— Нет, — шепнул он, обернувшись. — Подождем, пока подойдут могольоны. Поднимется суматоха, и никто не обратит внимания, если ветка случайно шелохнется. Вскоре мы услышали конский топот; появились могольоны, и мы, покинув свой наблюдательный пост, стали подниматься на гору. Мы возвращались той же дорогой между деревьев, по которой прибыли. Когда мы оставили у себя за спиной и лес, и кустарник и вышли на открытое место, я спросил Виннету: — Мой брат все понял? — Все! — кивнул он. — Они были друг с другом даже более откровенны, чем мы могли надеяться. — Да. Джонатан даже рассказал белой скво обо всем, что случилось в Тунисе. Он похож на детскую погремушку. — И скво под стать ему! — Еще хуже, ведь если женщина творит зло, то оно зло вдвойне. Но нам на руку, что они встретились здесь и сегодня. — Да, все случилось точь-в-точь, как предсказал мой брат Виннету. Могольоны хотят расположиться здесь на ночлег. А где мы сможем их схватить, как ты думаешь? — У Глубокой воды. — Где это? — Увидишь. Нам надо оказаться там раньше их. — А нам еще надо дождаться здесь наших нихоров! Но из-за этого мы потеряем уйму времени, а Джонатан Мелтон намерен выехать на рассвете. — И мы так сделаем. Мы тронемся в путь даже еще раньше и поедем навстречу нихорам. Если их вождь следует нашим указаниям, мы встретим нихоров в нужное время и прибудем к Глубокой воде раньше Мелтона. — Эта «вода» — вероятно, озеро? — Там стояла гора, что плевалась огнем. В Нью-Мексико и Аризоне и сегодня еще есть немало подобных гор. Она затоплена, видимо, во время землетрясения, после которого осталась дыра, где скапливается вода. — Озеро расположено на дороге к Тенистому источнику, так что могольоны должны обязательно проехать мимо него? — Оно расположено так. И даже если они захотят отклониться от него влево или вправо, они это не сделают, потому что до самого источника нигде нет воды, чтобы напоить коней. Они непременно поскачут туда. — Можем ли мы там спрятаться так, чтобы они не заметили нас раньше времени? — Да. Мой брат увидит, когда мы прибудем туда, что спрятаться там можно. Мы достигли выступа восточного отрога Змеиной горы и только собрались его обогнуть, как навстречу нам вышли два человека. Было еще достаточно светло, и мы сразу узнали их, это были Эмери и Данкер. Они тоже узнали нас. — Слава Богу, что вы тут! — воскликнул Эмери. — А мы уже испугались за вас. Разведчики нихоров оставались подле коней. Когда мы подошли к ним, я опустился на землю и хотел уже начать свой рассказ, но тут апач сказал: — Пусть мой брат пока подождет. То, что мне нужно сказать этому молодому воину, сейчас важнее, чем слова моего брата. Он повернулся к одному из разведчиков: — Мой юный брат знает дорогу, по какой прибудут сюда сто воинов его племени, которых мы ждем? — Да, — ответил индеец. — Пусть он немедленно поскачет к ним навстречу. Уже настолько светло, что он сумеет разглядеть их. Как только он повстречает их, пусть скажет, чтобы ехали как можно быстрее. Поговорив с ними, пусть мой юный брат сразу же едет к своему вождю и сообщит ему, что воины могольонов завтра вечером остановятся на ночлег возле Тенистого источника. Послезавтра перед обедом они прибудут на Приканьонное плато. Следовательно, Быстрая Стрела и его триста воинов должны еще до этого засесть там. Хуг! Разведчик тихо подошел к своему коню, вскочил в седло и вскоре растворился с ним в ночи. Я рассказал Эмери и Данкеру все наши новости. Они очень обрадовались уверенности Виннету, что Джонатан Мелтон завтра попадет к нам в руки. Нам надо было хорошо выспаться. Перед тем как улечься, Виннету показал тому из индейцев, что будет караульным под утро, как определить по расположению звезд время, когда ему надо будет будить нас. Я спал на редкость крепко. Нихору, будившему меня, было нелегко это сделать. Нам еще долго не удавалось побороть сонливость — спали мы все-таки маловато. Слегка перекусив, мы вскочили на коней. К тому времени, когда рассвело, мы проехали уж никак не меньше трех немецких миль, и Виннету позволил своему коню замедлить ход. Еще через час он остановился и сказал, указывая вправо: — Там лежит Глубокая вода. Нам нужно дождаться нихоров здесь. — А если они прибудут слишком поздно? — спросил Эмери. — Могольоны от нас в любом случае не уйдут, если они не приедут сюда, мы нападем на них по дороге от Глубокой воды к Тенистому источнику. Виннету уверен, что нихоры скоро будут здесь. И вскоре они появились. Завидев нас, они пришпорили своих коней, но в нескольких шагах от нас замерли на полном скаку, выстроившись в одну линию. Один из них подъехал к нам и сказал: — Я — Зоркий Глаз, младший брат Быстрой Стрелы. Вождь посылает Виннету и Олд Шеттерхэнду сотню воинов, которых мои знаменитые братья потребовали от него. — Зоркий Глаз — храбрый воин, — ответил Виннету. — Мы с большим удовольствием выкурили бы с нашими братьями трубку дружбы, но времени на это нет, раз мы хотим схватить пятьдесят могольонов. — Знают ли братья озеро, что называют Глубокой водой? — Да. Оно лежит там, по ту сторону отсюда, прямо на закат. — Пусть они последуют за нами, а Зоркий Глаз займет место рядом со мной! Это было знаком отличия для младшего вождя нихоров, который должен был непременно оценить подобное внимание, ведь он ехал рядом с Виннету, правда, держался позади него на почтительной дистанции размером с конскую голову. Нихоры выглядели необычайно воинственными и решительными, и я заметил, что они совсем неплохо вооружены. Большинство из них знали Виннету, хотя никогда прежде не видели; украдкой они рассматривали нас. Как только мы пустились в путь, они поехали за нами гуськом. Так индейцы всегда выстраиваются в военных походах, потому что тогда образуется очень узкий след, и враг, встретив его, не сумеет точно сказать, со сколькими всадниками он имеет дело. Чем глубже след, тем больше коней прошло по нему. Когда нам приходилось оценивать подобные следы, даже Виннету иногда ошибался на несколько коней. Теперь я ехал справа от него; Зоркий Глаз держался его левой руки. Апач не говорил ни слова. Он вообще был немногословен. Если надо было с кем-то побеседовать, он чаще всего доверял это мне. Я обратился к младшему вождю нихоров: — Мой брат Виннету назвал Зоркого Глаза храбрым воином. Я знаю, что все нихоры храбрецы, поэтому, конечно, они победят могольонов. Но что они сейчас делают? Они все еще заняты изготовлением своих амулетов? — Нет, — ответил он. — Все сборы тотчас прекратились, когда появился краснокожий, которого послали к нам мои знаменитые братья. — Это правильно. Изготовление амулетов занимает уйму времени, а время, что нам отмерено, невелико и драгоценно, ведь могольоны уже сегодня вечером будут у Тенистого источника. Знает ли Зоркий Глаз, что за весточку мы послали его старшему брату? — Да. — Вождь поступит сообразно с ней? — Он знает, что Виннету и Шеттерхэнд великие и мудрые воины, потому он сделает то, что они ему предложили. — Когда он прибудет на плато? — Завтра рано утром, как только наступит день. — Если он это сделает, все враги попадут ему в руки. — Мы знаем это. Те из собак могольонов, что не сдадутся, будут застрелены. — А что случится с теми, кто сдался? — Их ждет столб пыток. — Сколько же столбов понадобится моим братьям? Нам придется иметь дело с тремя с лишним сотнями могольонов. А правда, что Быстрая Стрела собирается уничтожить их? Младший вождь мрачно посмотрел перед собой. Ему совсем не хотелось отвечать, но, поскольку это оскорбило бы меня, он ответил: — Могольоны — наши враги! Разве они заслужили что-либо иное? Мы были в мире с ними; мы ездили к ним, а они к нам. Внезапно они вырыли топоры войны, хотя мы не оскорбляли их, не причиняли им других обид. — Если случится то, о чем говорит мой брат, эту равнину смогут именовать Плато убийства. Слышал ли мой брат когда-нибудь, чтобы Виннету и Олд Шеттерхэнд были друзьями кровопролития? — Нет, и об этом знает любой краснокожий и любой бледнолицый, который хоть раз слышал про этих великих воинов. — Значит, тебе известно и то, что мы никогда не предлагаем нашу дружбу и нашу помощь тому племени, что намерено обойтись с плененными врагами жестоко. Что касается сражения на Приканьонном плато, это мы обсудим с твоим братом, Быстрой Стрелой; с тобой же мне надо поговорить сейчас о том, что нам предстоит сегодня. Пятьдесят могольонов прибудут к Глубокой воде, среди них находятся один белый мужчина, одна белая женщина и несколько индейцев юма, что не являются вашими врагами. Ты хочешь помочь мне схватить этих людей? — Олд Шеттерхэнд желает этого, пусть так и случится. Но могольоны будут нашими пленниками? — При условии, что вы не станете убивать их без надобности. Я хочу быть сегодня предводителем, ведь я выкурил с вашим вождем трубку мира, я его брат, я попросил у него воинов, и он послал мне вас, потому я требую, чтобы вы делали то, что я считаю правильным. Только при этом условии я уступлю вам полсотни могольонов, которых мы поджидаем. Он наморщил лоб, потупил взгляд и не стал отвечать. Моя просьба была ему не по душе, не соответствовала его понятиям о том, что верно и справедливо. — Почему мой брат молчит? Почему он ничего не говорит? — поторопил я его. Он сделал такое движение, словно собирался что-то отогнать от себя, и вопрошающим тоном произнес: — Раз Олд Шеттерхэнд говорит с воинами нихоров откровенно, то и я хочу быть откровенным и скажу тебе, что мой брат, вождь, посоветовал мне слушаться тебя и Виннету, великого апача.