— А что делать, Марат? Мне Бояров лично пообещал ссылку в народное хозяйство с отсечением головы, если я не выдам ему результат через… вот уже осталось только четыре дня. — Тогда пошли пешком! Тут до «Арбата» около получаса по Бульварному кольцу, вот как раз будет время нам с тобой погуторить о твоей проблеме. Высокий и подтянутый Шамраев в сочетании с низкорослым, но плотным и подвижным Светловым создавали довольно комичную пару. Оба были «по гражданке», оба двигались слаженно, как будто специально подстраивались друг под друга. Хорошо, что к вечеру мартовские лужи, образовавшиеся под первыми тёплыми лучами весеннего солнца, прихватил лёгкий морозец. Идти было хоть и скользко, зато не слякотно. У колоннады районной больницы Светлову надоело ждать, и он повернулся к другу, сосредоточенно выбирающему, куда поставить ногу, чтобы не шмякнуться среди грязной наледи. — Игорёня! Хватит интриговать! Я в нетерпении, и мне тоже есть что рассказать. — Сейчас… — Шамраев находит удобный бугорок и перепрыгивает большую лужу. — Всё-таки март — не время для прогулок. — Короче, слушай. Помнишь, три года назад горела «Россия»? — Конечно, помню. Неужели нашли виновников, но не знаете, как их привлечь? — Светлов понимающе хмыкнул и тоже сиганул через лужу. — Нет, дело в другом. Накануне болгары получили сигнал, что пожар случится. Через Живкова даже предупредили нашего «бровеносца», но тот не прореагировал. Болгарин не пошёл на встречу и тем себя спас. Это первое, но это не всё. Помнишь, как в том же году была серия терактов в Москве? — И хотел бы забыть, да не смогу. Мне тогда всю малину обломали… Всех на уши поставили, а у меня тогда роман наклёвывался. М-м-м… — Светлов прикрыл глаза, демонстрируя тогдашнее состояние. — А знаешь ли ты, друг мой, что между всеми этими событиями общего? — Ну-у-у, с первыми-то понятно, — протянул Светлов. Вот пожар не вписывается ни в каком варианте. Что, неужели, тоже армяшки? — Все четыре события связаны, и даже скажу больше, есть ещё пара или тройка подобных чудесных предупреждений, которые нам удалось отследить. — То есть, связаны они не исполнением, а попытками как-то повлиять на события. — Слава богу! Дошло! — громко выдохнул Шамраев. — Что-то ты тупишь сегодня. Оставшуюся часть пути он рассказывал приятелю о наработках по делу ветеранов и как раз закончил, когда они нырнули под глобус с рекламой «Аэрофлота». Яркий свет ресторанного вестибюля резко контрастировал с сумерками улицы. Народу, как всегда, было много, но красные корочки открывали двери и не таких заведений. — Товарищи, вы где предпочитаете? — Услужливо прогнулся швейцар в форменной фуражке. — На антресоли хорошо для разговоров, зато внизу варьете… Сегодня у нас программа «Танцы народов мира» френч-канкан. Девочки готовились. В девять начинают. Можете пока перекусить. Солянку брать не советую, не удалась. А вот осетрина… М-м-м, по самому высшему разряду. — Да мы и сами френч-канкан могём! — толкнул приятеля в бок Шамраев. — Мы осмотримся чуток и выберем, хорошо, товарищ? Потом вашего метра поймаем, и пусть он только попробует… Сегодня у вас кто по залу? — Бобков, — швейцар немного стушевался. — Сашей зовут. Приятели едва смогли сдержать смех, услышав такое неожиданное совпадение[57]. Минут через пять они уже сидели в «Лабиринте» и смаковали осетрину под ледяную «Столичную». После второй стопки, Светлов решил вернуться к обсуждаемому вопросу. — Игорёня, давай, докладай, что тебе от меня-то надо? — приятное тепло побежало по жилам и настроение заметно поднялось. Шамраев продолжал тщательно пережёвывать нежную мякоть царской рыбы. Он никак не мог придумать, чем соблазнить старого приятеля, чтобы тому было интересно ему помогать. — Марат, честно тебе скажу, сам не знаю, что мне от тебя надо. Наверное, умного совета. Бакланов, ну тот, что со мной в паре работает, предпочитает шашкой махать, но в таком деле толку от этого ровно ноль. А ты, мужик с головой, — подпустил леща Шамраев. — Всегда любил задачки решать. — Чтобы задачку решить, — польщённый Светлов взял запотевший хрустальный графинчик и разлил ещё по пятьдесят. — Надо для начала условия узнать. Рассказывай, к чему вы, в конце концов, пришли с твоим Баклановым. Сейчас ты мне всё расскажешь, потом мы будем френч-канканом любоваться, чувих симпатичных подцепим и рванём гусарить. А в это время мозг без помех будет работать, и завтра с утра я тебе что-то наверняка посоветую. Устраивает? — Ну, ты мастер цели ставить! — рассмеялся Шамраев. — По рукам! Он закусил очередной порцией осетрины. — В общем, дело остановилось на том, что вышли мы через ветеранов-лётчиков на одного пацана из Новосибирска. Деды сказали, что от него им всякая чертовщина антинаучная шла. Но самое странное, всё сбывалось. Наша контора глубокого бурения проследила за пацаном. Ничего странного не обнаружила. Никаких связей с заграницей, никаких контактов. Даже, когда ветеранам приглашение из Болгарии пришло, мы посоветовали ветеранам отказаться в его пользу. Естественно, мы за ним следили. Вот там начались интересные дела. Болгары устроили встречу с Вангой, слышал, наверное, про эту шарлатанку? Потом с Живковым. Правда, о чём они говорили, мы узнать не смогли, но догадаться не сложно. Потому что уже осенью пришло личное приглашение товарища Живкова, Борису Рогову поработать в институте суггестологии. — Явно тут дело непростое… — перебил друга Светлов. — В связи с чем, у меня тост. Предлагаю выпить за мудрость! А ты, Игорь, продолжай. А почему вы его не взяли в свои знаменитые подвалы и не провели допрос третьей степени? — Мы же не изверги! — Возмущение Шамраева было почти искренним. — Мы такими вещами занимаемся, когда другого выхода нет. А тут даже проверить практически не возможно. Одного парня из болгарского института этой самой, будь она неладна, суггестологии вербанули. Он и рассказал, что у этого Бори есть способность видеть пророческие сны. Эти сны совершенно неподконтрольны, но зато очень точны вплоть до деталей. Представляешь? У болгар давно интерес к подобным штукам, вот по указанию Живкова пионэра там и исследовали. Всё бы было бы ничего, мы бы все их предсказания получили бы, но цэрэушники всю малину нам испортили. В результате парню прострелили голову. — Нашему парню! Голову! — Возмутился Светлов. — Вот же суки! И что дальше? — Дальше всё просто. Болгары этих шпионов поймали и расстреляли. Боря наш в больнице в коме две недели провалялся, потом ещё два месяца реабилитации. Память потерял, и сны больше не видит. Поэтому болгарам стал не интересен. Сейчас живёт дома, устроился на работу техником в какой-то конторе. Ничего интересного. — Ясно. И что ты хочешь, чтобы я тебе посоветовал? — Что делать, Маратик? — Начальство икру мечет. Ведь вся эта международная жопа последнего года пошла в результате предсказаний. — Да иди ты… — Светлов даже замахал вилкой. — Сам подумай, ну как могут какие-то предсказания повлиять на решения правительства? — Не скажи. Водочка действует? — Шамраев с удивлением поднял глаза на приятеля. — «Знание — сила»! Слышал такую поговорку? Если ты знаешь, что у тебя на пути яма, то ты, даже в темноте её постараешься обойти, так ведь? — Что же такого мог пророк напророчить, что болгары с румынами от нас решили сбежать? Даже пример Чехословакии для них не сработал. Да ещё и после удара по Пакистану. Похоже, что там что-то сильнее угрозы советского вторжения. — Вот именно! Наконец-то до тебя, Маратик дошло. — То есть эти ребятки решили, что в одной лодке с нами им будет плохо и лучше выгребать отдельно, но Живков же договорился о строительстве военных баз на территории НРБ. То есть, если будет ядерный конфликт, то вдарят по Болгарии, к бабке не ходи. — Не отвлекайся, Марат. — Хрен с этими болгарами. Начальство приказало, во что бы то ни стало добыть информацию, которую сумел разглядеть Бориска, и которой наши друзья поверили. — Я… понял… Будем думать. — Светлов на мгновение задумался, разглядывая водку в хрустальном графине. — Ладно, давай ещё по рюмашке, и пойдём к девочкам. Со сцены доносился громкий ритмичный топот. Крупные фигуристые девахи в откровенных нарядах колотили красными сапожками по сцене, заглушая звуки оркестра. Иногда даже казалось, что рядом проносится стадо парнокопытных. * * * Как обычно следующий день прошёл в меланхолии лёгкого бодуна. Девочек из «Арбата» мужики заставили сбегать за пивом и приготовить для товарищей офицеров завтрак, после чего ещё раз отымели в расслабленном режиме и выставили, впрочем, не забыв расплатиться. Потом долго сидели и трепались о предстоящих действиях. Похмельная мысль скользила от одной идеи к другой, не задерживаясь ни на одной. Из квартиры в мир женского праздника и весеннего солнца выходить не хотелось. К вечеру меланхолия всё-таки отступила. — Слушай, Игорёк, а ведь моя метода работает! — вдруг заявил Светлов. — Ты о чём? — О твоей вчерашней просьбе, ты забыл? — И что? — Игорёк, ты что, всё ещё бодуном мучаешься? Всё-всё-всё… Бросай это дело, глотни ещё пивка, а я тебе расскажу, как дальше жить. — Ну? — Баранки гну! Короче есть у тебя личные контакты в Новосибирске? Но только не родственные, а типа служебные, друзья там какие-то, бывшие сослуживцы. — Нету таких, уж извини, не сложилось… — Тогда пусть твоё начальство мне командировку как-то организует. — Зачем? Мы парня проверили, медицина полностью подтвердила. Амнезия в полный рост, с 1976 он не помнит ничего. — Вы обыск у него на квартире проводили? — Светлов усмехнулся в усы. — Готов поставить месячное жалованье против головы селёдки, что не подумали. — Ты прав, не проводили. А зачем? Что такого там можно найти? — Вот проведём обыск и узнаем. — А почему именно тебе туда ехать? У нас же разные ведомства, даже не знаю, как может наше руководство тебя выпросить. Впрочем, может быть ты и прав. Дня хватит? — Если понимание с местными чекистами найду, то за глаза. 15 марта 1980 г. Новосибирск, квартира Роговых. Длинный тревожный звонок разбудил семейство Роговых ранним субботним утром. Глава семьи, как был в сатиновых чёрных трусах, так и пошёл к двери. — Кто? — Квартира Роговых? Милиция! Оень нужно поговорить с Борисом Григорьевичем. Он дома? — голос из-за двери обитой коленкором, был суров.