Она легко поймала их, узнав, что это и проворчала, «Спасибо». «Пожалуйста.» Тьфу. Это было не просто сказать. Фактически чувствовалось, как пепел на его языке. Молча, он рассматривал ее, пока она ела. Грязь испачкала ее лицо, и вдоль челюсти проходили крошечные царапины. Насекомые покусали ее шею, оставляя раздутые, розовые круги. Одежда была пропитана потом и столь же грязная, как и лицо. Почему ничто из этого, не умаляет ее красоты? Она, вероятно, заключила сделку с дьяволом. Как Легион. В отличие от Аэрона, он не был готов умереть, чтобы спасти ее. «Как долго ты встречаешься со своим дружком?» Темные ресницы поднялись, и бронзовые глаза посмотрели прямо в его душу. «Почему ты хочешь знать это?» «Простое любопытство.» «Хорошо. Я скажу тебе. Но ответь сначала на мой вопрос.» «Конечно». Это не означало, что он ответит честно. «У тебя есть подружка?» «Нет». Правда. Не было причин лгать об этом. «Так и думала,» сказала она с самодовольством, которое раздражало его. У Страйдера отвалилась челюсть. Что? Она не думала, что он был достаточно красив, чтобы иметь женщину? Она не думала, что кто-либо мог терпеть его в течение долгих промежутков времени? Ну, она ошибалась. У него не было подруги, потому что он не хотел этого. Его демон питался вызывами покорения их сердец, но как только это было достигнуто, привлекательность для демона заканчивалась. И затем, конечно, женщины пытались бросить вызов ему другими способами. Путями, которые он ненавидел. Держу пари, что ты не можешь провести весь день со мной и наслаждаться. Держу пари, что ты не будешь звать меня каждую ночь в течение следующей недели. Для всех было только лучше, если он сохранял отношения временными. «Итак,» сказал он. «Как долго ты встречаешься со своим мужчиной?» «Семь месяцев.» Семь месяцев? В человеческих годах — что-то родственное годам собаки — это было очень долгим временем. «Итак, почему он не женился на тебе?» Она пожала плечами и положила последнюю часть вяленого мяса в рот. «Позволь мне угадать. Ты хотела, но он — нет?» «В действительности», сказала она натянуто, «он хотел, а я — нет.» Интересно и неожиданно. «Почему ты не хочешь? Используешь его только для секса?» Румянец вернулся на ее щеки, смягчая выражение, делая ее более красивой, более уязвимой… более очаровательной. «Что-то вроде этого,» пробормотала она. В его груди что-то сжалось. Этого он не понимал и не хотел обдумывать. Его не привлекала эта женщина. «Не для того, чтобы сменить тему — и это значит, что я собираюсь сменить ее. Ты помнишь, как пытался убить меня?» спросила она. «Да». Много столетий назад он метнул свой нож ей в живот, выходя из себя потому, что она сделала Бадену. Затем, когда она отвернулась, он схватил ее голову. «Расскажи мне, как ты выжила?» Она проигнорировала его. «Никакой вины за свои действия?» «Черт, нет. Ты чувствуешь вину за то, что убила моего лучшего друга?» «Нет.» Он так не думал. И это… беспокоило его. Это не должно волновать его. Он знал, кто и что она была — по большей части. Уничтожение зла было ее конечной целью, и она решила, что Баден — зло. Разве это убило бы ее, если бы она притворилась раскаивающейся? Хмурясь, он застегнул свою сумку и встал. «Время идти. Опять,» рявкнул он. Затем поежился. Он не хотел, чтобы это прозвучало настолько резко. Экз не вскочила, повинуясь. Она смерила его долгим взглядом, ее руки скользили вверх и вниз по икрам. «Поднимайся,» сказал он более мягко, потянув за веревку. Но веревка подалась слишком легко. Так или иначе ей удалось перерезать ее, даже при том, что он никогда не видел ее пальцев около лодыжки. И она, конечно же, не имела ножа. По крайней мере, не тот, который он был в состоянии видеть. «Перерыв.» Усмехаясь, она нанесла удар ногой сильнее, чем должна быть способна согласно ее размеру, подрезав обе его лодыжки и роняя на землю. Как вспышка молнии, она понеслась прочь. Поймай, поймай. Победи, победи, кричало Поражение, Страйдер вскочил на ноги и бросился за ней. Ты проигрываешь. Ты должен победить. Во время бега, он потянулся за Плащом, который был спрятан на груди, он скрывал его там, потому что знал, последняя вещь, которую Экз захочет сделать, это облапать его. Только, Плаща там не было. Вот… сука! Она украла его. Точно так же, как и с веревкой, он понятия не имел, как она сделала это. Он только знал, что должен поймать ее. Прежде, чем она достигнет своего дружка. Так громко… так ужасно. Амун, тем не менее, стоял на ногах, держа кинжал. Уильям и Аэрон были по обеим сторонам от него, защищая. Новая орда демонов окружила их — они уже боролись с первыми и вторыми линиями защиты — некоторые маленькие, некоторые большие, но все решительные и стойкие. Их мысли… полностью сосредоточились на крови, боли и смерти. Откусить, думали они. Причинить боль. Убить. Они сильно ударяли воинов своими когтями, кусали их отравленными клыками, пинали и били, смеялись и дразнили. Само сражение бушевало в течение многих часов. Возможно, дней. Возможно, лет. Каждый мужчина был истощен, изрезан, истекая кровью, дрожа, находясь на краю, вероятно в мучительной боли, и каждый раз, когда они убивали демона, еще три занимали его место. Но они отказались сдаться. Амун пытался помочь им, но каждый раз, когда он двигался, каждый раз, когда он тянулся, чтобы убить одного из существ, новый голос входил в его ум и усиливался, новые воспоминания, вспыхивающие в его голове — изнасилования, еще больше пыток, еще больше убийств — почти роняли на колени. Люцифер сидел на своем трон, наблюдая, усмехаясь, с Легион около ног. Очень часто, он поглаживал ее голову, как будто она была любимой собачкой. И когда она попыталась подняться, чтобы помочь Аэрону, Князь Тьмы впивался когтями в ее скальп и держал в подчинении, пока она не начинала хныкать, сдаваясь, кровь стекала вниз по ее вискам. «Я не знаю, как долго еще продержусь,» прохрипел Аэрон. «Рука… практически…..опускается,» ответил Уильям. Он не преувеличивал. Я должен помочь им, думал Амун. Воздух был горяч, истощая то немного, что оставалось от его силы. И дым… боги, все, что он хотел делать — это кашлять. Кашлять, пока он наконец не измучает достаточно кишечник, чтобы умереть. Хотя, это может и не понадобиться. Аромат смерти цеплялся за каждый вдох, жаля его ноздри, обещая результат. Очень, очень скоро. Нужно помочь. Игнорировать голоса и воспоминания. Единственная причина, по которой эти два воина все еще стояли, несмотря на яд, вероятно, работающий в них от укусов демонов, состояла в том, что они выпили оставшуюся часть Воды Жизни. Если это скоро не закончится, вода потеряет свою силу, и ничто уже не спасет их. Нельзя позволить им умереть. Ему — да. Он приветствовал бы конец. Но не его друзья. Никогда. С ревом Амун поднял руку, в которой держал нож. И да, голоса и воспоминания нарастали, но он не позволил ни одному из них остановить его на сей раз. Он вырвался вперед, из-под защиты его друзей, и начал резать. Резал, и резал, и резал. Демон за демоном падали к его ногам, хрюкая, хрипя, истекая кровью. К тому времени, когда он достиг центра, с него капали их жидкости, его глаза горели, его рот заполнился вкусом гнили, но тем не менее он не останавливался. И вскоре, он уже не хотел останавливаться. Воспоминания… да, он хотел убивать. Он хотел калечить. Он отрезал руки демонам и усмехался. Он отрубал ноги демонам и смеялся. Он вырывал глазные яблоки, языки, даже половые органы, и смеялся все сильнее. Это. Было. Забавно. Страх вспыхнул в их темно-красных глазах, и они вскоре стали отступать назад. Но он не испытывал ничего подобного. Необходимо больше. Он был возбужден. Представлял все те вещи, которые может сделать с ними. Они кричали бы, умоляли бы, истекали бы кровью. Да. Забавно. «Остановите его!» кричал Люцифер, он больше не был спокойным. «Отрежьте его голову.» «Как насчет того, что мы отрежем твою голову вместо его?» объявил новый голос. «Это будет выглядеть очень хорошим трофеем для меня.» Амун узнал этот голос, он принадлежал персоне, которой он восхищался, но не стоит тратить время, чтобы посмотреть на говорившего. Очень много целей, ждущих его кинжала. Он порезал горло, нанес удар в сердце, чувствуя, как что-то теплое брызнуло на его лице, и облизнул это. Восхитительно. «Лисандр», прошипел Люцифер. «О, Аэрон,» закричала женщина. «Мой бедный любимый. Ты разваливаешься.» «Оливия! Выбирайся отсюда. Уходи! Ты не должна это видеть.» «Только с тобой. И если бы у тебя была идея, что я должна сделать, чтобы убедить Небесный Высокий Совет послать сюда армию, то ты мог бы попросить прощение за то, чтобы оставил меня и затем щедро отблагодарить меня, так как я пришла к тебе на помощь.» Ангелы прибыли, подумал Амун отстранено. Он, вероятно, должен быть доволен этим, но демоны вокруг него с криком вылетели из комнаты, оставляя его одного, без возможности убить еще кого-то. Это не было забавно. Хмурясь, он посмотрел вокруг. Увидел армию ангелов в белых одеждах, встающих полукругом около Люцифера. Увидел, как Князь Тьмы зашипел на них, как он попытался сбежать. Один из ангелов держал рыдающую Легион, другой поддерживал Уильяма, который был почти без сознания, Оливия обхватывала руками его дрожащее тело. Если Амун не мог убить демонов, он решил, что может убить ангелов. Да. Да, подумал он, можно. Он улыбнулся. Они могут быть даже лучшими целями. Они будут громче кричать, тяжелее падать и поранить их легче. Усмехаясь, он двинулся вперед, поднял нож… и нанес сильный удар… собираясь прибить одного из крылатых ублюдков со спины. Забавно, забавно, забавно. Но сильная рука, схватившая его запястье, остановила его. Амун яростно заревел. Он не говорил некоторое время, и его голосовые связки были сырыми, звук, который они издали — скрипучим. «Что ты делаешь, Тайны?» потребовал ответа Лисандр, встряхивая его. «Они — мои люди, которые пришли, чтобы помочь вам. Ты не нападешь на них. Никогда.» Амун снова заревел. Краем глаза он заметил, как ослабленный Аэрон попытался вырваться из объятий Оливии. «Отпусти его, Лисандр. Он не в себе.» «Аэрон, остановись,» сказала Оливия, оборачивая крылья вокруг него, чтобы прижать его ближе к себе. «Взгляни на глаза Амуна. Он полностью захвачен демоном. Держись от него подальше, или он может заразить и тебя.» Заразить? Амун никогда не чувствовал себя лучше. Никогда так не наслаждался. Его друзья были бы счастливчиками, если смогли бы испытать это. «Только позволь мне поговорить с ним,» умолял Аэрон. «Он стал таким из-за меня.» «Одного разговора не будет достаточно,» сказал Лисандр, окидывая Амуна темными глазами, фактически всматриваясь в душу. Его голос был спокойным, гипнотическим. «Не так ли, демон?» Амун освободился и сильно ударил ангела, пораженного, увидев, что рука демона уже не находится в его хватке. Когда он вырвался? Лисандр ожидал удара и заблокировал его одной рукой; в другой, он из ничего создал пламенный меч.