— Простите, — извинился я перед девушками. — Глаза разуй! Куда прёшь? — огрызнулся одна из них. Вторая робко кивнула и шмыгнула покрасневшим от мороза носом. — Олеся, пошли уже. Зря мы ждём, — обратилась робкая девушка в подруге. — Цыц! Времени ещё полчаса. Вдруг повезёт? — вытянула шею та, которая мне нахамила. — Тут главное, знать к кому обратиться. — Что, тоже билетик лишний надеетесь купить? — полюбопытствовал я. — Тебя забыли спросить, — отшила меня девица. — А вас как зовут? — не последовал я совету, решив познакомиться. — Иди куда подальше, я же сказала! — рявкнула нахалка. — Саша, — неожиданно ответила мелкая. — И я Саша. — Ага. Ей все так говорят, — заметила первая девушка. — Чего привязался? — Да вот хочу славную девушку Сашу пригласить на концерт. — Ты отвяжешься или нет? — повернулась ко мне всем корпусом Олеся и чуть не сбила с ног своим бюстом. Он хоть и прикрыт был шубой, но всё равно впечатлял. — Так идём или нет? Времени не так много, — не обратил внимания на движение крупной девицы. — Ты серьёзно? — не поверила Саша. — А почём билет? — Мне он бесплатно достался и вам подарю. Пойдём. — Стой! — ухватила меня за воротник Олеся. — Мы вдвоём. — Увы, лишнего нет, только один. — Так не пойдёт, отдай мне свой. Посмотрел на неё как на идиотку и, взяв Сашу за руку, потащил её к входу в концертный зал. — Семёнова, стой, я твоей маме всё расскажу! — Что именно? — развернулся я к нахалке. — Ты же комсомолец, отдай мне билет, — не отставала девица. — Где твоя комсомольская скромность? — подколол я, продолжая протискиваться вперёд. — Ваши билетики? — притормозили нас парни с повязкой ДНД. И я рассмотрел, что здесь реально заслон, чтобы у дверей не было столпотворения и никто не проскочил внутрь без билета. — Вот, пожалуйста, — показал я два, выудив из нагрудного кармана. — Семёнова! Я тебе не прощу! — прокричала вслед Олеся и наконец отстала. — Не простит, наябедничает маме? — поинтересовался у девушки Саши. — Наябедничает, — подтвердила она. — Точно не нужно за билет платить? У меня с собой пятьдесят рублей. — Билет бесплатный, — повторил я. — Давай поторопимся в гардероб. — А вас действительно Саша зовут? — спросила моя спутница, пока мы ждали в очереди. — Обычно это любимая шутка у парней, когда я своё имя называю. — Александр Дмитриевич Петров-Увахин, — официально представился я. — А почему такая двойная фамилия? — Ну… я художник. Почти как Петров-Водкин. А ты работаешь, учишься? — Будущий преподаватель английского, последний курс. — Молодец, — похвалил я девушку, прикидывая, стоит ли рассказывать, что и я по-английски спикаю или нет? Будет ли продолжение нашему знакомству? Впрочем, сейчас нас ждёт концерт, а со всем остальным разберёмся позже. Глава 19 Зал был забит до отказа. Пока мы искали свои места и усаживались, это было не так заметно, а народ всё прибывал и прибывал. Мне показалось, что столько не поместится. И люди все солидные. Сразу видно — номенклатура. Широкоплечий мужчина сел в кресло перед Сашей, закрыв ей обзор. — Поменяемся местами? — предложил я, оценив рост и хрупкость девушки. Заметил, что она не просто симпатичная, а настоящая красавица. На улице я толком её и не разглядел. Под цигейковой шапкой-ушанкой была спрятана шикарная русая коса. Да и фигурка у Саши отличная — все как надо и где надо. С третьим звонком в зале стало стихать и началось представление группы от лица наших сограждан. К речи я не прислушивался, смотрел больше на публику. Мне же аналитику писать. Хотя тут всё понятно. Большинство пришло слушать не потому, что любители группы, а потому, что престижно попасть на концерт. Крупные тётки с бриллиантами в ушах и мужики, напоминающие директоров продмагазинов, не выглядели фанатами. Это Саша стала притопывать ножкой почти сразу, как только барабанщик начал отстукивать зажигательный ритм. А тут и певцы вышли. На лицах сидящих поблизости проступило изумление. Не видели наши зрители столько всего блестящего и эффектного. Обычно костюмы у музыкантов ВИА — это обязательный пиджак и брюки. Пусть расшитые и украшенные, но достаточно консервативные. Причём у всех одинаковые. Одежда Бобби Фаррелла шокировала поголовно всех. Сексуальная маечка, обтягивающие жопку брюки, сам весь будто на шарнирах. У нас так не двигаются, не танцуют и уж тем более не выступают перед многотысячной аудиторией. Список согласованных для концерта песен я видел. В него не вошёл популярный «Распутин». Доводилось мне видеть клипы более поздних времён, где Бобби лихо пляшет вприсядку с бородой, изображая Распутина. Для Советского Союза слишком провокационный текст, потому эту песню запретили демонстрировать нашей публике. Спустя тридцать два года Бобби приедет в Россию и во время выступления в одном из ресторанов Санкт-Петербурга почувствует себя плохо. Умрёт он от остановки сердца 30 декабря, точно в день смерти Распутина, в том же городе и том же районе. Мистика... На самом деле тексты песен у «Boney M» примитивные, но благодаря заводной музыке и смешению двух стилей: диско и ямайской национальной музыки отлично и смотрится, и слушается. Sunny, yesterday my life was filled with rain. Солнышко, вчера моя жизнь была наполнена дождями. Sunny, you smiled at me and really eased the pain. Солнышко, ты улыбнулся мне и боль утихла. The dark days are gone, and the bright days are here! Пасмурные дни прошли, настал черёд солнечных дней! My Sunny one shines so sincere. Моё солнышко светит так искренне. Sunny, one so true, I love you. Солнышко, верно одно — я тебя люблю! Понимали то, о чём поют, лишь немногие из тех, кто сидел в зале. Моя спутница, судя по шевелящимся губам, знала наизусть многие. А мне кажется, понравилась сама Саша. Я продолжал следить за своей спутницей и за тем, что происходило на сцене. Моё послезнание немного помогало ориентироваться в происходящем. Споров по поводу этого выступления в музыкальной среде будет много. То, что Лиз Митчелл практически единственная в группе певица, я знал. Остальные хорошие танцоры и, по идее, сейчас поют под фонограмму, но делают это так качественно и безупречно, что не подкопаться. Все микрофоны со шнурами. Лиз таскает длинный шнур, и поёт она сама или только раскрывает рот, непонятно. И если это фонограмма, то взаимодействие музыкантов выше всяких похвал. А само шоу безупречно. С уверенностью могу сказать, что подобного уровня исполнения, звучания и экспрессии в СССР ещё не видели. Кроме того, я отметил, что группа буквально наслаждается своим выступлением. Для них это работа, но делают они её качественно, показывая себя нашей публике, стараясь расшевелить народ. Лиз Митчелл, спустившись в зал, под песню «Daddy Cool» попыталась поднять зал. Ей активно хлопали, но не вставали с кресел и не танцевали. Не принято у нас такое. Советские люди слушают любые эстрадные концерты сидя и выражают эмоции по-иному. И уж тем более в концертном зале «Россия». Здесь вам не молодёжная дискотека! Передовики производства, профессора, директора и прочие уважаемые люди «достали» билеты на выступление. Не пристало им прыгать и скакать под музыку словно обезьянам. Уже после концерта, получая в гардеробе вещи, я слышал мнение тех, кто пришёл на концерт только потому, что это престижно. — Как не стыдно так дёргаться и извиваться?! — возмущалась одна дама. — Западная безнравственность во всей красе, — поддакивал ей спутник. — Хорошо, что детей сюда не пускали, никакой культуры. — Тебе-то понравилось? — спросил я Сашу. — Очень. Наши все умрут от зависти, когда я расскажу. Я даже не знала, что Лиз Митчелл негритянка. Такой голос! — закатила Саша глаза, демонстрируя своё восхищение. — Подружка тебя не побьёт? Мол, тебе повезло, — невольно хохотнул я, припомнив угрозы Олеси. Время было послеобеденное, но я настоял на том, чтобы проводить Сашу домой. Пока ехали в метро, узнал у девушки телефон (удачно оказалось его наличие), рассказал несколько анекдотов и всячески развлекал её. Уже возле подъезда я выяснил номер квартиры и уговорил на следующий день встретиться. — Воскресенье. Погуляем где-нибудь, — уговаривал я. — Главное, что погода для прогулок подходящая, — не удержалась от шпильки Саша, притопнув ножкой снег на дорожке.