«И как ты планируешь одолеть меня, а?» Он рассмеялся с неподдельным юмором, и это был приятный звук. «Так я тебе и раскрыл все свои секреты.» «Отлично. Я только поговорю с ней,» сказала она, вздохнув. Правда или ложь, она не была уверена. Она выяснит это, когда придет к тете, предположила она. Наконец, она достигла конца лестницы и вошла в темницу. Она знала это хорошо, занимая её в течение нескольких недель. И она почти хихикнула как школьница, когда увидела свою тетю, пойманную в ловушку в той же самой темнице, в которой сидела Скарлет. Какая прекрасная частица справедливости. Золотая звезда для Гидеона. Одетая в грязные белые одежды, Мнемозина спала поверх матраса, большие участки её кожи порозовели и выглядели здоровыми, другие же по-прежнему были черными и обугленными. Часть её волос отросла заново, хотя они были тонкими и короткими. Её грудь поднималась и опускалась, дыхание было быстрым и неглубоким. Улыбаясь, Скарлет схватилась за прутья решетки. «Так, так, так. Как низко пало её величество. От любовницы короля до бессмертного ничтожества, пленницы Повелителей преисподней. Бедняжка.» Веки Мнемозины резко поднялись и она сфокусировала свой взгляд на Скарлет. После чего её тетка вскочила на ноги, прижалась спиной к дальней стене, держась за неё, чтобы не упасть. «Что ты здесь делаешь?» Она наслаждалась этим страхом даже больше, чем её демон. «Я пришла поздороваться со своей любимой тетей, вот и всё.» Она провела кончиком розового языка по своим почерневшим губам. «И будешь умолять меня стереть твои воспоминания, я уверена.» «Умолять?» усмехнулась Скарлет. «Нет.» Её тетя вздернула подбородок, гнев, очевидно, придал ей мужества. «В любом случае, я бы этого не сделала. Ты должна мне сказать спасибо, маленькая дрянь, а не осуждать меня.» «Я?» Она приподняла бровь с ядовитым приветствием, слегка касаясь пальцами решетки. «За что?» «У тебя не было бы смелости разыскать Гидеона, если бы ты не понимала, что он уже женат на тебе. Ты наблюдала за ним годами, слишком боясь привлечь его внимание, слишком боясь быть отвергнутой.» «Тысячелетиями я кроме того страдала от веры в то, что стала свидетельницей убийства собственного сына. И что же, спасибо?» Она схватила и загрохотала решётками с такой силой, что вся цельная конструкция сотряслась и пыль посыпалась с потолка. «Не снова. Этого ты от меня не получишь.» «Тогда, убей меня.» подбородок её тети приподнялся еще на дюйм. «Сделай это.» Скарлет позволила каждому подлому поступку, которое она когда-либо совершала отразиться в выражении лица."Я уже сказала тебе. Я не так собираюсь поступить с тобой.» Поэтому, она не будет убивать свою тетю сегодня, она поняла, если даже у ней было желание и она была искушена. Не для Гидеона, а потому, что женщина не заслужила уйти в небытие, без боли, без страдания. Неужели? Прекрасно, подумала она, нахмурившись. Она не собиралась действовать сейчас, потому что Гидеон еще не дал распоряжение на смерть женщины. Скарлет хотела быть такой же преданной ему, как и его друг. Может быть, тогда она будет достойна быть его женщиной. Хотя, хотела ли она доказать себе, что достойна его? Да. Да, она хотела. Больше всего на свете, даже больше желания отомстить тёте. Она любила его. Она любила его до боли. Он не был её мужем, но она все еще любила его так, как если бы он был. Возможно это было из-за воспоминаний, который она создала, возможно, нет. Так или иначе, ему принадлежало её сердце. Оно всегда принадлежало ему. Если бы был у них шанс быть вместе, хотя бы маленький шанс… «Твой мужчина приходил ко мне, ты знаешь,» Мнемозина сказала это с наслаждением, отвлекая Скарлет от приятных мыслей. «Он хотел знать, почему я так тебя ненавижу, но я отказала ему.» Самодовольство присоединилось к наслаждению. Скарлет пожала плечами. «Честно говоря, меня не интересует почему вы сделали то, что вы сделали мне, только то, что вы сделали это вообще.» Мнемозина закрыла глаза, самообладание покинуло её прежде, чем она встряхнула головой и обуздала свои эмоции. «Это интересует тебя. Я знаю, это так.» «Когда-то, меня могло заинтересовать это. Но, ты знаешь, что? Ты никто. Кроме того, что вы сделали привело меня к Гидеону, как вы сказали.» С этим, Скарлет развернулась, готовая возвратиться и быть с её мужчиной. Успокоить его. Дать ему все, что ему необходимо. «Куда ты собралась? Вернись, Скарлет.» Один шаг, два, она поднялась. «Скарлет! Ты не можешь оставить меня. Твоя мать не могла убить тебя, пока мы были узниками, ты знаешь это. Попытка для неё означала бы стремительное старение. Но, успех означал для неё остаться старой навечно, без какой-либо надежды на возвращение былой красоты. Поэтому, она приказала мне заняться твоими страданиями, и я согласилась потому что… потому что… " Скарлет остановилась. Клетка её тети была заперта со стороны стены, но её голос, ох, её голос… пронзительный, но правдивый. «Продолжай.» «Если ты хочешь узнать, вернись и встань передо мной.» Момент прошел. другой. Может это пустая трата времени, но…Любопытство взяло вверх над ней, и она отступила, пока, она и в это раз встала перед тюремной камерой. Мнемозина кивнула, её обеспокоенность отступила. «Однажды провидец попал в тюремную камеру к нам. Он взглянул на тебя и рассмеялся, утверждая, что ты убьешь свою мать и займешь небесный трон. Я устранила воспоминания всем, за исключением Реи и Кроноса. Они заслужили знать правду о тебе.» «И? Какое это имеет отношение ко всему?» «Они связаны таким образом, что ты возможно не можешь понять, хотя, я скажу тебе, что когда один умирает, другой автоматически последует за ним. Факт состоит в том, что если ты убьешь Рею это будет означать, что ты также убьешь Кроноса.» У неё пересохло во рту. «Провидца», — продолжала её тётя, — «мы убили. А тебя мы заняли любовью и трагедией, надеясь, что ты сама покончишь с жизнью. Но ты, всё же, даже никогда не пыталась, не так ли?» Но сколько раз, она испытывала желание сделать это? Бесчисленное число раз. «Так теперь ты понимаешь, почему на самом деле Крон отдал меня Гидеону?» «Нет.» Теперь была очередь Мнемозины усмехаться. «Это для того, чтобы я смогла доказать свою лояльность короне… и уничтожить тебя раз и навсегда.» Прежде чем Скарлет переместилась, Мнемозина вынула и бросила три маленьких серебряных звезды. Острые, они рассекли горло Скарлет, прорезая вены и артерии, даже её голосовой аппарат. Сами собой, тени и крики вырвались из её головы, окутывая её, кричащие для неё. И потом, также как Гидеон, она больше ничего не знала. ГЛАВА 26 «Гидеон. Гидеон!» Безумный голос Торина вытащил Гидеона из мира снов прямо в реку боли. Ему казалось, что он горит, что его рвут когтями на части, чувствовал, как ломаются его кости, как зазубренные осколки от пуль, которыми в него стреляли, попадают в его кровоток, разрывая всё, с чем они сталкиваются, боль. «Гидеон, парень. Ты слышишь меня? Ты должен встать.» Почему он был — о, да. Он сказал Скарлет правду. Это стоило того, подумал он, почти улыбаясь. Скарлет была здесь, его прекрасная Скарлет, и теперь она знала, что он любит её. Наконец-то. Она знала, что он не спал с её матерью. И она назвала себя Скарлет. Не Скарлет Пэттинсон. Не Скарлет Рейнолдс. Просто Скарлет. Его Скарлет. Она тоже должна хотеть его. Когда его сила вернется, он собирался ухаживать за адом внутри неё, как запланировано. Он собирался доказать, что они предназначены друг для друга. Даже Ложь мурлакал о справедливости того плана. Не хочу найти её. «Гидеон!» Хотя его разум и тело очень хотели вернуться назад в бессознательное состояние, Гидеон заставил веки открыться. Лунный свет уменьшался, а солнечный свет боролся за своё место в небе. Его женщине вскоре полагалось заснуть. Он бы мог держать ее. Он бы мог просто вдохнуть её запах. «Скарлет была ранена. Кэйн перенёс её в теперь уже вашу комнату. Он должен здесь быть с минуты на минуту. Он пять раз споткнулся и подвернул лодышку. Та Богиня, сука, она сделала что-то с ним, и он отпустил её из камеры. Теперь Мнемезида пытается сбежать из крепости, и здесь нет никого, кто бы мог ей помешать.» Мысли Гидеона были хаотичны, и ему было трудно связать услышанное воедино. Скарлет ранена. Что за чёрт? Он принял вертикальное положение, отдышка, потение, пристальный жестокий взгляд. насколько серьёзны её раны? Где она была? Дверь в его комнату была распахнута. Кэйн находился внутри, укачивая на руках неподвижную Скарлет. Кровь покрывала её шею, плечи, спутанные волосы и футболку. Гидеон застонал. Нет. Нет! Кейн осторожно опустил Скарлет на матрас. Она не издала ни звука. Гидеон проделал массу усилий, чтобы добраться до своей женщины и осмотреть её повреждения. Перед глазами всё плыло, когда он наклонился над ней. В её шее были три глубоких углубления (пореза). Один проходил через её сонную артерию, один через трахею и один изгибался к её плечу. Два из них были смертельными, и что более важно, были сделаны специально, чтобы продлить её мучения. Внутри себя он вопил. «Что-" «Не знаю,» сказал Кэйн, заставляя его замолчать. «Она-" «Богиня перевернула его память,» сказал Торин, перебивая Кэйна. «В то время как он был занят, заботясь о Скарлет в его руках, Мнемозина, достигла его. Она сказала ему, что Скарлет была в клетке, и он должен был открыть ее, чтобы добраться до девушки. Так он и сделал. Она также сказала ему, что в клетке не было никого больше, поэтому, он не обращал внимание на богиню, когда она бросилась из темницы. Я сделал запись всего, что произошло. Чтож, хорошая работа.» Он хлопал, и так или иначе само действие источало сарказм. «Вы сделали большую работу по поиску суки для оружия (bitch for weapons).» Гидеон должен был убить ее, когда у него был шанс. Он этого не сделал, и теперь Скарлет… его Скарлет… Слезы мешали ему видеть. Он приложил руку к ее груди. Удары ее сердца были легкими, непостоянными и слишком медленными. Из порезов все еще сочилась кровь, и если они скоро не закроются, то она умрет от потери крови. Торин ничем не мог помочь с лечением. Ни за что Гидеон не позволил бы своей женщине быть зараженной болезнью воина, несмотря на то, что когда-то он думал, что оставить ее себе было бы очень приятно. Да, Торин мог бы надеть перчатки, чтобы предотвратить соприкосновение с кожей, но это был риск. А Гидеон не был готов даже на самый маленький риск. Болезнь может убить ее, ведь сейчас она слаба. Если конечно ее не убьют эти порезы. Кэйн тоже не мог ничем помочь. Он едва-едва мог сам оставаться живым. Штукатурка обожала падать на него, полы любили обрушиваться, когда он стоял на них. Гидеон ни за что бы не позволил ему оперировать Скарлет. Оставался Гидеон, слабый и шатающийся. А на то, чтобы доставить ее в больницу просто не было времени. «Мне не нужна полевая аптечка», — сказал он. Он перевязывал себя и друзей тысячи раз. «Ты не можешь…» — начал Кейн.