312 Красная армия в 1920-е годы. М., 2007 (Вестник Архива Президента Российской Федерации). С. 86–87. 313 Там же. С. 93. 314 Там же. 315 Там же. С. 107. 316 Там же. С. 106. 317 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 92. Л. 21 об. 318 Там же. Л. 19–19 об.; Рогова Е.М. Некоторые аспекты политики Советской власти в отношении военных специалистов и «бывших» белых во второй половине 1920-х – начале 1930-х гг. // Белая армия. Белое дело (Екатеринбург). 2011. № 19. С. 123. 319 РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 92. Л. 21 об. 320 Советская армия: годы реформ и испытаний: [в 2 т.]. М., 2018. (Вестник Архива Президента Российской Федерации). Т. 1. С. 27. 321 Там же. С. 28. 322 Александров К.М. Драма военспецов // Родина. 2011. № 2. С. 38. 323 Имеются и другие данные. Так, по материалам секретного издания Главного управления РККА, к 1 января 1930 г. бывшие офицеры составляли 10,6 % начальствующего состава (в том числе 14,1 % командного состава и 9 % административного состава). Самый высокий процент был в высшем комсоставе – 65,9, в старшем – 41,6, в среднем – 4,4. Из этих материалов ясно и то, где концентрировались военспецы: в высшем комсоставе сухопутных частей «бывшие» составляли 74,1 %, в старшем – 45,1 %, в комсоставе центрального аппарата их было 52,2 %, в комсоставе окружного аппарата – 51,5 %, в военно-учебных заведениях – 31,6 %, в прочих учреждениях и заведениях – 23,4 % (Характеристика личного состава РККА. М., 1931. Кн. 2: Кадровый начальствующий состав РККА. С. 30–31, 42; РГВА. Ф. 37837. Оп. 1. Д. 11. Л. 13 об., 14, 19 об.). 324 Там же. С. 32 (Л. 14 об.).