Часть напряжения оставила его. Это то, что беспокоило его? удивилась она. Мысль о ней со Страйдером? Она прекратила сверлить взглядом его спину и снова рассматривала его ласково. Если ему не нравилась идея о ней целующей его друга, то она должна хоть что-то значить для него. Правильно? Другая часть ее действительно восхищалась этим. Он мог забыть свое (оправданное) предубеждение из-за желания к ней и только к ней. Тогда хорошо,- сказал он умиротворенно. - И что навело тебя на эту глупую мысль, что я сделала это с хранителем демона Поражения? - Она хотела спросить осторожно и конечно не хотела использовать глупое слово, но потом она вспомнила сопливое отношение Амуна в последние несколько часов, и ее раздражение взяло верх, говоря за нее. Ты провела некоторое время с ним. Наедине. Ты отчаянно пыталась освободиться от него. Раздражение перешло в гнев. - Я - много вещей совершила, Амун, но я никогда не использовала бы тело, чтобы получить желаемое. Даже если это свобода. Потом наступила мгновенная тишина - Ты сделала это с Баденом. Ох. Да. Он был прав, и она ничего не могла сказать в свою защиту. Тогда она была настолько переполнена ненавистью и яростью, что хотела сделать что-нибудь, что угодно, чтобы уничтожить одного из Повелителей. И сделала. Она разделась перед Баденом, как будто она хотела уложить его в постель в благодарность за его сопровождение до дому. И когда он посмотрел на неё, отвлекаясь, она подала сигнал ожидающим Ловцам. - Я учусь на своих ошибках, - сказала она тихо. Помочь убить воина не было ошибкой, но она действительно сожалела о способе, которым она сделала это. Она лгала Страйдеру, что ничего не чувствовала. Она даже сожалела о боли, которую причинила мужчине шедшему впереди, который был одной из причин, по которой она добровольно подвергла себя опасности. Смущающее открытие. Это означало, что она больше чем хотела его; это означало, что она заботилась о нем. Почему она заботилась о нем? Она не знала его, не в реальности. Да, ее влекло к нему. Она признавала это, много раз. Она была, так или иначе связана с ним... Да... Она не могла прекратить думать о его губах на ее, затем между ее ногами, да, это и это тоже. Ой... Это было частью ее влечения к нему. Так или иначе. Ничего подобного не требовало заботы. И все же она сделала все, что было в её власти, что бы остаться с ним. Быть с ним. Провести с ним время. Помочь ему. Она вздохнула. Что? Он спросил, не поворачиваясь, и ее взгляд поедал его сильную широкую спину. Без своей чувствительности в пути, она смогла разглядеть его. Такая темная кожа, такая развитая мускулатура. Сейчас у него не было ни одного шрама, только его татуировка-бабочка. Которую она не могла увидеть в данный момент, тату должно быть вернулась на его ногу. Она удивлялась при мысли о живой тату, снижающейся и скользящей от одного уголка его тела к другому. Потом она покачала головой и сказала себе сосредоточиться. Он говорил с ней сейчас. Она не хотела терять эту возможность. - Я мечтала о тебе прежде, чем я встретила тебя,- призналась она.- Но я не знала, кто или что ты, мысленно добавила она: - Ты был. Вот почему я начала встречаться с Мики. Я думала... Плечи Амуна содрогнулись, когда он выпрямился. Ты думала, что он - это я? - Да. И прежде чем оскорблять мой интеллект, вспомни, что вы, ребята, выглядите одинаково. Итак, ты теперь знаешь, что мечтала обо мне, а не о нем? Потому что только Амун заставлял ее чувствовать себя Единой, осознанной. Живой. Горящей изнутри, когда раньше она знала только холод. Признать правду, означало сделать себя уязвимой - еще больше, чем сейчас. - Теперь знаю, - все, что она ответила. - А если бы я не смогла тебя успокоить, ты убил бы меня, когда узнал кто я такая? - Она старалась сохранять невозмутимый тон, но ее выдавала дрожь в голосе. Последовала ужасная пауза, и кислород начал кристаллизоваться у нее в легких. Затем ответ, - Да. По крайней мере, он был честен, но ой, как это было обидно. Ты сама убила бы его, если не мечтала бы о нем, - напомнила она себе. Точно. Но это не помогло облегчить ее страдание, хотя. Он поцеловал ее, черт побери. Интимно. И было бы мило проявить немного лояльности. Нелогично. Она отвлеклась, и споткнувшись о камень полетела вперед. Чтобы не упасть, ей пришлось обхватить руками Амуна за талию. Мгновенное, удивительное тепло. Как всегда. Он не остановился, но он напрягся. Будь внимательнее, Хайди.- Он выплюнул ее имя, как будто это было проклятие. Если это возможно. - Я стараюсь. Амун. Мы шли в течение долгого времени и, кажется, никуда не добрались. Я устала, голодна, и о, да, я также спасаю твою задницу. Поддержать меня, когда я упала без жалобы меньшее, что ты можешь сделать, чтобы отплатить мне. Как раз когда она ругала его, она поклялась сделать работу лучше. Она выправилась, разъединяя контакт, скорбя о потере, снова как навсегда - и изучая свое новое окружение. Они ловко передвигались в направлении ада, забрызганные кровью стены были высокими, но не широкими. Пол дернулся, посылая их глубже под землю с каждым шагом. Пыль слоилась в теплом воздухе, а в отдалении она думала, что услышала ровное кап, кап. Ты права,- сказал он. - Мне... жаль. Извинения были стиснуты, как будто слова представлялись грязными. Не важно. Она приняла их. Все лучше, чем ничего. Просто спросите ее желудок. - Ты знаешь, куда идти? - Спросила она, её голос отозвался эхом вокруг них. Нет.- Бесцветный тон, и если она не ошибалась скрытый призыв к тишине. Затем он удивил её, добавив, - все, что я знаю, что ад внизу, поэтому мы будем двигаться в этом направлении. Шимпанзе мог бы сказать ей это, но она держала рот закрытым, так как они прошли через другое отверстие. Другую пещеру. Стены раздвинулись, позволяя легче, свободнее двигаться. Наконец, они куда-то дошли. И невероятно, но там была густая свежая листва, произрастающая из скал. Красиво, подумала она, пока кто-то не зашипел на нее. Она взвизгнула, пытаясь обнаружить источник. Пара суженных красных глаз пылала вокруг головы змеи, язык в форме вилки танцевал по острым влажным зубам. Она открыла рот, чтобы закричать, но усталость от головокружения накрыла ее, и вырвался только испуганный стон. Каким-то образом она удержалась на ногах. - Х-хорошая змейка змея, - прошептала она, поднимая ладони, чтобы показать свою безобидность. Существо уже касалось ее шеи. Не хорошо. Ее рефлексы были слишком медленны чтобы спасти ее. Большие накаченные руки Амуна выхватили ее, пальцы обернулись чуть ниже этого открытого ожидающего рта, откручивая запястьями голову от остального тела. Когда он разжал свой кулак, рептилия безжизненно извивалась на земле. - С-спасибо,- прошептала она. Головокружение не отпустило ее, и теперь сердце разрушалось в груди, разбитый орган, стучал где-то около ее спинного хребта между ребер. Всегда, пожалуйста. Теперь я спас твою задницу.- Его взгляд не перемещался на неё, также он не массировал её шею, успокаивая, как ей вдруг страстно захотелось. - Мы даже не сравнялись, большой мальчик. Я и не говорил, что мы это сделали. Давай двигаться. Мне не нравится эта местность. Они снова двинулись вперед, и на этот раз, Хайди держала одну руку, обнимая его, вокруг пояса брюк, боясь отпустить. Он не наказывал ее, и она была благодарна. Она ненавидела змей. Ненавидела, ненавидела, ненавидела. Может потому, что однажды ее убила морская ядовитая змея Белчера, ее яд струился как кислота прямо в ее жилах, заставляя ее извиваться и умолять о пощаде, которую она никогда не получила. Даже в смерти. - Поторопись, - сказала она. - Мне так же не нравится эта местность. Тогда тебе действительно не понравится то, что сказал мне мой демон, только что. - О, Боже. Что? Мы только что вошли в Царство Змей,- мрачно сказал Амун. Святые небеса. - Пожалуйста, скажи мне, что Царство Змей относится к разновидности милых маленьких садов, и что мы столкнемся только с одной или двумя из них. Царство Змей относится к разновидности милых маленьких садов и мы столкнемся только с одной или двумя из них. Хотя она знала, что он лжет, от его сухого баритона ее губы вздрогнули, и некоторые ее страхи исчезли. - Хорошо, это хорошо. Так, что тебе еще сказал Секреты? - Скрестив пальцы, она не поддалась панике после его следующих слов. Поэтому мы не должны смотреть им прямо в глаза, потому что они могут загипнотизировать нас и заставить поверить в то, что мы фактически хотим, чтобы они укусили нас. Страх вернулся с полной силой, но, по крайней мере, теперь стало ясно, почему появилось головокружение. Гипноз. Дерьмо. Контроль был одним из ее самых ценных умений. Слишком хорошо она знала, как ужасно оставаться без выбора. В течение нескольких дней, недель, которые она была пленницей Страйдера, она должна была делать только то, что он хотел, чтобы она сделала. До этого, она умирала каждый раз, теряя часть своих воспоминаний, когда она, наконец, возвращалась к жизни, она помнила только всепоглощающую ненависть и испытывала сильную потребность в разрушении. И задолго до этого она была марионеткой лукавого, потом Плохого Человека, потом Греков, которые поработили ее. - Я не уверена, что смогу сделать это,- прошептала она. Просто представь, что змеи - это воины, одержимые демонами. Я уверен, что ты все сделаешь хорошо. Ой. Он ударил сильнее, чем змея. Слезы мгновенно обожгли ее глаза, но она сморгнула их. Нет слабости. Особенно, когда она заслужила такого жгучего замечания. Однажды, она, возможно, даже гордилась бы, услышав его. Когда-то, но не сегодня.