Повелители же просто надеялись уничтожить его. — Там натянуты провода. Чем больше Парис говорил, тем больше дрожал его голос и Аэрон это заметил. Из-за Девушки-Тени, как называл ее Парис, у него не было времени переспать с кем-либо в городе и сейчас его силыбыли на исходе. — Если она не будет осторожна.. — Даже если она Наживка, она не заслуживает такой смерти. — Аэрон! Парис схватился за перила балкона и наклонился, чтобы лучше рассмотреть, что присходит. — Почему она зовет тебя? И почему он произносит его имя так, словно они близко знакомы? — Если она Наживка, Ловцы вероятно поблизости и ждут меня. Как только я попытаюсь ей помочь, они немедленно атакуют. Парис выпрямился, лицо его вдруг осветилось лунным светом. Под глазами залегли синяки. — Я позову остальных и мы позаботимся о ней. О них. Он вышел прежде, чем Аэрон успел ответить, шагая из спальни, стуча каблуками о каменный пол. Аэрон сосредоточил внимание на девушке. Она продолжала бежать вперед, становясь все ближе и ближе к нему, и он увидел, что ее белое одеяние на самом деле было робой. И ее задняя часть, которую он не мог видеть раньше, была ярко-красного цвета. На ней не было обуви, и и когда ее босая ножка споткнулась о камень, она упала, и масса шоколадных волос рассыпалась вокруг ее лица. В её локоны были вплетены цветы, но лепестки некоторых из них опали. В волосах застряли веточки, явно она не сама из туда вплела. Дрожащими руками она откинула назад пряди волос. Наконец, её лицо стало видно, и каждый мускул в его теле содрогнулся, напрягся. Она была совершенна, как он и предполагал. Даже такая грязная и опухшая от слез. У неё были огромные глаза цвета голубого неба, очаровательный носик, прекрасно очерченные щеки, слегка округлые скулы, и соблазнительные, в форме сердечка, губки. Он никогда не встречал её прежде, а то обязательно запомнил бы ее лицо, но все же, в ней было что-то почти… знакомое. Она неуклюже подналась, морщась и постанывая, затем снова ринулась вперед. Снова упала. Страдальческий стон вырвался из ее рта, но тем не менее, она продолжала упорно двигаться в сторону крепости. Наживка или нет, но такая решительность была поразительной. Каким-то образом ей удалось обойти расставленные повсюду ловушки, словно знала, где они располагались, но споткнувшись о камень третий раз, она упала и осталась лежать, плача и дрожа всем телом. Его глаза расширились, когда он рассмотрел ее спину. Красное… Это была… кровь? Свежая, до сих пор влажная? Ее мателлический запах витал в воздухе и ноздри Аэрона расширились, подтверждая его опасения. О, да. Так и было. Её кровь? Или кого-то другого? — Аэрон. Уже не крик, лишь жалостливый плач. — Помоги мне. Его крылья раскрылись прежде, чем он смог всё обдумать. Да, Ловцы нарочно ранили Наживку прежде, чем отправить ее в логово льва, надеясь на сочувствие со стороны добычи. Да, он возможно получит пулю или стрелу в спину — но все же — он не собирался бросить ее вот так, раненую и уязвимую. И он не собирался позволить друзьям рисковать своими жизнями, чтобы спаси — или уничтожить — его маленькую гостью. Почему я? Задался он вопросом, прежде чем прыгнуть с балкона. Он взмывал все выше и выше, затем начал спускаться по направлению к ней. Он петлял, чтобы прицелиться в него было труднее, но ни свист стрел ни пистолетные выстрелы не прозвучали. Однако вместо того что бы приземлиться, он увеличил скорость, протянул руки и подхватил ее даже не снижая темпа. Она напряглась, возможно, испугавшись высоты. Или же, она ожидала, что его убьют еще до того, как он доберется до нее и, когда он все таки схватил ее, застыла от ужаса. В любом случае, его это не заботит. Он сделал то, что и намеревался. Она у него в руках. Девушка начала слабо сопротивляться, что-то бормоча сквозь шок и боль. — Не трогай меня! Отпусти! Отпусти, или я клянусь… — Молчи, или ей-Богу, я уроню тебя. Он держал ее за живот, лицом вниз. Таким образом, она могла видеть, как долго она будет падать. — Аэрон? Она вытянула шею, чтобы увидеть его. Когда их взгляды встретились, она расслабилась. Даже медленно улыбнулась. — Аэрон, — повторила она и вздохнула от удовольствия. — Я боялась, что ты не придешь. Удовольствие в ее голосе, искреннее и без злого умысла, удивило его — и - смутило.