На этот раз она увидела Амуна без рубашки, в синяках и ссадинах, играющего в баскетбол со своими друзьями. Он улыбался, смеялся и молча, хлопал каждого приятеля по спине между хитрыми ударами. Парни выкрикивали в его адрес добродушные оскорбления. В ответ он только мог показать им средний палец. Никто не придерживался никаких правил, поэтому были сплошные подножки, расталкивание локтями и даже могли двинуть кулаком, и Амуну это нравилось. Никто не мог победить его, потому что он знал каждое запланированное движение прежде, чем они на самом деле делали его. И только, когда Страйдер вел мяч, Амун позволял ему это, даже специально замедляя шаг и притворяясь, что споткнулся. Его прошлое было таким же разным, как у нее, размышляла Хайди. Но в то время как она всегда была Ловцом, движимым ненавистью, он был гораздо больше, чем Повелитель Преисподни. Что не должно было быть возможным. Демон должен быть демоном. Злом, разрушением. Амун был заботлив. Он был выше этого. Он нес на плечах такую тяжелую ношу. Бремя, которое он ни с кем не разделял, потому что предпочел бы страдать вечно, чем позволить одному из друзей страдать на хоть мгновение больше. Это была любовь, а не зло. Любовь Слово эхом отозвалось в ее голове. Может быть потому, что она чувствовала себя совершенно соединенной с Амуном, она не могла хранить секреты, даже свои собственные. Она сознавала, что любила его. Невозможно было отрицать это, не замечать. Несмотря на то, кем он был, или кем был бы, или кем будет, она любила его. Он был воином в душе, и всегда будет бороться за то, во что верил, никогда не поддастся давлению. Когда он любил, он любил глубоко, напряженно, и никто и ничто не сможет поколебать его чувство привязанности (любви). О да. Она любила его. Что он чувствовал к ней? Она хотела, чтобы он заботился о ней. Хотела отчаянно. Потому что, если они собираются быть вместе, а она молилась, чтобы так и было, его друзья будут сердиты. На самом деле, «сердиты» было слишком мягким определением. Она сомневалась, что было подходящее слово, чтобы выразить всю ту ярость, которую они спустят на него. Но если он тоже любил ее, он смог бы это вынести. Как она могла просить его вынести это? Даже если он на самом деле любил ее. Как она могла просить его нести еще и это бремя? Боже, какая неразбериха. Если бы они были вместе, ее друзья - нет, это не то слово. Они никогда по-настоящему не были ее друзьями. Ее коллеги будут кипеть от злости, это точно. Они не смогут понять, как она может любить демона. Они постараются напасть на Амуна, чтобы наказать ее. Она знала, что именно поэтому Амун оттолкнул ее. Он не хотел, чтобы она страдала. Не хотел, чтобы и она несла это бремя. Чего он, однако, не знал, и она не хотела бы показать ему, что ничего не доставит ей больше страданий, чем попытка жить без него. Для него она смогла бы вынести все. Возможно, в один прекрасный день он почувствует то же самое в отношении нее. Но если это случится, он потеряет друзей и не сможет вынести это, потому что они были всем друг для друга, могли положиться друг на друга, утешить друг друга... они цеплялись друг за друга... Они делили кровь друг друга на протяжении веков, создавая связь более мощную, чем ненависть, которая кипела внутри нее. Они связаны вместе, она знала это. Она должна показать ему, что и она тоже. Да, она ненавидела его род на протяжении веков. Да, она причинила ему боль, и да, он причинил ей боль. Но это было в прошлом. Теперь она хотела смотреть только вперед. Смотреть вперед. Опять же, эти слова эхом отозвались в ее голове, и она была вынуждена смотреть на жестокую правду. Она не могла просить Амуна отказаться от друзей. Она не могла позволить ему вырезать их из своей жизни, независимо от того он несет потери из-за них, или нет, будет ли он цепляться за нее или нет. Как она могла ожидать такие вещи? Те воины, помогли сформироваться Амуну удивительным человеком. Он нуждался в них, а они нуждались в нем. Если Амун просто даст ей шанс, она сделает все от нее зависящее, чтобы сгладить острые углы. Через некоторое время, если его друзья все еще не смогут ее принять, чтобы она ни сделала, она уедет. Так много «если»... так много возможностей. Уедет, что убьет ее, но для Амуна, для его счастья, она бы это сделала. Все, что ей было нужно, это шанс Хайди, проснись для меня, милая... Глубокий голос Амуна отразился в ее голове, гораздо громче, чем во сне, приведя ее в сознание. Она, моргнув, открыла глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла сориентироваться, а когда смогла - подвела итоги. Приглушенный свет заполнял пещеру. В отдалении она слышала звуки падающей воды. Она растянулась на спине... Хайди, любимая. Ты меня слышишь? Снова Амун. - Да,- протянула она. Она закинула руки за голову, выгибая спину. Земля под ней была мягкая, словно она покоилась на подушках. Наконец-то. Посмотри на меня. - Где мы? Что-то защекотало ее живот снова, вызывая мурашки по коже, разбегающиеся в каждом направлении. Ее взгляд опустился, и то, что она увидела, заставило ее изумиться. Без рубашки, Амуна стоял на коленях перед ее расставленными ногами, упираясь в ее бедра. На нем были брюки. На ней были трусиков. Только трусики. Обе его руки лежали на ее животе, его пальцы прокладывали направление от ее пупка к ее бедрам, чуть выше крошечного участка завитков, защищающих ее, где она уже жаждала. - У тебя есть руки, - первая мысль, пришедшая ей в голову. Она была так испугана, так неуверенна. Его губы скривились в уголках, обнажив изумление, которое он редко показывал. Да. У меня есть руки. Я рад, что ты заметила. Она засунула его раненые руки в рюкзак, положила его на спину, когда он потерял сознание, и затем она ходила, проверяла его, молилась, купалась, проверяла его, молилась снова, проклинала, проверяла его и, наконец, заснула рядом с ним. При последней проверке он все еще был безрукий. - Как? Рюкзак, как ты думала. Просто потребовалось время, чтобы все выросло. Теперь, достаточно об этом. Ты помнишь, как разбудила меня ртом на моем члене? Она сглотнула, облизнув свои губы. - Да. Его глаза потемнели, и он прижал ладони к ее бедрам, словно не доверяя самому себе, держать их на ней. Его взгляд переместился к ее центру, и он судорожный вдохнул. Хорошо. Ты не можешь оспаривать, что теперь моя очередь разбудить тебя должным образом. Это означает, пришла его очередь попробовать ее ... ах, да, пожалуйста, да. Но он не опустил голову. Не сделал никаких других движений к ней, и каждый нерв у нее насторожился, готовясь к его прикосновениям. Желая его прикосновений. -Амун, - умоляла она. Мышцы запульсировали на его челюсти. Во-первых, сказал он, отходя назад, ты собираешься позвонить Мике. - Подожди. Что? Он поднял маленький черный сотовый телефон. Я попросил пакет обновлений для телефона, чтобы достичь внешнего мира. - Но, все в порядке.- Она покачала головой. - Мне не нужно... больше, потому что я… Ты хотела позвонить ему, и так будет. Он протянул ей телефон, заставляя принять его. Долгое время она смотрела на устройство, сомневаясь, доверяет ли ей Амун или проверяет. Если она позвонит, причинит ли ему боль? Будет ли он думать, что она не сможет принять его в любое время, в любом месте, без выполнения им определенных условий? Как только ты закончишь, я начну. Чувственность в его тоне не оставляла сомнений в том, что он имел в виду. Просто знай, сделая это, ты отказываешься от своих друзей. Ты никогда не сможешь вернуться к ним. Они будут презирать тебя. Он... дает ей шанс? Тот самый шанс, который она хотела? - Я знаю,- ответила она тихо. Они даже могут охотиться на тебя. - Я знаю это, также. И ты не возражаешь? - Нет. У меня будешь ты. Ах, да, ты будешь у меня. Выражение его лица стало жестоким. Я думал, что смог позволить себе иметь тебя недолго, но теперь я знаю, недолго будет не достаточно. Я собираюсь найти путь обратно, и я собираюсь удерживать тебя. Сейчас, всегда. Он хотел ее сейчас... всегда; она почти не могла обрабатывать новости. Амун, с ней навсегда. Он не предлагал никаких слов любви, и она не собиралась спрашивать о них. Это может прийти позже. Пока этого было достаточно. Так чего же ты ждешь? Позвони. Может быть, он доверял ей, как она надеялась, может быть, испытывал ее, как часть ее боялась, но, в конце концов, нетерпеливо решилась. Она набрала номер, и была шокирована, когда звук звонка наполнил ее ухо. Она хотела с этим покончить, вычеркнуть Мику из игры полностью. Ее бывший бойфренд ответил после второго гудка, рявкнул: - Что? - Мика?- спросила она нерешительно. Ее взгляд был прикован к Амуну, оценивая каждую реакцию. Он не смотрел на нее, смотрел прямо за ней, его лицо сейчас было пустой маской. - Хайди?- Мика звучал недоуменно, облегченно и радостно, и еще сердито, все сразу. - Где ты? Скажи мне. Сейчас.- С каждым словом, его эмоции настигали решимость. Она испытала острое чувство вины. - Да. Я жива. Но я не скажу, где я нахожусь. Я… - Ублюдки контролируют этот звонок? - Нет.- Не на самом деле. - Послушай, я... - Тогда скажите мне, где ты, и я приду за тобой. - Нет. Я звоню не поэтому. Я просто хотела, чтобы ты знал… - Я думал, что ты мертва,- вставил он, снова прерывая ее. Теперь он звучал обвиняющи. - Я оплакивал тебя. Я пытался разыскать тебя, пытался спасти тебя. Скажи мне, черт побери. Скажи мне, где ты. - Нет. Я жива, и это все, что тебе нужно знать.- Кроме... - Мне действительно нужно, чтобы ты выслушал меня. Я… - Кто это?- прошептал сонный женский голос на конце линии Мики. Был скачок напряжения, потом шарканье шагов, как если бы он удалялся от назойливого гостя. В этот момент Хайди знала, что он спал не один. Возможно, спал с кем-то еще даже, когда они встречались. Она не смогла заставить себя переживать. Хотел ли он ее когда-либо? С ней он был согласен держать руки подальше. Она не спрашивала почему, она просто была довольна сложившимся статусом кво. Но если он никогда не хотел ее, почему тогда оставался с ней? - Если ты жива, значит, ты помогаешь им.- Ей не нужно было спрашивать, кому «им». И он даже не учитывал тот факт, что женщина что-то сказала. - В противном случае, они бы убили тебя сейчас.