– Хотя сам я предпочитаю карандаш для губ. Милая женская штучка, от которой глаза и, правда, кажутся выразительнее. – Ещё раз спасибо, – сквозь стиснутые зубы выдавил Парис. "Он хочет нас!" "Глупый демон." Уильям улыбнулся. – Возможно, мы можем разобраться с этим позже. Я знаю, что вы хотите меня. "Скажи ему, да!" "Ни слова больше или..." – Парис? Воин? – окликнул Захариил. – Ты меня слушаешь? – Нет. Зак кивнул, явно ни капли не обидевшись. – Ценю твою честность. Похоже, ты страдаешь тем, что люди называют СДВ или синдромом дефицита внимания. – О, да. Я, определённо, демон, страдающий от недостатка внимания. – Тогда сменим тему, потому что я тоже не слушаю ангела, – сказал Уильям. – Раз вы уже согласились с моим зловещим гениальным планом, вам придётся спуститься со скалы и ступить на подвесной мост. – Он сложил руки на груди и начал барабанить пальцами, осматривая мост со всех сторон. – Как только вы это сделаете, горгульи оживут и нападут на вас. О, и чем больше вы будете с ними драться, тем больше они будут царапаться и кусаться. Поэтому, если расслабитесь, они причинят, лишь небольшой ущерб и затащат внутрь, чтобы приковать к стене. Это в теории. Замечательно, но вот его женщине приходится каждый день иметь с этим дело. Парис не мог дать слабину. А если горгульи причинили ей боль... Причинили ей боль... Вдох, выдох, вдох, выдох. Поступаемый кислород, обжигал горло и лёгкие Париса. Он повернул голову влево, затем вправо, разминая шею. Его бурлящая ярость почти достигла поверхности, волнами растекаясь по венам. Он спасёт Сиенну и сравняет замок с землёй... вместе со всеми его обитателями. Захариил скрестил руки на массивной груди. Снегопад стал настолько густым, что снежинки не успевали таять. Волосы ангела обледенели. – Откуда ты так много знаешь об этом месте и его хранителях, Уильям Тёмный? Уильям Тёмный? Это было что-то новенькое, хотя очень ему подходящее. – Да, откуда? – Произнёс Парис, изучая упомянутых горгулий. Они были омерзительны. У больших были крылья, бараньи рога, клыки длиною с сабли и, вероятно, такие же острые, и ногти, как кинжалы, на руках и ногах. Маленькие горгульи просто казались голодными. Да, а ещё инфицированными бешенством. Уильям смахнул ещё одну невидимую пылинку со своего плеча. – А может, я был соправителем подземного мира, и с целью шантажа, разыскал все убежища Кроноса и его последователей, и обнаружил это любовное гнёздышко. Или, может, я вижу будущее и знал, что однажды мы придём сюда. А может, когда-то мне служили горгульи, и называли меня Горячим Хозяином. – А может ты просто однажды поймал горгулью, и она оказалась слишком болтливой, – прочитал между строк Парис. Если и есть на свете больший бабник, чем он, так это Уильям. Уильям пожал плачами. – Ну или так. Захариил расправил свои белые крылья, встряхнул ими и снова сложил за спиной. – Демон, а почему ты так уверен, что твоя Сиенна в этом замке? "Не реагируй." – Просто знаю. Арка – богиня, которую Парис соблазнил в гареме Кроноса и поклялся спасти, после того, как Сиенна окажется в безопасности – рассказала, что есть два возможных места её заточения. Окажись Сиенна в другом месте – и её душа сгорела бы за считанные дни, а значит, она здесь. Конец истории. – Я спровоцирую стражей, – размышляя вслух, произнёс Парис, – но не стану приводить в бешенство. Они занесут меня внутрь, чтобы приковать. Я освобожусь прежде, чем им это удастся, найду Сиенну и вместе с ней сбегу. Легко и просто. Да. Верно. – Я останусь здесь в дозоре. – Уильям кивнул, явно довольный своей идеей. – Если ты не вернёшься, ну, скажем, за время, которое требуется моему кондиционеру, чтобы проникнуть в кожу головы, я приду на помощь. – Он хихикнул. – Я сказал "проникнуть". Чертовски забавно. – Зная тебя, готов ручаться, что ты напрочь обо мне забудешь и отправишься в салон, чтобы сделать маникюр-педикюр. – Более того, Парис не был уверен, прикроет ли Зак ему спину... или вонзит в неё нож. – Поэтому, знаешь что? Ты пойдёшь со мной, а Зак постоит в дозоре. – Видимо, ты так долго жил в Венгрии, что забыл английский язык и не понял, что я сказал. – И, сперва на французском, затем на испанском, а после – на русском, Уильям произнёс: – Я остаюсь здесь и точка. – Он запустил руку в свою иссиня-чёрную гриву и нахмурился, когда натолкнулся на препятствие. Став мрачным, как туча, Уильям вытащил кондиционер, выдавил несколько капель на пальцы и принялся втирать кремообразную субстанцию в волосы, пока не добился желаемой гладкости. – Я любовник, а не воин. – Готов поспорить, ты заколол свою мать несколько секунд спустя после своего рождения. Поэтому, будь сильным и сними уже, наконец, свои девчачьи трусишки, потому что я уже всё решил. Если сейчас ты уйдёшь, я буду преследовать тебя до конца твоих дней, соблазняя каждую женщину, которую ты возжелаешь. Повисла долгая пауза, полная ярости, такой же холодной, как снег Захариила. – Ладно, – наконец пробормотал Уильям. – Я пойду с тобой, но только потому, что нуждаюсь в хорошей кардио-тренировке. Отлично. Парис не преувеличивал. Он не для того зашёл так далеко, чтобы теперь сдаваться. Он обманет, уничтожит всё, что угодно. Сейчас и до тех пор, пока Сиенна не будет спасена. Парис быстро охлопал себя сверху донизу. Все клинки в ножнах. Визуальный осмотр пистолетов подтвердил, что они сняты с предохранителей. – Ты же знаешь, пулями горгулий не убить, – сказал Уильям. – Они лишь ещё больше их разозлят. – Плевать. Пули помогут выиграть несколько секунд, а иногда именно этого не хватает, чтобы вернуться домой с победой. Уильям похлопал Париса по плечу, отчего демон Разврата забился в восторженных конвульсиях. – Прежде чем мы это сделаем, ответь на один вопрос. И не лги. Это слишком важно. Внутренности Париса скрутило узлом. "Что может хотеть знать такой развратник", – подумал он и сосредоточил внимание на чёрноволосом, голубоглазом демоне. – Ты, случайно, не собираешься просить, чтобы я поцеловал тебя на удачу или для силы, или что там нужно твоему секс-демону? О, это заслуживает настоящей признательности. – Значит, нет? – переспросил Уильям. Парис поиграл желваками. – Давай я помогу тебя спуститься со скалы на мост. – Без всякого предупреждения он столкнул Уильяма с края. Кажется, он услышал удаляющееся "Это совсем не круто" из уст ублюдка, падающего все ниже… ниже… Всплеск. Демон Разврата ахнул от негодования. – Не совсем красивый поступок, – заметил Захариил, однако в его глазах блеснуло что-то, чего Парис не замечал в них раньше – что-то вроде веселья. – Каков план? – Спросил его Парис. – Лишь время покажет. – Ты же подождёшь здесь? – Возможно. Ладно. Парис зажал в зубах клинок и заскользил вниз по острым камням, а загадочные, уклончивые ответы ангела ещё звучали у него в голове. Кожа на руках повелителя быстро разодралась на лоскуты. Лианы, выползшие из щелей, поползли к нему, пытаясь обвиться вокруг запястий и лодыжек. Повиснув на одной руке, Парис задержался достаточно надолго, чтобы перерезать ближайший зелёный стебель. А также перерезал ещё одну лиану, подползшую к нему. Но чёрт, они были повсюду. Один отросток обвился вокруг его руки, которую Парис использовал, чтобы держать равновесие. Его сердце бешено колотилось от страха... и предвкушения. Он взглянул вниз, на мост. Другого пути нет. Парис обрезал державшую его лозу, оттолкнулся ногами от камней и прыгнул. Рухнув на мост, он и ушиб задницу и выбил весь воздух из лёгких. Внезапно над ним навис Уильям, сердитый, рычащий, весь в крови, в заляпанной грязью, порванной одежде. – Ты хоть представляешь. Сколько прядей волос. Я потерял. Пока летел вниз? Какая разница? – Математика никогда не была моей сильной стороной, но сказал бы... много. Пронзительно голубые глаза пылали угрозой. – Ты жестокий, страдающий садизмом ублюдок! Моим волосам требуется нежная, любящая забота, а ты... ты... Проклятье! Да я людей за меньшее убивал.