Он усмехнулся. Я покраснела, вспомнив, как глазела на него. — Вэйра, мужа вам выберет отец или брат. Нет нужды падать под ноги мужчинам. Я задохнулась от такой наглости. — Да, вы! Да, я! — Никак не могу подобрать уничижительных слов. А мой собеседник не теряется: — «Да, мы» не будет, вэйра! Идите домой, пока я не доложил о вашем непристойном поведении. — Доносчик! — презрительно бросаю ему в лицо. Гордо разворачиваюсь и выхожу на улицу. Беру маму под руку, и мы бегом удаляемся с места происшествия. Почувствовав на себе прожигающий взгляд наглого незнакомца, я перешла на шаг, стараясь не уронить достоинство. У меня зачесалось между лопаток от его пристального взгляда. Нестерпимо хочу обернуться и посмотреть на него в последний раз. Идём молча. Я прокручиваю в памяти моменты с незнакомцем. Какой же он красивый! Мечтательно вздыхаю. Надо было не теряться, а поцеловать его. Всё равно никогда больше не встретимся. А так хотя бы приятное воспоминание останется. Характер несносный. Выбесил меня. Но я же не замуж за него собираюсь. — Роза, возвращайся на землю. Он не для тебя, — «подбадривает» меня мама. Сама знаю! Таких красавчиков разбирают ещё в колыбели. Но из чувства противоречия возражаю: — Это ещё почему? Он мне вслед смотрел так, что чуть дырку не прожёг. — Ты такая мечтательница, — мама ласково гладит меня по руке. — Ты видела его экипаж? Он непозволительно богат. — А ты видела какой он красавчик? — Видела, — мама грустно вздыхает. — Богатый, красивый, самоуверенный, властный. По каким из этих параметров ты ему подходишь? Я молчу. Сама всё понимаю. Такие мужчины не для меня. Может оно и к лучшему? Не сможем найти взаимопонимание. Вот и первая встреча прошла как-то нелепо. Входим в магазин женской одежды. Радует, что без происшествий — никого не сбила, никому на ногу не наступила, никому не нахамила. Хотя настроение было именно такое. Мы с мамой выбираем себе платья — праздничное и по два повседневных. Любуюсь тканью на манекене и чувствую, что мне кладут что-то в карман. — Не оборачивайтесь и не привлекайте внимание. Прочтёте дома. Спокойно завершайте покупки, — слышу я тихий мужской голос. — Постарайтесь все покупки разобрать самостоятельно. Там будет то, что вы хотели купить. Я потрясённо молчу. Кто же этот таинственный благодетель? — Роза? Ты чего там замерла? Хочешь купить ещё одно платье? — рассмеялась мама. Я не видела её такой счастливой с момента моего воскрешения. К счастью, этот шопинг закончился, и мы прибыли домой. Отца не было. Повезло так повезло. — Роза, может, его до завтра не будет, — с надеждой говорит мама. — Пошли быстрее наверх. У нас дел невпроворот, — тороплю её я. Из комнаты показалась любопытная мордочка Пег. Не снимая верхней одежды, бегу к себе в комнату. Мама едва поспевает за мной. — Пег, из магазина все купленные вещи пусть сразу ко мне в комнату заносят, — кричу я ей с лестницы. Почему-то Пег не внушает доверия. Хотя и показалась милой сначала. Закрываю дверь на ключ. — Роза, закрытая на ключ подозрительно. Мне плевать. Лихорадочно раскрываю письмо. Глава 8 — Что это у тебя, Роза? — заглядывает через плечо мама. Я не люблю, когда мои читают письма, заглядывая мне через плечо. Но маме я делаю поблажку и только кошусь на неё, отвлекаясь от чтения. «Вас будут ждать в безопасном месте. Уезжайте утренним дилижансом. Он останавливается на ночлег на постоялом дворе «В три дорога». Снимите комнату, переоденьтесь. Вас будет ждать карета. Ничего не бойтесь. Вас отвезут в безопасное место. Одежду, которую купили сегодня и необходимые вещи запакуйте и передайте с человеком, который придёт за ними сегодня. Их доставят по назначению. В свои чемоданы положите старую одежду, которая может понадобиться. Вещи из дилижанса не забирайте. Их тоже доставят по назначению». Ни приветствия, ни подписи. Мы переглянулись. — Что будем делать? — спрашивает мама. Она уже загорелась моей авантюрой. — У нас есть выбор? — Выбор есть всегда. Сразу видно оптимиста. — В любом случае хуже, чем есть уже не будет, — успокаиваю я себя. — Какая же ты наивная, Роза. Может быть, намного хуже, — вносит свою лепту мама. — Нас могут продать в бордель. — Ты же только недавно заявляла, что на меня мужчины и не посмотрят. — Я? Когда? Только сказала, что богатые и красивые мужчины не посмотрят. А бордели, Роза, могут быть разные. — Я удивляюсь вам, маман. Такие познания в борделях. Откуда? Мама мнётся, но всё же решается рассказать: — Когда твой отец впервые ударил меня, я сбежала. Меня быстро поймали и вернули. Тогда он повёз меня по самым ужасным местам столицы. Показал самые низкопробные бордели. Я смотрю на неё и не верю своим ушам: — Зачем он это сделал? — Чтобы показать, куда он может меня продать, если я ещё раз попытаюсь сбежать, — слишком спокойно говорит мама, — Потом родилась ты, а затем Вильям. Я жила только вами. Я испытываю благоговение перед самоотверженностью мамы. — Я смирилась со своей участью. Но не могу смириться, что такая судьба будет ждать и тебя. Только ради тебя я иду на это безумство. В порыве чувств я обнимаю её. Стоим обнявшись, чувствуя единение. Внизу раздаётся звон колокольчика. Я кидаюсь открыть дверь. Посыльные вносят шесть коробок. Мы с мамой переглядываемся. Я опять закрываю дверь и кидаюсь к коробкам. Наши мужские костюмы лежат под платьями. Не забыли даже об обуви. Достаю добротные сапоги. Распределяем одежду. Мама в коробке уносит в свою комнату костюм для переодевания. Достаю мешки для одежды. Эти коробки безразмерные, что ли? Начинаю шуровать в них. Может, ещё что найду, но нет. Я даже разочарована. А не наглеешь ли ты, Роза? Одёргиваю я себя. Мама посеяла семена сомнения в правильности выбранного шага. Мой энтузиазм немного поугас. Вспомнила известные слова в своём мире: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». Не могу сказать, что полностью разделаю это высказывание. Но жить в этой семье я не хочу. А значит, нужно бежать. На автомате упаковываю одежду в мешок. Кажется, всё готово.