Какого черта? он задался вопросом снова. Каждый теперь в тайне что-то замышляет против него? «Я сказала тебе.» Рея обратилась к нему с другой усмешкой, но было дьявольское мерцание в этих черных глазах, с которым Скарлет никогда не смотрела на него. «Хватить играть в игры, и начнем получать удовольствие. " Она царственно махнула рукой в воздухе, он начинал приходить в ужас, и Гидеон вдруг оказался лежащим на кровати, вытянувшимся, снова удерживаемый на месте и не в состоянии двигаться. Он был как тряпичная кукла, будучи брошенным везде, где королева желала его, и он был сыт ею по горло. «Слушай, любимый, ты — хм. " Рея оседлала его, её колени обхватили его талию. Еще раз, она стала похоже на себя и его тело, также как его демон, выдохнули. Слава богам. Итак, ты снова в команде Скарлет? он спросил Ложь. Да. Нет Я не понимаю тебя. «О, Гидеон. Это будет весело.» Улыбка Реи не исчезла. Более того, её ухмылка становилась шире. «Смотри,» сказала она, и двинулась направо. Страх гудел в нем, когда он повернул свою голову. Он видел…ничего и нахмурился. Почему она — Нет, подожди. Крошечные белые огни вспыхивали только перед матрасом, росли, соединялись вместе, и потом Скарлет была там. Настоящая Скарлет. Она была полносьтью одета во все черное. Черная тенниска, черные штаны, черные ботинки. Даже черные кожаные браслеты. Ее волосы были собраны в конский хвост, открывая грациозную длину ее шеи. Шеи, которая не носила ожерелье в виде бабочки. Она нашла Гидеона с усмехающейся Реей на нем и задохнулась в шоке, в ужасе. «Дьявол» он крикнул, но она исчезла в следующее мгновение, как будто ее там и не было. «Сука» крикнул он затем Рее, и Ложь заревел внутри его головы. Боль взорволась внутри него, последовала быстро с этой ненавистной слабостью. Он скривился, встряхнулся, ненавидел, ненавидел…больно. Не снова. Но он ничего не мог с собой поделать. В нём было столько ненависти, столько раскаяния и так много ярости, что он не мог остановить слова, вылетающие из его рта. «Я убью тебя. Я в любом случае планировал это сделать, но теперь ты будешь страдать от моей руки. Ты пожалеешь обо всем, что ты сделала своей дочери, о каждом поступке.» Еще больше боли, больше слабости. Наконец, улыбка Реи исчезла, её кожа даже изменила цвет и побледнела. Она медленно двигались вдоль его тела, пока не достигла края матраса и была вынуждена встать. Ее колени должно быть дрожали, потому что она покачнулась. «Т-ты снова лжешь. Я знаю, ты лжешь.» Прежде чем Гидеон смог ответить, раздался другой голос. «Нам есть, что обсудить, женщина.» Все еще обнаженная Рея бросилась вокруг в тревоге, под пристальным взглядом Гидеона- сужившимся и темнеющим каждую секунду, что проходила- переместилась в центр комнаты. Крон показался и принес с собой… женщину? Да, точно женщину. Ее кожа была обуглена до черноты и ее волосы сгорели, но тонкость ее костей была очевидна. Уж слишком очевидна. Возможно Гидеон простонал. Возможно король богов просто почувствовал его. В любом случае, его взгляд сфокусировался на нем, и король удивленно вдохнул. Его глаза превратились в маленькие щелочки ярости. «Так. Нам придется обсудить больше, чем я собирался. Ты думаешь, что можешь пользоваться одним из моих воинов.» Тяжелый, еще лишенный любой эмоции. " После того как мы договорились не идти этой дорогой.» Рея подняла свой подбородок, белый плащ появился из ниоткуда и полностью укрыл ее. «Ему понравилась каждая минута этого, я уверяю тебя.» «И именно поэтому он выглядит так, как будто его стошнит». Крон тоже поднял свой подбородок. «Ты не имеешь никакого права предостерегать меня от моих действий, когда моя сестра, твоя любовница, стоит рядом с тобой.» Ее взгляд остановился на дрожащей женщине. " Почему ты жег ее?» Она выглядела удивительно расстроенной зрелищем, несмотря на тот факт, что ее сестра спала с ее мужем. «Она бельше не в фаворе?» Ее сестра. Значит, этот покрытый сажей скелет был богиней Памяти, тетей Скарлет. Этот дерьмовый день неожиданно улучшился. Гидеон бросился с кровати. У него не было сил стоять, он смог только стремглав бежать к женщине, планируя схватить ее и держать пока не сможет найти дорогу домой. «Я не жег ее» резко оборвал ее крон. «Твоя дочь это сделала. Но это личный разговор. Гидеон, я доверяю тебе охранять Мнемозину до тех пор, пока я не восстановлю ее. В конце концов», — он стрельнул в Рею взглядом-" я сомневаюсь, что она в состоянии идти по следам сестры и совратить тебя.» Рея безобразно взвизгнула, и так как Гидеон достиг уже предела услышанному, он нашел себя лгущим самому себе на своей собственной кровати в своей собственной спальне. НиМах была на его полу, чтобы он мог делать с ней все, что хотел, вероятно, с тех пор как рабский ошейник окружил ее шею. " Спасибо», крикнул он, моля Крона услышать и чтобы король нанес удар своей королеве в ее гнилое, черное сердце. Из-за этой последней правды его демон заревел и его боль усилиласьв трое, сжигая его как огнем. Темнота на миг застлала его глаза, но он бросил себя на пол и пополз к НиМах. Она хныкала и пробовала выползти оттуда. «Нет причин убегать, дорогая. Ты здесь для угощения.» Поддерживая ее под руки, он встал на дрожащие ноги и потащил ее в темницу. ГЛАВА 23 ВОТ СУКА! это было первое, что подумала Скарлет после того как проснулась. Кипятясь, она взвилась вертикально. Рея наконец-то перенесла ее из Будапешта на небеса. Где она увидела свою обнаженную мать раскачивающуюся на ее обнаженном парне. Затем Рея бросила ее куда-то, где солнечно. Куда, Скарлет не знала. Все что она знала, это резкий переход от темноты к свету, что совершенно сбило с толку ее демона. В отличае от полей амброзии, время существовало между двумя пространствами. Она увидела слабый проблеск спешащих машин и городских небоскребов прежде чем ее глаза закрылись помимо ее воли и ее разум погрузился в глубокий, безмятежный сон. Сейчас она была в клинике для наркоманов, поняла она после того как осмотрелась. Она должно быть заснула на оживленном тротуаре, никто не смог привести ее в чувство, и они забрали ее чтобы оказать медицинскую помощь. Черт! Рядом с ней подовал звуковой сигнал монитор для сердца. Электроды были прикреплены к ее груди, и какой-то IV высовывался из ее руки. Медработники заменили ее одежду бумажным халатом и забрали ее оружие. Скорее всего местная полиция захочет поговорить с ней об этом тоже, и черт побери, ей не нужно этого прямо сейчас. Проклятье, подумала она опять. Жестом обрывая, она сдернула иглу, кровь закапала с ее локтя и она оторвала шнуры. Монитор сошел с ума, крича громко и долго, поскольку она перебросила свои ноги на другую сторону каталки. Послышались быстрые шаги, и затем маленькая, пухлая женщина завернула за угол и влетела в палату Скарлет. Когда она поняла, что Скарлет собралась вставать, напряжение покинуло черты ее лица, но она потянула руку Скарлет, чтобы уложить ее обратно. «Мэм, Мэм, вам надо поберечься.» Она говорила по-английски, без акцента. Я в Штатах, поняла Скарлет.» Мы еще не поняли что с вами случилось и — " «Я в порядке, и я ухожу». Решительно она отстранила женщину от себя и встала. Ее колено было слабым и почти деформированным, но она перенесла свой вес на пятку и приняла устойчивое положение, несмотря на небольшое головокружение. Что, черт побери, они ввели ей в вены? Сильные руки прочно устроились у нее на плечах и надавили. Не имея сил сопротивляться, Скарлет снова отбила руки женщины в сторону. " Где моя одежда?» Ее ожерелье-бабочка лежало в кармане ее брюк и она хотела их обратно. Женщина явно не привыкла, что ей сопротивляются, она побледнела отступив назад. — Ваша одежда с вашим арсеналом. Ага. Это оружие создавало ей проблему. — И где же мой арсенал? Светло-коричневые глаза сузились. — В полиции. — жеским, формальным тоном. — Их офицер ждал пока вы очнетесь, поэтому я предлагаю вам лечь назад. Вы не должны вставать и ходить тут. Мы все еще проводим тесты, пытаясь понять что с вами случилось. Дерьмо, подумала она снова. Если её одежда заперда далеко отсюда в полиции, её возвращение займет много сил и времени. А именно сил и времени у неё не было. — Послушайте со мной ничего не случилось, кроме как с моей одеждой и моё имущество было украдено. И вот ещё что теперь где чёрт подери я нахожусь? Северо-восточный мемориал. — Нет какой город? Медсестра закатила глаза — Чикаго. Какого чёрта мать перенесла её сюда? — Я сейчас пойду и позову доктора и сообщу ему что вы проснулись. — сказала медсестра. Конечно же Скарлет поняла, что она лжет. Спасибо Гидеону, общаясь с ним она была теперь детектером лжи. Медсестра пойдет позвать офицера. Скарлет позволила женщине уйти из комнаты не протестуя. Оставшись одна она выкинула тени наружу из её головы. Они окружили её, делая невидимой для любого. Никто не мог видить её, но она видила каждого и всё. Вместо того что бы уйти она прижалась спиной к дверному проёму. Как раз вовремя. Офицер с виду лет двадцати как раз приехал, и стоя внизу наливал кофе. Он оставил кофе на стойке медсестер и незамедляя шага шел в её сторону держа вторую руку на оружии. Скарлет задохнулась в испуге узнавания. Он был Охотником. тату на его руке, символ бесконечности, не вызывало сомнений. Это было его отметиной, его клятвой убить всех одиожимых демонами. Так вот почему её мать перенесла её сюда. Скорее всего сдесь была база охотников. Её живот свело. По крайней мере рея не перенесла её в середину этой базы. Это должно было означать, что в некоторой степени Рея испытывала к ней привязанность. Принятие желаемого за действительное и она знала это. Вполне возможно Рея не рассчитала расстояние. Когда человек достиг комнаты Скарлет, его лицо приобрело такое же решительное выражение как и ранее у медсестры. Он остановился и зарычал когда понял, что один. — Куда она могла уйти? — потребовал он. Ни одна из медсестер не была готова приблизиться и ответить. Было ли у Реи время сказать ему кто такая Скарлет? И кем она была? Вероятно нет. Иначе, здесь было бы больше чем один Охотник, ожидающий пока она проснётся, и они бы ни на секунду не оставили её одну. Ни на одну. секунду. Тогда почему он был здесь? Тогда вероятно было сообщено о её появлении ниткуда и он возможно хотел знать как она это сделала. Ярость вновь вспыхнула в ней ослабляя боль в животе. Она упала заснув среди людей, которые могли сделать с ней все что угодно, и она не смогла бы защищаться. Ещё один грех её матери, требующий наказания.