– У меня голова раскалывается так, что зубы сводит! – пожаловалась Фабиана и принялась обмахиваться сорванным лопухом, словно веером, – погружаться в чужую память становится всё тяжелее. – Это потому что Озирис хорошо тебе навесил, – возразил Ярослав. – Чего навесил? – Чего-чего… Избил тебя, имею в виду. – У меня и до него голова болела. Особенно когда приходят воспоминания. Давай лучше ты, Ярро. Ты ведь тоже можешь. – Хватит спорить, пожалуйста, – тяжко вздохнула Белинда. Она сидела на земле, привалившись спиной к дереву и обняв подушку. – Сделайте уже что-нибудь. Мы не можем долго прятаться в кустах, надо скорее создать открыватель, вытащить ведьму и Анарендила. Должно же быть у этого Ноара что-то ещё. Дом на лазурном берегу, нора в лесу, комната у какого-нибудь другого Арби. – Я знаю старую мельницу, но она на другом конце острова. Попробую поискать недвижимость поближе. – Ярослав погрузился в себя. Потянулся к остаточной памяти альвиса. Увидел, как вьётся по холмам Кита разбитый тракт, дождь смывает грязь со старой брусчатки. Небо заволокло тучами, а иссиня-чёрный горизонт рвут вспышки острых молний. Ярослав перевёл «не свой» взгляд на дорогу – невзрачная тропа, превратившаяся в грязевое месиво, отходила влево от основного тракта. А вдали виднелся силуэт строения. Он пошёл рябью, покрылся серой чешуёй, проявляющейся на обнаженном мужском теле… – Да твою ж! Задолбал!!! – Что? Кто? – Фабиана схватила Ярослава за руку. – Что ты видел?! – Тише вы! – зашикала Белинда. – Не орите так! И к твоему сведению, Фабиана, голос у тебя становится визгливым. – Заклятие, похоже, слабеет. Сибель наслала на меня безднов кашель – думала, выплюну собственные лёгкие. Точнее, не собственные, а альвиса. В общем, да… Кажется, дискомфорт в горле наконец проходит, но это, я так понимаю, к худшему. И, Хранители дери, как же болит голова! – Да, определенно – визгливым, – повторила свой вердикт Белинда. Ярослав рассмеялся и повалился в траву. – Дичайшая дичь! Ха! Визгливо пищащий здоровый мужик-не мужик. Меченная жирной змеёй девка с мужским голосом, притворяющаяся парнем и владеющая рабыней. Рабыня-командирша, страдающая перепадами настроения и её верная подружка-подушка… Дамы, вам не кажется, что нам всем пора в дурку. М-м-м, точно! – Ярослав перевернулся на живот, – А ну-ка, девочки, отгадайте исконно-русскую загадку: сидит девица в темнице, а коса на улице. Ну? – Сибель? – Не-е-е. Она у нас вписывается в сказку о прекрасной принцессе и драконе. Точнее о криворукой ведьмессе и циклопе. А я вам нашего любимого посла загадал. – Так он же не девица, – возмутилась Белинда. – Ну темница-то есть – есть. Косы есть – есть, – перечисляя, Ярослав загнул два пальца. – А девица… Хм, кто его знает, какие в местных тюрьмах порядки. Вдруг Ренди мыло не там обронит… – И что не так с мылом? – простонал альвис, массирующий виски. – Впрочем, не важно. Ярро, что ты видел в памяти? Нашёл укрытие? – Нашёл твоего ненаглядного любовника. – Ильсира? – уточнила Белинда, пока Фабиана возмущённо сверлила взглядом Ярослава. – Нет, того чешуйчатого… – Заткнись, – прорычала Фабиана. – Того – кого? – не унималась Белинда. – У неё же только Ильсир был, да, Отверженная? – Иди в бездну. Не было у меня никого. Ярослав саркастически хмыкнул: – Ну-ну. – Слушайте, я благородная маира! – Сжал кулака альвис. – И не смейте думать про меня всякие непотребства! – Мы обе когда-то были маирами, – вздохнула Белинда и уткнулась в свою подушку. – Но не теперь. Ярро, сделай хоть ты что-то благородное – отведи нас в укрытие. – Не могу. Меня сбивает… кхм… в общем, Фабиана, твоя очередь. Вспомни дождливый день, море по правую руку, размытая тропика по левую, посередине – тракт. Гроза сверкает, небо чёрное. Море волнуется раз, море волнуется два… На счёт три ты откроешь глаза и скажешь нам, куда идти. Фабиана вынырнула из глубин памяти не на три и не на пять, а минут через десять активного самокопания. Со стоном поднялась с травы и протиснулась сквозь кусты. Шли они в общем потоке людей и бренчащих телег. Альвис сопел и держался за многострадальную челюсть, ссутулившийся паренёк – за тряпицу на запястье, скрывающую змеиную метку, а блондинка – за подушку. Древнее строение, к которому подошли путники, явно принадлежало ушедшей ведьминской эпохе. Кладка местами обвалилась, но центральная комната дома сохранилась в целости, была сухой и не продуваемой сквозняками. Труба огромного камина разрушилась, но в это время года незваные гости в растопке не нуждались. – Какое неприятное место, – поёжилась Белинда, – смотрите, тут даже котёл лежит. Наверняка, ведьминский. Брр-р. – Атмосферненько. Как в историческом музее. Памятник культуры-архитектуры и всё такое, – Ярослав провёл рукой по пузатым бокам уцелевших стеклянных флаконов, что в беспорядке лежали на каменном столе. – А я нашла лежанку. Свежую, – возвестила Фабиана и повалилась на тюфяк в углу. В воздух взмыло облачко пыли. – Так уж и свежую? – Ну не двухсотлетней давности же! – На вот, подушку возьми, – Белинда кинула в Фабиану своим имуществом. Альвис провалился в беспокойный сон, ворочался с боку на бок и болезненно стонал. – Ты же тоже из магической академии, – обратился Ярослав к Белинде. – Неужели вас там не учили основам медицины? – Чего? – Целительству. – Фабиана числилась на факультете артефакторики – у них другие задачи. А я… Сейчас уже без разницы. Белинда распахнула край кофты и оттянула ворот платья. Под тканью цвёл огромный, уродливый синяк. – Я думал, Ренди тебя подправил. Девушка вновь закуталась в мешковатую кофту. – Все остальные ушибы сошли. Но этот… Он не от удара. Меня… всех нас – магов-адептов, захваченных с «Рассветного луча» прижгли блокирующим артефактом. Дар восстановится, но не раньше, чем заживёт ожог. Теперь я могу лишь компрессы накладывать. В подтверждение своих слов, Белинда велела Ярославу принести воды из колодца. Он по-русски чертыхался, пока осваивал механизм, но ведро-таки набрал. Девушка замочила в нём обрывки тканей и разложила на лице альвиса. – Фабиана сказала, что владелец ям что-то заподозрил. Возможно, он понял, что Ноар фальшивый и сообщил в управу, – принялся рассуждать Ярослав, – тогда альвис не должен попадаться Озирису на глаза. – Ты пойдешь спасать ведьму в одиночку? Вообще-то искали как раз тебя – девушку с меткой змеи. Ярослав размотал запястье и пошкрябал пальцами змеиный хвост. – Надо сделать плотную перевязку. Будто рука сломана. А вот на другой – кита изобразить. Белинда, как у тебя с рисованием? – Неправильный вопрос, Ярро: не как, а чем? У нас нет чернил. – Печалька. *** [Дохлый Кит, ведьмина изба. Владения пиратов / Фабиана Сотье] Фабиана проснулась, когда за окном мерцала холодным светом россыпь звёзд. Она стряхнула с лица давно высохшие тряпицы, прислушалась к себе – челюсть всё ещё ныла, но уже не так остро. Терпимо. А вот пить хотелось. Белинда нашлась рядом – спала в изножье лежанки, привалившись спиной к стене. Фабиана аккуратно поднялась, уступая блондинке своё место. Сложив ладони лодочкой, альвис зачерпнул колодезной воды из ведра. – Ммм? Ты уже проснулась? – разлепил один глаз Ярро, который дремал, сидя за столом, приложившись щекой к каменной поверхности. – Спи-спи. Но Ярослав выпрямился и принялся разминать затёкшую шею. – Раз уж мы оба на ногах, предлагаю заняться делом. Создадим открыватель, продумаем план. Нам придётся действовать быстро – после освобождения Сибель, в идеале сразу вытащить и Ренди. Когда Озирис поймёт, что ведьмочка пропала – начнётся кипиш, и к эльфу будет уже не подступиться. Поэтому нужно умыкнуть обоих практически одновременно. – Но… Ярро, допустим, мы справимся с первой частью и заберём Сибель, сможет ли она нас сразу же поменять местами? И… Когда это случилось в прошлый раз, я чувствовала себя разбитой. Тяжесть, слабость. У тебя не так было? – Примерно. Но Сибель немного соображает в целительстве, попросим её нас слегка подправить. Хотя бы на минималках. – Мимимини… чего?