Свернув детали, над которыми она работала, и оставив их на столе для завтрашних трудов. Роза встала в очередь вместе с другими женщинами — сегодня выдавали недельное жалованье. Когда женщины, готовясь выйти на холод, надевали плащи и шали, некоторые из них на прощание махали Розе рукой, а одна даже сдержанно кивнула. Они были почти незнакомы с ней и пока не представляли, долго ли она пробудет среди них. Слишком много других деву иге к появлялось и исчезало, слишком много раз попытки подружиться оказывались напрасными. Так что эта женщины пока только наблюдали за Розой и ждали — возможно, чувствовали, что она продержится недолго. — Эй вы, мисс! Роза, верно? Мне нужно поговорить с вами. Роза обернулась к мастеру, сердце ее ушло в пятки. Какие замечания появились у господина Смайбарта? Наверняка он станет ее критиковать — что еще можно говорить таким противным гнусавым голосом? Вон даже другие швеи, услышав его, захихикали за спиной мастера. — Да, господин Смайбарт? — обратилась к нему Роза. — Это снова случилось, — проговорил он. — И это непозволительно. — Простите, но я не знаю, чем провинилась. Если я плохо работаю… — Вы работаете вполне сносно. Из уст господина Смайбарта «вполне сносно» звучало как комплимент, и Роза позволила себе издать тихий вздох облегчения — пока ее работе ничто не угрожает. — Дело в другом, — продолжал мастер. — Я не могу отвлекаться на незнакомцев — они расспрашивают меня о делах, которыми вам следует заниматься в свободное время. Объясните своим приятелям, что вы приходите сюда работать. Теперь Роза поняла, в чем дело. — Простите, сэр. На прошлой неделе я просила Билли не приходить сюда, и мне показалось, что он усвоил это. Но разумом он еще совсем ребенок и ничего не понимает. Я снова объясню ему. — На этот раз приходил не мальчик. Приходил какой-то мужчина. Роза замерла. — Какой мужчина? — очень тихо спросила она. — Думаете, у меня есть время узнавать имена всех типов, что собирают сведения о моих работницах? Какой-то проныра, все расспрашивал о вас. — Что расспрашивал? — Где вы живете, кто ваши друзья. Будто я ваш личный секретарь! Мы занимаемся делом, мисс Коннелли, и я не потерплю подобных помех. — Простите, — пробормотала она. — Вы каждый раз говорите это, но вопрос никак не решается. Чтобы больше никто не приходил. — Да, сэр, — смиренно отозвалась она, ухода — Надеюсь, вы все уладите с ним. Кем бы он ни был. «Кем бы он ни был». Роза дрожала, сражаясь с пронизывающим ветром, который трепал ее юбки и холодил лицо. Этим студеным вечером на дворе не было даже собак, и Роза, последней покинувшая здание, брела по улице в одиночестве. Наверняка это ужасный господин Пратт из Ночной стражи наводит обо мне справки, решила она. Пока ей удавалось избегать его, но Билли рассказывал, что тот по-прежнему разыскивает ее по всему городу, а все из-за того, что она осмелилась заложить медальон Арнии. Как же так — почему драгоценность оказалась у Розы, если должна было перейти к мужу покойницы? Вся эта суматоха — дело рук Эбена. Я обвинила eгo в том, что он напал на меня, а зять в отместку решил 0бвинить меня в воровстве. И конечно же, Ночная стража верит Эбену, потому что все ирландцы — воры. Хрустя башмаками по льду и то и дело проваливаясь в вонючие лужи, Роза углубилась в лабиринт домов, улицы, сужаясь, превращались в проулки, Южный Бостон постепенно обступал ее. В конце концов она остановилась перед дверью с низким сводом и наружными ступеньками, там, ожидая прихода какой-нибудь доведенной до отчаяния собаки, готовой жрать любую гниль, валялись остатки нескольких ужинов, начисто обглоданные кости и почерневший от плесени хлеб. Роза постучала в дверь. Ее открыл грязнощекий ребенок, чьи светлые волосы рваной занавеской свисали на глаза. На вид ему было не больше четырех, он остановился и молча взглянул на гостью. — Ради Бога, Конн, дом выстудишь! — закричал женский голос. — Закрой дверь! Мальчик молча отступил в один из темных углов, и Роза вошла, закрыв дверь от холодного ветра. Ее глаза не сразу привыкли к тусклому свету, освещавшему помещение с низкими потолками, но постепенно она начала различать очертания предметов. Кресло у камина, где огонь уже оставил одни угли. Стол, заставленный мисками. А кругом — очертания маленьких подвижных головок. Так много детей! Роза насчитала по крайней мере восемь, но наверняка их было больше — они, свернувшись клубками, спали в темных ушах. — Принесла плату за неделю? Роза посмотрела на необъятную женщину, сидевшую в кресле. Глаза девушки уже привыкли к тусклому свету, и теперь она видела лицо Хепзибы с выпирающим двойным подбородком. «Неужели она никогда не встает с этого кресла?» — подумала Роза. В какое бы время дня и ночи ни являлась она в это мрачное место, она всегда видела Хепзибу в кресле, словно королеву на троне, маленькие подопечные ползали вокруг нее, будто мрачные просители. — Я принесла деньги, — сказала Роза, кладя половину своего недельного жалованья в раскрытую ладонь Хепзибы. — Я только что покормила ее. Жадная девчонка, вот она кто, — несколькими глотками почти опустошила мне грудь. Ни один из детей, которых я кормила, не пил у меня столько. Я должна повысить плату. Опустившись на колени, чтобы достать племянницу из корзинки, Роза подумала: «Моя милая девочка, как я рада тебя видеть!» Малышка Мегги взглянула на нее, и у Розы не осталось ни малейшего сомнения: губки девочки еложились в улыбку. Она узнала ее! «Конечно же, ты меня знаешь, верно? Ты ведь знаешь, что я люблю тебя!» В комнате больше не было стульев, так что Роза присела на грязный пол рядом с другими малышами, ожидавшими, что мамаши придут с работы и спасут их от безразличной Хепзибы. «Ах если бы я могла обеспечить тебе что-нибудь получше, дорогая моя Мегги! — думала Роза, слушая воркование племянницы. — Если бы я могла забрать тебя в уютную, чистую комнату и положить в люльку возле своей кровати!» Но в комнате в Рыбацком переулке, где ночевала Роза и еще двенадцать жильцов, водились крысы, а воздух казался заразным. Мегги нельзя жить в таком месте. Гораздо лучше побыть у Хепзибы, в ее груди всегда найдется молоко. По крайней мере, здесь малышка всегда будет в тепле и никогда не останется голодной. Конечно, пока Роза в состоянии платить. Она заставила себя вернуть Мегги в корзину и собралась уходить. Близилась ночь, и Роза чувствовала усталость и голод. Вряд ли Мегги будет хорошо, если ее единственная кормилица заболеет и не сможет работать. — Я приду завтра, — пообещала Роза. — На следующей неделе я жду того же, — отозвалась Хепзиба. Конечно же, она имела в виду деньги. Для нее только деньги и имели значение. — Вы все получите. Только берегите ее. — Роза снова с тоской посмотрела на ребенка и тихо добавила: — Она единственное, что у меня осталось. Девушка вышла за дверь. На улице уже стемнело, источником света служил лишь отблеск свечей, проникавший сквозь грязные окна. Она зашла за угол и, замедлив шаг, остановилась. В переулке ее дожидался знакомый силуэт. Полоумный Билли, помахав, двинулся ей навстречу, его невозможно длинные руки раскачивались, словно плети. Но Роза смотрела не на Билли, а на мужчину, стоявшего за его спиной. — Мисс Коннелли, — проговорил Норрис Маршалл. — Мне нужно побеседовать с вами. Роза раздраженно взглянула на Билли. — Это ты привел его сюда? — Он сказал, что он друг, — пояснил подросток. — Неужели ты веришь всему, что тебе говорят? — Но я и вправду друг, — заметил Норрис. — У меня нет друзей в этом городе. — А как же я? — заныл Билли. — Кроме тебя, — уточнила Роза. — Зато теперь я знаю, что тебе нельзя доверять. — Но он ведь не заодно с Ночной стражей. А ты предупреждала меня только о них. — Значит, вы знаете, что господин Пратт разыскивает вас, — догадался Норрис. — И слышали, что он о вас рассказывает. — Говорит, что я воровка. Или даже хуже. — Но господин Пратт — фигляр. Роза мрачно улыбнулась в ответ: — Вот в этом мы с вами сходимся. — Между нами есть и другие совпадения, мисс Коннели. — Даже представить не могу, какие. — Я тоже видел его, — тихо проговорил юноша. — Потрошителя. Роза взглянула на Норриса. — Когда? — Прошлой ночью. Он стоял над телом Мэри Робинсон. — Сестры Робинсон? — Роза отступила на шаг, новость обрушилась на нее, словно удар. — Мэри умерла? — А вы не знали? — Я как раз собирался рассказать тебе об этом, мисс Роза! — горячо проговорил Билли. — Я узнал об этом нынче утром в Вестэнде. Ее порезали, так же как сестру Пул! — Об этом знает весь город, — сообщил Норрис. — Я хотел поговорить с вами, прежде чем до вас дойдут извращенные версии случившегося. По переулку свистал ветер, и холод когтями продирал ее плащ. Роза повернулась к ветру спиной, ее волосы вырвались из-под платка, хлеща онемевшие щеки. — Мы можем поговорить где-нибудь в тепле? — спросил Норрис. — В каком-нибудь уединенном месте?