У Лизы тоже имелись новости. Она только закончила во ВГИКе художественный факультет и её пригласили на киностудию «Союзмультфильм»*. Лиза рассказывала, какой кропотливый и тяжёлый труд мультипликатора. В это время так оно и есть. До компьютерной графики ещё далеко. Незаметно беседа перешла на обсуждение новых фильмов. Михаил Иванович сообщил, что начали снимать фильм «И снова Аниськин», где он совместно с Виталием Ивановым выступает в роли режиссёра-постановщика. Игорь, забравшись Илье на колени, внимал каждому слову Жарова. Как же! Самый настоящий Аниськин сидит за столом. Будет пацану что в школе рассказать. Насчёт школы я задал вопрос и получил заверения, что всё хорошо и даже отлично. Единственное, огорчает то, что скоро получат новую квартиру и придётся переходить в другую школу. Отец подключился к обсуждению этой темы. Они с бабушкой на пару припомнили много детских историй про меня, которые я и позабыл. Владимир Петрович нет-нет да вставлял свои замечания. Народ хохотал. Неужели я так выглядел со стороны? — В институте на третьем курсе началась обнажённая натура, а Шурка не успевал вместе с группой. У него же и школа, и самбо. Вот он и договорился с одной из студенток, что напечатает ей курсовую на машинке, а она за это попозирует в субботу у нас дома. Жена была у подруги, а я занимался в кабинете своими делами, — не спеша рассказывал отец. — Часа два Шурка работал, затем сделал перерыв и предложил девушке чаю. Та немного оделась и прошла на кухню. — И тут мама вернулась, — вклинился я. — Чтобы она ничего плохого не подумала на отца, я Ленке закричал: «Быстро раздевайся!» Народ смеялся до слёз, представив эту сцену с обнажённой девушкой. Отец в очередной раз закурил, а Владимир Петрович отобрал у него коробок спичек. — Кстати, вот один из тех людей, кто подтолкнул Сашу Увахина к успеху, — сообщил дядя Вова, демонстрируя спички. — Серия этикеток «Народные промыслы» разработана Леонидом Рабичевым совместно с супругой. Поэт и художник. Я слежу за его творчеством. Хотя после известного случая в Манеже он отошёл от живописи, занимается только полиграфией. Вспомнили мой успех в Манеже, упомянули и Светку, возникла неловкая пауза. — Её убийца понёс заслуженное наказание, — генерал решил сообщить правду. — Нашли? Посадили? — заволновалась Лиза. — Почему никому не сообщили? Его судили? — подключилась бабушка к расспросам. — Дело проходило по нашему управлению, — намекнул Владимир Петрович. — Тот человек умер. Гости поняли, что больше комментариев не будет, и задавать вопросы не стали. Вскоре мы с Ильёй пошли раскочегаривать мангал. Пусть из-за стола никто не вставал, но время уже приближалось к ужину. И вообще, хорошо сидим. Женщины затянули романс из нового кинофильма «Дни Турбиных», Михаил Иванович их поддержал: — Целую ночь соловей нам насвистывал, Город молчал и молчали дома. Белой акации гроздья душистые Ночь напролёт нас сводили с ума. Сад весь умыт был весенними ливнями, В тёмных оврагах стояла вода. Боже! Какими мы были наивными! Как же мы молоды были тогда! Наша дачная вечеринка перешла в ту стадию, которую я больше всего любил — с песнями и задушевными разговорами. После дядя Вова с бабушкой насели на меня в плане того, что я молодой, интересный парень, а всё не тем занимаюсь. Пора оглянуться по сторонам и познакомиться с приличной девушкой. И где я её найду? — К Мишеньке зайди в гости, у молодой жены должны быть подружки, — посоветовала бабушка. Кстати, да, Мишку нужно проведать. Орденом похвастаюсь. В воскресенье с утра вернулись в Москву. Владимира Петровича я подбросил домой и, не заходя к себе, отправился к Левинсонам. Я ожидал услышать нечто из анекдота: «Роза Марковна, я слышал, шо вы таки женили Мишу. И как вам невестка? Высшее образование, умеет готовить, аккуратная, шьёт, вяжет… В общем, гадюка, гадюкой!» На самом деле невестки дома не было. Она же студентка, а им положено ездить «на картошку». Мишка мог «отмазать» молодую жену, но не стал этого делать. Мне он обрадовался, попытался усадить за стол, но я предложил поехать к себе. Раз жены дома нет, то можно друга забрать и пообщаться, не оглядываясь на время. Если у меня такое ностальгическое настроение, то стоит и Мишку подключить. ----------------- * Елизавета Жарова — художник-постановщик многих мультфильмов. Мне больше всего полюбился мульт про попугая Кешу («Утро попугая Кеши», «Новые приключения попугая Кеши»). Глава 14 — Саша, мама спрашивала, ты не в курсе, как проще всего уехать в Израиль? — спросил Михаил и совсем меня не удивил. Давно я ждал этого вопроса от тёти Розы. Придётся провести профилактическую работу вначале с другом, потом с его мамой. — Так, математик, я даю тебе исходные данные, а ты просчитываешь вероятность событий. — Дай чем записать, — попросил Михаил. — В уме считай. Это не те цифры, что ты думаешь. — Так бы сразу и сказал, — устроился удобнее на сиденье Мишка. — Тётя Роза всё там же, на овощной базе, работает? — друг утвердительно кивнул. — Официальная зарплата сто десять рублей. — Но ты же знаешь… — начал было Мишка. — Мне до этого дела нет. Хорошо, возьмём для примера простого инженера, молодого специалиста. Зарплата сто двадцать, жилья ещё нет, имеется комната в общежитии. Каковы перспективы? Михаил мне эти перспективы быстро накидал: встанет на очередь, чтобы получить жильё. Лучше побыстрее жениться, обзавестись ребёнком, тогда получит двухкомнатную. Не сразу. Но лет через пять-семь, как повезёт. — А теперь подумай о том, что работники, к примеру, МИДа, имеют гораздо выше зарплаты. Ездят по заграницам, отвариваются в «Берёзке». — Это ты сейчас про себя? — усмехнулся Мишка. — Не трудись, я в курсе. — Как насчёт мяса в магазинах? — В нашем гастрономе каждый день. — Каждый день «выбрасывают» и такая очередь, что достаётся везунчикам. Кто не успел, тем перепадают откровенные кости. — Можно фарш в пачках купить, — не понял, к чему я веду, Мишка. — Это в Москве. Ситуация в провинции ещё хуже. Тебе не кажется, что разница между «верхами» и «низами» усиливается? Я вот получаю продуктовый набор каждый месяц, могу в буфете купить дефицитные для тебя продукты. Вернее, просто могу их купить, а тому же инженеру это будет дорого. Как долго это будет продолжаться? — Сашка, это будет длиться столько, насколько хватит власти той конторы, где ты служишь, — разумно ответил Михаил. — Десять лет, — припечатал я. — Через десять лет этот колосс на глиняных ногах рухнет. Не нужно тебе сейчас уезжать в Израиль. Внуши это матери. В будущем тебе и здесь работы хватит. — Ты уверен? — задумался друг. — Перечитай классиков марксизма-ленинизма про признаки революционной ситуации, — рекомендовал я. — А сейчас едем ко мне, есть чем похвастаться. Орден Мишку ошеломил. Он его долго разглядывал, прикинул на себя пиджак (натянуть не смог, комплекция подкачала). Спросил, кому об этом можно рассказать, я попросил особо не распространяться. Мои знают, а чужим не нужно давать лишнюю информацию. Переключились на Мишкины успехи. Звание доцента он получил, но с преподаванием не всё так просто. Пока у него полставки на кафедре и ещё подработка в одном из техникумов столицы. — Академия наук мне не светит, — не совсем оптимистично заявил Михаил, сооружая из моих запасов бутерброды. — Чайник поставь. — Ты метил в академики? — поинтересовался я. — Куда бы я ни метил, не уверен, что смогу получить даже звание профессора. — Национальность? — проявил я прозорливость. — Угу, — с набитым ртом отозвался Михаил. После прожевал кусок и продолжил: — Антисемитизм у нас в математике. — Ты же Михаил Иванов, русский. — А покойный папа еврей. Повезло, что у нас близкой родни, считай, нет. Отец привёз маму из Ленинграда. Сам понимаешь, что после блокады мало кто выжил. Есть какие-то троюродные дяди и тёти где-то в Одессе. Мы никогда не общались, так что во всех анкетах я с чистой совестью пишу, что родственников не имею. — На тебя начали уже давить? — спросил я. — Не начали, правда, но я и не особо высовываюсь. Парочку статей моих пропустили, но подразумеваю, по той причине, что подпись была «Иванов». Дальше Михаил стал вводить меня в курс этой математической кухни. Иван Матвеевич Виноградов, выдающийся авторитет и неформальный лидер всех математиков СССР, был откровенным антисемитом. Из руководимого им МИАН он изгнал практически всех евреев. — Не стану принижать его достижений и совершенно гениальный метод тригонометрических сумм. Те проблемы, что были недоступны в начале двадцатого века, решены благодаря его методу. Ты знаешь, что представляла собой проблема Варинга? — спросил Мишка. — Упаси боже, — честно ответил я. — Как гипотеза она была предложена во второй половине восемнадцатого века, — уже не обращал на меня внимания Михаил, оседлав любимого конька. — Гильберт доказал её в 1909 году. До этого проблему удавалось решить только в частных случаях. К примеру, теоремой Лагранжа о сумме четырёх квадратов. Харди и Литлвуд разработали круговой метод. И только Виноградов создал метод тригонометрических сумм. — Я понял, Виноградов гений, — успел вставить фразу до того, пока Михаила вновь не унесло в математические дали. — При этом он редкий мерзавец и человеконенавистник, — дополнил друг. — Понтрягин тоже антисемит, но он хотя бы диссидентов поддерживал, а после активно выступал против награждения Филдсовской премией Григория Маргулиса и Владимира Арнольда. Зато приблизил себе любимчика Аносова. Фамилия показалась мне знакомой и я рискнул вставить замечание по поводу того, что Аносов не так уж плох.