В этот раз Семёновы приняли меня хорошо. Снова завели на кухню и собрались потчевать по всем правилам. Глава семьи бутылочку беленькой из холодильника вынул, но я отказался, сославшись на то, что за рулём. — Чего сразу не сказал о своей службе? — взялся выспрашивать глава семейства. — Зато вы не можете упрекнуть Сашу, что она повелась на мой автомобиль и папу-дипломата. — На морду она твою повелась, — буркнул Сергей Николаевич. — Папа! — возмутилась Саша в ответ. — Скажи, что не так, — опрокинул в себя стопарик водки родитель. — Серёжа, — укоризненно покачала головой будущая тёща. — А я чего? Нервы вы мне совсем расшатали. В целом посиделки прошли нормально. Сергей Николаевич посчитал, что одного извинения с его стороны достаточно, и больше к этой теме не возвращался. Его больше моё творчество интересовало и оплата за него. Не сразу я сообразил, что мои слова неверно истолковали. Семёновы решили, что я хоть и комитетчик, но занимаюсь тем, что рисую начальников КГБ. Пояснять и рассказывать о своей работе я не собирался, да и не положено просвещать посторонних. Потому не стал разубеждать семейство. Сашке, похоже, было без разницы, чем именно я на жизнь зарабатываю. Но её «уроки» я проконтролировал. Под бдительным надзором Надежды Ивановны (она что-то шила, сидя в уголке), я погонял немного Сашу по билетам «Научного коммунизма» и уехал домой почти в десять вечера. — Братишка, молоток! — искренне порадовался за меня Илья, когда я объявил ему о своих намерениях относительно Саши Семёновой. Владимир Петрович был более сдержан. Мол, свадьба в перспективе это хорошо, но и работу никто не отменял. Могу я там чего нового сказать? Выдал ему озарение, что из-за войны в Афганистане Америка и ряд других стран бойкотирует московскую Олимпиаду. Дядя Вова аж красными пятнами покрылся, а я заметался по кабинету, ища воду, валерьянку, нитроглицерин и валидол до кучи. Как-то не подумал о таком. Генерал пусть и на высокой должности, но о решении начать боевые действия в Афганистане он не в курсе. Я и сам точно не знал, когда она начнётся. Точно в этом году, но даты не помнил. И собственно, ничего это знание нам не давало. Владимир Петрович и сам это вскоре осознал. Посидел, покрутил в руках листок с моими записями, да и сжёг его в пепельнице. — Потом по олимпиаде справку напишешь, — порекомендовал он, подразумевая, что как только станет известно о введении войск в Афганистан, можно будет подробно описать все последствия, и совершенно легально. Нашего управления подготовка к олимпиаде почти не касалась. Это в пятёрке был создан специальный 11-й отдел, задачей которого являлось «осуществление оперативно-чекистских мероприятий по срыву подрывных акций противника и враждебных элементов в период подготовки и проведения летних Олимпийских игр в Москве». Зато донесений о возможных провокациях поступало много. Советские резиденты из США, Великобритании, Канады, ряда стран Европы писали, что западные спецслужбы включают в состав олимпийских делегаций лиц, ведущих подрывную деятельность против СССР. Этих людей планируют использовать для осуществления террористических акций и массового распространения антисоветской литературы. Работы 5-му управлению прибавилось много. Активизировались всевозможные националистические организации в Литве, Эстонии, на Украине (конкретно — татары в Крыму). Русский отдел МИД Израиля также решил использовать олимпиаду в своих целях и провести массовую сионистскую пропаганду среди евреев СССР. Параллельно уже шла психологическая обработка населения стран Запада. Их запугивали тем, что в Союзе нарушаются права человека. СССР склоняли в западной прессе на разные лады, прогнозируя противоправные действия и террор для гостей олимпиады. Наше правительство разумно опасалось провокаций. По этой причине были созданы отряды милиции особого назначения. С начала января московский ОМОН начал подготовку по специальной программе. По какой именно, в донесениях не указывалось, но по прошлой жизни я знал, чем именно будет заниматься ОМОН. То, что в преддверии олимпиады задействуют все резервы КГБ, было понятно и без донесений. Поэтому несколько спокойных месяцев зимы и весны я решил использовать в личных целях. Потом будет не до того. С Мишкой на Новый год мы не встречались по той причине, что он с молодой женой праздновал у её друзей в Подмосковье. По Мишке я соскучился и пригласил его к себе в ближайшее воскресенье, предупредив Сашу о моём ещё одном близком друге. Та отнеслась к мероприятию со всей серьёзностью. Пусть продукты я сам покупал, но помогала их готовить с утра именно Саша. Михаила с женой мы ждали ближе к двум часам дня, и я успел рассказать своей хм… невесте о нашей дружбе со школьных времён. — Живут они здесь, в десяти минутах ходьбы, в квартире мамы. Раньше там ещё старшая сестра была прописана, но её муж получил квартиру от института, — рассказывал я. — А тётя Роза почему-то не спешит прописывать невестку и это послужило конфликтом между невесткой и свекровью. — Почему не прописывает? — полюбопытствовала Саша. — Она считает, что так у сына больше стимула в получении своего жилья. Он встал на очередь, но детей они пока не планируют, и кроме малосемейки в общежитии им ничего не выделяют. Мишка заявился не с пустыми руками. Тётя Роза, конечно же, снабдила его гостинцами в виде выпечки. — Саша, ты таки порадовал мою маму, — полез с порога обниматься друг. — Она обязала вас прийти в гости. — Придём позже, — пообещал я. — У Саши сейчас сессия. — У Катюши тоже сессия, — выдвинул вперёд он жену, чтобы наши дамы нормально могли познакомиться. — Ох и намучился я с этой студенткой, — изобразил Мишка скорбь на лице. Со смехом и шумом мы вначале переместились на кухню, где распаковали посылочку от тёти Розы, а затем перенесли всю еду в ту комнату, что у меня считалась гостевой, где меньше пахло красками и стоял диван. Мишка активно помогал расставлять закуски, комментируя свои действия. — Чуть не умер от обжорства в Новый год, а застолья всё продолжаются и продолжаются… — Не ешь, мне больше достанется. — Ещё чего! Мне твой салат «обжорка» очень нравится. — Скоро ни в одни брюки не влезешь, — дополнила Катя. — Погонять его немного на тренировках, и всё быстро сойдёт, — заверил я. — А каким спортом Михаил занимается? — вставила моя Саша вопрос. — У… это отдельная история о том, как мой друг решил устроить секцию самбо в нашей школе… — начал историю Мишка, попутно накладывая себе в тарелку различных вкусностей. — Мы слышали это с десяток раз, — перебила его Катерина. — Саша не слышала, — миролюбиво ответил я. — Здорово как — Александр и Александра! — отвлёкся Мишка от рассказа. — Кстати, Александра, брючный костюм вам очень идёт. Знакомая портниха? — Мама шьёт и я немного, — зарделась румянцем от комплимента Саша. — Как удачно! Заказы мама принимает? — не замечал друг недовольных взглядов собственной жены. — Папа обычно против, он считает, что обеспечивает семью и такой проработок не нужен. — Не нужен так не нужен, — ничуть не расстроился Мишка. — Главное, чтобы родных обшивала. Моя мама говорит, что женщина обязательно должна уметь если не готовить, то шить. — Твоя мама много чего говорит, а у меня нет на это времени, — Катя восприняла фразу в штыки. — Документы в ЗАГС мы ещё не подавали, но ориентируемся на конец марта, — решил сменить я скользкую тему взаимоотношений родственников. — Удачное время, — одобрил Мишка выбор. — А жить вы где будете? — тут же поинтересовалась Катерина. — Миша говорил, что у тебя, кроме этой, ещё одна квартира имеется. — Это мастерская. И жить, конечно, будем в той, с отцом, — кивнул я на окно, подразумевая наш дом. Так получилось, что Мишкина супруга у нас в гостях не была ни разу. Обычно мы здесь встречались. К себе домой я их не приглашал, пока была жива маман, да и повода там встречаться особого не имелось. — Если переедете в квартиру, может, ты нам эту отдашь? — шокировала меня вопросом Катерина. — Это не квартира, а моя мастерская, — поправил я девушку. — Я здесь работаю. — Миша говорил, что ты служишь на Лубянке. — Одно другому не мешает. Я член Союза художников и мне положена мастерская. — Катька, ты чего задумала?! — возмутился Михаил. — Сколько можно ждать своё жильё? — завелась Катя, отодвинув от себя тарелку с едой. — Твоя мама не даёт нам самостоятельно жить. По этому поводу я примерно предполагал, какие могли возникнуть конфликты. Несмотря на то, что одну из двух комнат тётя Роза выделила молодой семье, все остальное держала под контролем, включая расходы на питание и одежду. Кстати, у Ильи с тёщей тоже не сложились отношения. Но там обиды за репрессированных, а позже расстрелянных родственников в сорок седьмом году. Илья же комитетчик, по странной логике женщины — тоже причастен. — Вам же положено общежитие, — подала голос Саша. И зря. Пока она сидела привычно тихой мышкой, на неё не обращали внимания. А тут Катерина отреагировал довольно странно. — Без советчиков обойдёмся. Думаешь, получила парня с квартирой и машиной и можешь учить других жизни? — Про наличие автомобиля я узнала на Новый год, про квартиру тогда же, — ответила Саша и еле слышно, так, что только я разобрал, добавила: — Очередная Олеся. — Ага, а ты у нас бескорыстная? — отчего-то завелась Катерина. — Небось, с московской пропиской? И волосы ты распустила, чтобы на тебя внимание все обращали? — Твоя случайно не беременная? — негромко поинтересовался я у Мишки. — Перепады настроения, то, сё… Мою фразу Катерина услышала и тут же переключила своё внимание. — Никаких детей, пока я не закончу аспирантуру, — заявила она. Мишка проявил деликатность и стал расспрашивать об экзаменах и Сашиной дипломной работе. Вообще-то обучение в разных ВУЗах и факультетах имело мало общих точек соприкосновения, но, к моему удивлению, Михаил знал кого-то из МГПИ. Катя по ходу дела успела вставить слово о том, что муж у неё доцент. Типа похвасталась. Отвечать на этот выпад Саша не стала и снова прикинулась незаметной мышкой, давая нам возможность поговорить. С Мишкой мы давно не общались, но я желал поговорить с ним без присутствия девушек. Тут он вспомнил, что им в конце января установят долгожданный телефон. Действительно будет удобно. Жаль, что в этот раз встречу немного испортила Катерина. Сашка совсем замкнулась, да и Михаил явно испытывал неловкость за поведение жены. Ещё немного посидев, они стали прощаться. Нужно будет потом перед Михаилом извиниться за то, что я так резко ответил по поводу мастерской. Конечно, с точки зрения обывателя я выгляжу зажравшимся мажором, но угрызений совести по этому поводу не испытывал. Квартирный вопрос в Москве сложный, не я его должен решать и не за счёт своей мастерской, даже для друга. К тому же ситуация там не такая уж плохая. Живут они в двухкомнатной квартире со всеми удобствами и с мамой в придачу. Но нет в мире совершенства. Ещё неизвестно, как у меня сложатся отношения с родителями Саши. Чтобы избежать возможных споров и недопониманий, подготовку к свадьбе я взял на себя. Собственно, с моей стороны вся подготовка сводилась к покупке костюма и поиску ресторана. Какой именно, я ещё не решил и спросил совета у бабушки. Она идею с рестораном раскритиковала. Двадцать рублей за человека ей показалось слишком дорого. Меня сумма вполне устраивала, но тут к делу подключился Илья и предложил воспользоваться услугами одного из ведомственных банкетных залов. Заплатив аванс, я решил, что основные приготовления к свадьбе закончены. Выдал Саше двести рублей на всякую мелочовку, закупкой которой она займётся на каникулах в свадебном салоне. Ну и бабушка обязательно примет в этом участие.