Для этого надо было объехать кругом островок. Но тогда китайцы заподозрят, что был третий, тщательно обыщут остров и найдут Володю, найдут челнок. Сергей Петрович повернул на юг. — Куда вы? А как же Володя?! — Гедеон перестал грести. — Даю вам честное слово, что в течение трех дней я привезу к вам Володю, — отвечал Лисицын. — Согласен ждать три дня, но не более. — Гедеон принялся снова грести. Чем дальше подвигались они на юг, тем озеро становилось шире. Наконец островок, где остался Володя, скрылся из глаз. Они плыли до восхода солнца. Светило указало зоркому Лисицыну лесистый берег на южной оконечности озера, куда они и направились. Сергей Петрович не высадился сразу, а поплыл вдоль берега на расстоянии ружейного выстрела, изучая в подзорную трубу местность. В результате Лисицын понял, что перед ним не материк, но большой лесистый остров, как будто необитаемый. Пройдя узкий, едва заметный пролив, они высадились в песчаной бухточке. Гедеон молча лег под деревом и не отвечал ни на какие увещевания своего друга. Сочувствуя несчастью Гедеона и тоже сильно беспокоясь о мальчике, Лисицын все же старался казаться спокойным. Он застрелил пару уток и, разложив костер, принялся их жарить, обдумывая план дальнейших действий. Гедеон отказался от пищи. Лисицын с трудом глотал куски вкусного мяса, убеждая себя, что должен быть бодрым и сильным для предстоящих трудов. Гедеон от горя впал в полное отупение. Нечего было рассчитывать на его содействие. А управлять большой лодкой одному было невозможно. Надо было что-то придумать. Лисицын спустился в лодку, долго соображал, потом приделал шканцы, в которых лыковыми веревками закрепил два весла так, чтобы они не могли сами выпасть из своих гнезд. В кормовой части он соорудил нечто вроде руля, мог действовать, наклоняя корпус вправо или влево. Окончив работы, вечером Лисицын испытал в бухте придуманный им механизм и остался им очень доволен. При этом он заметил, что нос лодки зарывается в воду от перевеса его над кормой и от этого лодка имеет тяжелый ход. Он исправил и этот недостаток, погрузив в кормовую часть лодки несколько больших камней, — носовая часть приподнялась, и лодка сделалась легка и послушна. Гедеон не обращал никакого внимания на работы Лисицына. Для него ничто не существовало. Тяжелые вздохи и отрывистые слова «бедный Володя», «три дня» иногда вырывались из его истерзанной груди. Он не пил и не ел целый день. — Послушайте, дорогой друг, если вы так проведете назначенные мной три дня, то мне придется похоронить вас и некому будет наказать китайцев за Володю. Будьте мужчиной! Я обещал привезти к вам Володю, но каково ему будет застать вас умирающим? Гедеон свирепо взглянул на товарища, молча схватил несколько кусков мяса, молча проглотил их и снова улегся под деревом. Лисицын устроился под другим и проспал до зари. Туман, как дымка, поднимался к небу. Вот и утреннее солнце весело заиграло золотыми лучами по зеркальной стихии. Крики водяных птиц разбудили безмолвие. Повсюду царила радость пробуждающегося дня. Но сердце Лисицына давила тоска, его то обуревали сомнения, то рождалась надежда. Приблизившись к острову на два ружейных выстрела, он направил лодку сперва к западному берегу, делая вид, что высматривает неприятеля, потом повернул назад и проплыл поперек озера в виду островка, пристально всматриваясь в его берега. Здесь он увидел нескольких китайцев, наблюдающих за его движениями, и только Володи не было. Чтобы дать о себе знать, он выстрелил в караульного китайца. Тот завыл от боли. Враги ответили ему выстрелами. Но их плохие ружья не причинили ему вреда. Было видно, что китайцы удивлены скоростью хода лодки, которой управлял один человек с непонятной для них легкостью, гребя одновременно двумя веслами. Осмотрев южный берег острова, Лисицын направился к восточному берегу озера. Сердце его все больше сжималось страхом: неужели мальчик и в самом деле убит? Если же он взят в плен, то в какой части острова содержится под караулом? Лисицын решил объехать островок кругом, плывя тихо на таком расстоянии, чтобы неприятельские выстрелы не могли вредить ему. На острове человек шесть варили рис — Володи между ними не было. На берегу озера у шалаша начальника толпились человек пятнадцать. Завидя лодку, они начали палить из ружей. Осмотрев северный и западный берега островка, Лисицын опять поплыл вдоль южного, наводя иногда ружье на караульных китайцев, которые спешили скрываться в лесной чаще. Поравнявшись с излучиной, где находилось их прежнее убежище, он заметил колебание кустов в промоине. Навел подзорную трубу — вот оно, осторожно выглянувшее личико Володи! Вы не можете себе представить, какая радость наполнила сердце Лисицына при взгляде на мальчика! Он решился на отчаянное средство: увезти его с острова на виду у неприятеля, но показавшиеся на излучине вооруженные китайцы заставили его отложить это намерение до ночи. Чтобы уведомить Володю о близости китайцев, он сделал по ним безвредный выстрел — враги ответили, обнаружив себя. Лисицын же, поспешил к Гедеону, чтобы обрадовать его доброй вестью и вместе придумать план спасения Володи. Когда Лисицын оказался в бухточке, было уже шесть часов пополудни. Он застал Гедеона спавшим тревожным сном. Не желая нарушать покой товарища, Лисицын ушел поохотиться, а возвратясь с дичью, принялся готовить ужин. Первое слово Гедеона, как только он открыл глаза, было: — Что? — Все хорошо, любезный друг. Я же говорил, что мальчик жив. Так оно и есть! — Жив? Вы говорите, Володя жив? — Я видел его, как теперь вижу вас. — Господи, чем я возблагодарю тебя за безграничное ко мне милосердие! — Гедеон бросился обнимать друга. — Одной только покорностью его святой воле мы можем благодарить Господа, — сказал Лисицын. — Скажу вам больше: он не в плену. — Может ли это быть? Я не вынесу столько счастья! — Должны вынести, дружище, иначе мы не спасем нашего мальчика. Без вашей помощи я ничего не смогу. — Где же вы его видели? — Я видел его в промоине нашего убежища. И он меня тоже видел. Я специально затеял перестрелку с китайцами. — Володя, поняв бесполезность вашей попытки, может потерять надежду, впасть в отчаяние, сдаться китайцам! — Опять сомнения и тревога? Володя не так глуп, чтобы добровольно сдаться в плен. Он видел меня, и этого для него достаточно, чтобы иметь надежду на спасение. Он рассудительный и смелый мальчик. Наконец нетерпеливо ожидаемая ночь спустилась на землю. Помолясь усердно Богу, товарищи поплыли к островку. Оба вполне понимали важность своего предприятия, неуспех которого мог только увеличить опасность для Володи. На половине пути начал накрапывать редкий теплый дождь. Когда остров сделался виден, Лисицын перестал грести. — Итак, я сейчас разденусь и, спустившись в озеро, буду держаться за кормою лодки так, чтобы меня не могли увидеть с острова, — тихо сказал он Гедеону. — Вы начнете управлять лодкой и, не доплыв саженей тридцать до излучины, передадите мне ружье. На таком близком расстоянии от берега не может быть глубоко. Я поплыву к острову, вы же повернете налево и поплывете вдоль острова на расстоянии ружейного выстрела. Посильнее шумите веслами, чтобы обратить на себя внимание неприятеля. Когда поравняетесь с песчаным мысом, сделайте первый выстрел и поддерживайте с китайцами, находящимися на острове, перестрелку. Так мне легче будет увезти Володю. — Все исполню в точности. Не теряйте больше времени — я сгораю от нетерпения! Лисицын разделся, затянул на талии ремень с кинжалом и без всякого шума спустился в воду. Значительная глубина озера заставила его держаться за борт лодки, когда же стали приближаться к острову, он почувствовал под ногами землю. Получив ружье, Сергей Петрович остался стоять в воде, которая доходила ему до подбородка. Дав Гедеону отплыть на ружейный выстрел, он начал медленно двигаться к излучине, прикрываемый тенью прибрежных деревьев, далеко ложившейся на воду. Вскоре, услышав треск, он остановился и напряг зрение. Два воина вышли на утесистый берег излучины и, разговаривая между собой, указывали на лодку Гедеона, видневшуюся вдали неясным пятном. Через минуту они скрылись. По шороху в кустах и треску сучьев Лисицын понял, что оба китайца побежали следить за лодкой. Тогда Сергей Петрович подкрался к промоине и поднялся в убежище Володи. Здесь царствовали совершенный мрак и тишина. Он нащупал тело Володи, оставшееся почему-то неподвижным. Мысль, что бедный мальчик убит, поразила его. Несколько минут Лисицын оставался в оцепенении, наконец приложил руку к сердцу Володи — оно билось с перебоями. Мальчик был в обмороке или притворился мертвым на случай, если нашел его враг. — Володя, это я! — шепнул Лисицын, наклонившись к уху мальчика. Мальчик схватил его руку и открыл глаза. — Я пришел за тобой. Приготовься: ты должен вскочить ко мне в челнок. — Где дядя? Где лодка? — Дядя твой в лодке. Он сейчас завяжет перестрелку с китайцами, а я приведу сюда челнок. Бог даст, мы будем вместе. Лисицын березовым кустарником пошел к тому месту, где был спрятан челнок. Колючие ветви порядком нахлестали его обнаженное тело. Челнок оказался на месте и в совершенной исправности. Между тем дождь перестал. Стали слышны отдаленные раскаты грома. Частая молния освещала местность. Теперь Лисицын не мог исполнить свой план под прикрытием ночи. К довершению всего ружейные выстрелы на мысу начали стихать. Всегдашняя находчивость помогла ему и на этот раз: он сошел в воду и, прикрываясь челноком, медленно повел его к убежищу Володи, стараясь держаться в береговой тени. Выстрелы совсем прекратились. Послышались шаги людей, бежавших от мыса. Не понимая, что все это значит, Лисицын решил, что теперь только от его поспешности зависит спасение Володи. Он вскочил в челнок и поплыл кратчайшим путем. Китайцы, бежавшие близ берега, увидели его и начали стрелять. Несколько пуль просвистели над головой смельчака. Лисицын продолжал грести изо всех сил. Его мучило беспокойство и за Володю, и за Гедеона — неужели он ранен или взят в плен? Оборачиваясь назад, он не видел за собой погони, стало быть, лодка была не у врагов. Китайцы опередили Лисицына. Герой наш напрасно старался быть с ними на одной линии. Вот показался на утесе излучины китайский воин с готовым для выстрела ружьем. Нужно было или отступить, или пробиваться силой. Сам Володя принудил его решиться на последнюю меру: смелый мальчик, ожидая своего спасителя у самой воды, хорошо видел все происходившее на озере и решился плыть навстречу челноку. Лисицын, увидев спешившего к нему Володю, метким выстрелом ранил китайца в руку, прежде чем тот успел приложить фитиль к затравке. Володя невредимым был принят на челнок. — Браво, Володя! Ты оправдал мое хорошее мнение о тебе. Бери весло. Нам надо поскорее отплыть — китайцы сейчас начнут стрелять с утеса. — С вами, Сергей Петрович, я не могу быть трусом! — гордо сказал мальчик. Лисицын повернул челнок и поплыл к Гедеону, мысленно благодаря Бога. Тут же китайцы показались на утесе. С дикими криками и проклятиями они открыли огонь по пловцам, но Бог сохранил беглецов. Когда они отплыли на значительное расстояние, Лисицын опустил весло, улыбнулся: — Благодарение Богу, мы теперь вне опасности. Дай обнять тебя, милый Володя! Яркая зарница осветила атлетического мужчину и белокурого мальчика, прильнувших друг к другу в дружеском объятии. Необыкновенно трогательна была эта картина: мужество и юность плывут на утлом челноке, под ними черная бездна, над ними вспыхнувшее небо, вокруг пустынная даль воды и лесов… Лисицын опять принялся грести. Мальчик усердно помогал ему. Они еще не поравнялись с мысом островка, как крики с берега озера и с острова потрясли воздух. Это были крики торжества, крики победы. Лисицын напряг зрение и при блеске зарницы увидел между берегом и островом пустую лодку; ее медленно относило ветром от берега. А на берегу шла борьба. Стало ясно: Гедеон попал в засаду. — Что там случилось? — встревожился Володя. — Скверное дело… Вот теперь тебе придется доказать на деле, что ты достойный мой ученик! — Даю слово не бояться китайцев. — Дядя твой сейчас попал в руки китайцев. Мы пока не можем ему помочь. К счастью, лодку еще есть надежда захватить. Тогда мы найдем способ выручить твоего дядю. Володя так был поражен этим известием, что выронил из рук весло и не мог произнести ни слова. — Ободрись, душа моя, возьми весло, — ласково сказал Лисицын. — Дорога каждая минута. Мальчик, глотая слезы, начал грести. Когда челнок приблизился к лодке на ружейный выстрел, Лисицын увидел, как связанного Гедеона вели берегом двое китайцев, а к лодке спешил искусный пловец. Трое китайцев с берега ободряли его криками и жестами. На мысе островка стояло до дюжины вооруженных воинов. — Лодки тебе не видать, косоглазый храбрец. — Лисицын прицелился. — Она мне самому очень нужна… Раздался выстрел — китаец скрылся под водой. Дикие крики огласили оба берега, когда китайцы поняли, что не могут завладеть лодкой. Лисицын тоже не мог захватить ее, потому что на берегу выстроились китайцы, готовые открыть стрельбу. Даже те, кто вел Гедеона, привязали его к дереву и присоединились к товарищам. Лодка, отгоняемая ветром, медленно двигалась в озеро, и герой наш надеялся овладеть ею, когда она отойдет от берега на ружейный выстрел. Он только наблюдал, чтобы не подкрался к лодке неприятельский пловец. К несчастью, течение направило ее в пролив между берегом и островом. Лисицын последовал за лодкой, держась на самой середине пролива. Неприятель в азарте начал частую перестрелку с обоих берегов. Наши пловцы двигались буквально между двумя смертоносными стенами, что, впрочем, имело свою выгоду — лодка постоянно была видна. Так прошло немало времени. Воины с главного бивака прибежали на помощь к товарищам и усилили огонь. Володя вел себя мужественно: ни разу не выказал страха и греб без торопливости. Лисицын опасался, чтобы лодка не причалила к материку, однако это его опасение не оправдалось. Когда лодка вышла из пролива, береговой ветер сдвинул ее с течения, чем поспешил воспользоваться Сергей Петрович. Он поплыл наперерез и ловко остановил лодку, зацепившись веслом за борт. Бесполезные выстрелы посыпались градом, крики и вой сделались оглушительнее прежнего, а Лисицын с Володей спокойно перешли в лодку. Привязав к корме челнок, обогнули северную сторону острова, быстро проплыли через восточный пролив, никем не охраняемый, и скрылись из глаз своих врагов. В лодке Сергей Петрович нашел в целости свое платье, сумку с зарядами, а также разряженное ружье и сумку Гедеона. Потеряв из виду островок, Лисицын остановился и надел платье. Начинало светать, ветер становился холоднее, но усиленная гребля скоро согрела удалого стрелка. Володя плакал, уронив голову. — Полно, Володя! Мы выручим дядю. Не сегодня, так завтра. — Я боюсь, что китайцы станут его мучить. — С чего ты это взял? Китайцы считают себя самым образованным народом… День прошел в поисках надежного убежища для Володи, где он мог бы оставаться в безопасности во время отсутствия Лисицына. Наконец нашли просторное дупло. Володя поместился в нем спокойно и удобно. При нем оставался заряженный пистолет и съестные припасы. Мальчик дал слово терпеливо дожидаться возвращения Сергея Петровича из ночной экспедиции. Лодка также была надежно спрятана в прибрежных кустах. Как только наступила ночь, Лисицын уселся в челнок и поплыл по мрачным водам озера к китайскому биваку. Размыслив хорошенько, он решил, что дорога по восточному берегу хотя и длиннее, зато безопаснее, поэтому он поплыл вдоль восточного берега, высматривая, где можно спрятать челнок. Наконец в полуверсте от островка, служившего тюрьмою дюжине китайцев, Лисицын отыскал подходящее место. Спрятав челнок и запомнив ближайшие деревья, он отправился берегом к цели своего путешествия с обычной осторожностью. Ночь была так темна, что он с трудом различал ближайшие предметы. Островок, находившийся от берега не дальше ста саженей, не был виден. Наконец он увидел огни и, двигаясь на этот маяк, скоро достиг китайского лагеря. Укрывшись в частом кустарнике, Лисицын начал наблюдать за происходящим в лагере. Китайцы — человек десять — готовили ужин. У самого берега лежал совершенно готовый к спуску на воду плот, который, вероятно, должен был служить для сообщения с голодавшими на острове товарищами. Лисицын решил постараться поджечь плот и в суматохе спасти Гедеона. Но где же его друг? Неужели его отправили в южный отряд? В таком случае… Лисицын вдруг заметил, что один из воинов, наложив в деревянную миску рис, понес еду к шалашу. Просунув миску в небольшое отверстие, возвратился к товарищам. Шалаш этот не мог принадлежать начальнику — ему не посмели бы подать таким образом кушанье. Вероятно, в нем содержался пленник.