поэтому младшая сестра не могла их видеть. – Идём, – поторопила Имоджен. – Я хочу поскорее выбраться из этого леса. Вскоре лес начал редеть, и Имоджен заметила кое-что ещё. Что-то совсем не похожее на тревожек. – Мари, ты это видишь? – Кажется, это светящийся жучок, – ответила Мари. – Ты имеешь в виду светлячка? Нет, это что-то более крупное. И оно слишком далеко. – Может, это бабушка? Она ищет нас с фонарём! Имоджен потащила сестру за собой. Источник света находился слишком низко для звезды и был слишком неподвижен для бабушки с фонарём, однако он притягивал Имоджен: в его тихом свечении было что-то обнадёживающее. Ей нестерпимо хотелось туда, к свету, к людям. Ведь свет означает именно это – жизнь, тепло, лучик надежды, тёплый кекс, короткая поездка домой… Девочки вышли из леса, и у Имоджен упало сердце. Они стояли на краю долины, окружённой гигантскими тёмными громадами, очень похожими на горы. Имоджен не видела, что там, на дне долины, но свет, на который они шли, исходил именно оттуда. Насколько она могла судить, до него было мили две[1], не меньше. Или даже три. Все её чайно-кексовые мечты испарились. Эта местность была огромной, чужой и погружена во мрак. Никакого пути отсюда домой не просматривалось. Это был самый подходящий момент для появления на сцене взрослого, который включит свет, свернёт декорации с нарисованным лесом и отправит девочек в постель. Но никаких взрослых здесь не оказалось, и лес был самым настоящим, не нарисованным. Имоджен была готова заплакать. – Это не похоже на чайную, – сказала Мари. Имоджен прикусила губу. Слезами тут явно не поможешь. – Что будем делать? – спросила Мари. – Я замёрзла и хочу домой!