Танцман сохранял полное самообладание и спросил спокойно: — Рейхсфюрер, вы позволите мне говорить? — Говорите, Танцман, но взвешивайте свои слова. — Даже такой великий человек как Бисмарк[6] всегда имел запасной вариант и продумывал альтернативное решение, если основной план даст сбой. Потому я и задал вам вопрос: есть ли у вас альтернативный план окончания войны? — Фюрер прямо сказал нам всем, что только победа Германии — есть результат этой войны, к которому мы все должны стремиться. Вы не согласны, Танцман? — Согласен, рейхсфюрер! — Тогда что же вы хотели мне сказать? — Только то, что сказал. Нам нужна страховка, на случай если что-то пойдет не так… * * * А события на фронте развивались совсем не так, как говорил фюрер, который стал слишком раздражителен и постоянно упрекал многих приближенных в том, что его приказы не исполняются. В последнее время отношения с Гитлером испортились и у рейхсфюрера СС. И он сделал очередную попытку всё исправить. Потому добился беседы с фюрером в его ставке в скальном бункере Бергхоф в долине Берхтестадена в Баварских Альпах… * * * В ставке фюрера царила атмосфера напряженной работы. Всюду носились офицеры генерального штаба. В приемной ждали генералы. Дежурный адъютант, увидев Гиммлера, сказал ему: — Фюрер готов вас принять. Двери распахнулись, и Гиммлер вошел в кабинет. — Хайль, мой фюрер! Гитлер небрежно вскинул руку. Он сильно сдал за последние месяцы. Его спина согнулась так, что он казался горбатым, и левая рука сильно тряслась. Фюрер ступал тяжело и неуклюже как глубокий старик. — Генрих! Я регулярно читаю ваши доклады. И мне кажется, что вы больше не верите в победу рейха. — Я уверен в окончательном торжестве нашего дела, мой фюрер! — Тогда что значат ваши слова о возможности переговоров? Гиммлер понял, что речь идет совсем не о докладах. Фюреру донесли его слова о том, что «планы окончательной победы рейха реализовать не удастся, ибо все отрасли промышленности в условиях тотальной войны работали на пределе своих возможностей». Но даже рассматривать возможность переговоров с Западом было бессмысленно, пока не получится убедить в их необходимости все руководство рейха. Министр иностранных дел фон Риббентроп был убежденным противником переговоров, и он пока пользовался полным доверием Гитлера. — Я не говорил о переговорах с врагом, мой фюрер. Но считаю, что нам стоит потянуть время. Обстановка слишком тяжелая. — Запомните, Генрих, в этой войне нет, и не может быть компромиссов! Только победа! Победа или поражение! И если немецкий народ не вырвет победу у врага, то он будет уничтожен! И если немцы не победят, то они заслужили это! Лучшие люди Германии гибнут на войне, Генрих! И если мы не переломим хребет врагу, то конец Германии будет ужасным. И немцы это заслужат! — Никто не думает о поражении, мой фюрер! — Тогда вам нужно думать о победе, а не строить планы переговоров! — Я вас понял, мой фюрер! — Вы говорили с Риббентропом[7]? Он считает, что устранение Сталина переменит ход войны! Может, пришло для этого время? — Этот вопрос стоит обдумать, мой фюрер! — Кто может все организовать, Генрих? У вас есть такой человек в вашем аппарате? — Да, мой фюрер! Это бригаденфюрер[8] СС Танцман! — Танцман? Это тот, который служил в Ровно в столице рейхскомиссара Коха? — Да, мой фюрер! — И он справится с таким заданием? — Танцман профессионал и в его штате работают хорошие специалисты, мой фюрер — Я хотел бы доверить это дело именно вам, Генрих. Мне много раз говорили о том, что руководитель Абвера[9] некомпетентен. Я отправил Канариса в отставку! И я принял решение о ликвидации Абвера! В феврале вы лично заверили меня, Генрих, что ваше ведомство справится лучше! Я надеюсь, что не ошибся! Запомните, Генрих, если Германия проиграет войну, то немецкий народ докажет свою биологическую неполноценность и потеряет право на существование. — Да, мой фюрер! — Пусть бригаденфюрер Танцман посетит фон Риббентропа. Они обговорят акцию против Сталина… * * * Спецпоезд рейхсфюрера Гиммлера. Недалеко от ставки фюрера в Бергхофе. 1 мая, 1944 год. Бригаденфюрер Танцман прибыл в резиденцию Гиммлера, которая разместилась в спецпоезде. Танцмана пропустили в салон-вагон рейхсфюрера. Его встретил личный порученец Гиммлера штандартенфюрер[10] СС Брандт. Этот человек небольшого роста был в числе самых трудолюбивых сотрудников, обладал превосходной памятью и был для Гиммлера ходячей энциклопедией. Танцман знал, что рейхсфюрер доверяет Брандту полностью. — Как ваши дела, бригаденфюрер? Вы плохо выглядите. — Я не спал нынешней ночью. Вызов рейхсфюрера застал меня далеко отсюда. — Вам стоит показаться доктору Керстену. Он творит настоящие чудеса. Доктор Керстен был личным врачом Гиммлера — Мне сейчас не до врачей, штандартенфюрер. Слишком много работы. Рейхсфюрер примет меня сейчас? — Рейхсфюрер ждет вас. Прошу за мной. Охрана пропустила Танцмана. Гиммлер вышел ему навстречу из-за стола. — Вы юрист по образованию, Танцман? — Да, рейхсфюрер. Получил диплом в Дюссельдорфе. — Я вызвал вас, бригаденфюрер, по важному делу. Вы виделись с Риббентропом? — Да, рейхсфюрер. Меня вызывали в его резиденцию в замке Фушль. — Он посвятил вас в детали секретной операции, — сказал Гиммлер. — Да, рейхсфюрер. Но никакой операции еще нет. Есть только идея операции. А план еще стоит разработать и найти исполнителей. Потому у меня есть опасения что миссия, о которой говорил Риббентроп, невыполнима. Танцман был искренен с Гиммером. Риббентропу он возразить не смог, ибо это означало бы немедленный конец его карьеры. Тот предложил акцию против Сталина. Он сказал, что режим в СССР держится на способностях и искусстве одного человека — Сталина. И смерть этого человека поможет победе Германии. — И вы сказали это Риббентропу?