Никто никогда не станет помогать ведьмам. Никто, кроме ничего не понимающего парня, душа которого перенеслась явно откуда-то очень издалека. Настоящий альвис в сопровождении – это шанс, один на сто тысяч миллионов. Такую возможность упускать нельзя. Сибель внимательно вгляделась в карту: – Ладно. Через два ответвления будет небольшой рукав слева. Свернём туда. *** Нос лодки с глухим стуком уткнулся в деревянный полусгнивший столб. На нём и других ему подобных стояли ветхие покосившиеся рыбацкие хижины. На карте деревушка перечеркнута, что означало её заброшенность. Но бабушка Лорен настоятельно рекомендовала держаться от таких мест подальше. Потому как заброшенные дома далеко не всегда бывают пусты. И чаще всего пристанище в них находят те, кого стоит опасаться больше всего. Нет, на первом месте у ведьм всегда инквизы. А вот беглые преступники, воры, убийцы – идут следующим пунктом. Но выбирать не приходилось. Ближайший домишко стоял на самой окраине, крышу перекосило вправо, казалось – вот-вот, и она сползёт вниз, рухнет в мутную воду. В единственной комнатке не было ничего кроме пыли и ошмётков засохшей тины. – Вот чёрт, – скривился Ярро, – это ж капец какая антисанитария. Посмотрим в другой лачуге? В последующих двух домах было всё то же самое. А дальше за полосой осоки шли хижины не столь убогие. Брошенные, старые, но, по крайней мере, они не выглядели, будто развалятся от первого же дуновения ветра. – О, а вот и бунгало класса люкс, – альвис взмахнул веслом и вдруг замер. Пригнулся в лодке, напряжённо вслушиваясь в звуки речной поймы. Шелест камыша, всплески волн, ласкающих деревянные сваи домов, отдалённое кваканье… – Там кто-то есть, – шепнула Сибель. – Смотри, бельё висит. И лодка… – Звяканье ложки о дно чугунного котелка, невнятное кряхтение, скрип отодвигаемого стула, – стал перечислять альвис. – Я слышу двоих. Нет, подожди. Трое, кажется. – Давай-ка назад, – ведьма нервно вцепилась в кромку борта. Они вернулись в самый крайний дом, пришвартовали лодку так, чтобы её почти полностью скрывал камыш. Девушка вообще предпочла бы убраться отсюда подальше, но из альвиса надо было вытащить чужеродные когти, но проделывать такое в качающейся на воде лодке было просто невозможно. А выйти на берег означало привлечь внимание охотника на ведьм. Девушка была уверена, что орден инквизов уже раскинул свои поисковые сети. В доме Сибель ловко отстегнула от платья верхнюю юбку и расстелила её на пыльном полу. Ярро тихонько присвистнул: – Ну ничёсе, леди. – Что? – Не ожидал, такого фокуса от средневекового платья. А корсет у тебя тоже разборный? – Не твоё дело, – буркнула ведьма. – Ложись на живот. Спорить не стал, лёг. Сибель опустилась рядом на колени. Внутренне содрогаясь от мерзкого вида лапы и раны, девушка провела ладонями по спине альвиса. Под пальцами неприятно елозила жёсткая ткань окровавленной рубашки. Ярро замычал. Девушка знала, что ему больно, но ей нужно было определить очаг поражения тела, глубину проникновения зазубренных когтей… Сибель продолжала тактильное исследование, параллельно открывая свой внутренний взор. – Если б не запах пыли и дерьма, я бы решил, что меня обманом заманили на тайский массаж. – Помолчи. Ты меня сбиваешь. – Не могу. Адски больно. – Заткнись уже! – рявкнула ведьма, в третий раз мысленно соскальзывая по острым когтям вглубь плоти. – Оу, какая милая, однако, леди. Сибель стукнула его по здоровому плечу и тут же услышала грубоватые слова на непонятном языке. Судя по тону, альвис сочно выругался. Она видела, как покрылась испариной его бледная кожа. Он стискивал зубы, сдерживая болезненные стоны, в моменты, когда она касалась уродливой лапы. Альвис сжимал кулаки и, она была уверенна, перебирал про себя весь запас матерных слов. *** [Русло реки Мидалы, владения магов / Ярослав Власов] – Eolis arshaah fosin, arshaah isto leqaste… – медленно зашептала ведьма. Её голос словно ввинчивался в раненое тело. Ярослава то отпускало, то накрывало болью с новой силой. Огненные спазмы прокатывались по телу, казалось, что горят даже кости, а следом окатывало лавиной холода, такой морозной, что стыла кровь, и сердце сбивалось с ритма. – «Она сейчас меня убьёт», – пронеслось в голове Ярослава, но он уже не мог ни пошевелиться, ни даже застонать. Сознание постепенно заволокло тёмной дымкой, и последняя затухающая мысль была о доме: «хочу проснуться в своём теле, в своём мире. Господи, пожалуйста, я же никогда ни о чём тебя не просил…» Глава 10. [Свободные морские просторы, «Рассветный луч» / Фабиана Сотье] Корабль мерно покачивался на волнах и упорно шёл вперёд. В руках Ливемсира змеились юзни, он неспешно шептал упрочняющие заклинания. – Зачем вы это делаете? – к эльфу подошёл Габиор – щуплый, рыжий адепт академии магических искусств, – разве корабль не проходил проверку, разве он не безопасен? – Дополнительный осмотр лишним не будет, – поучительно ответил боцман, – к тому же такое занятие всяко интереснее, чем слушать наставления Лаирасула. – Это уж точно, – очень тихо сказал Габиор и покосился на капитана: тот в привычно-монотонной манере что-то рассказывал послу. А посол, в свою очередь, лишь изредка кивал головой и неотрывно следил за двумя девушками. Фабиана и Белинда устроились на корме, и немного, в рамках допустимых приличий, свесились за борт, поджав под себя юбки, чтобы их ненароком не растрепал ветер. В лазурно-синих водах шёл на север косяк алых змеехвостов. Их блестящие красные чешуйки то тут, то там показывались из воды, чем вызывали неподдельный восторг у девушек. Остальные адепты уже успели насмотреться на диковинных рыб свободных морских просторов и разбрелись по палубе. – Они такие красивые, словно россыпь гранатов, да? – восхитилась Белинда, – особенно вон тот, смотри, какой толстенький! – Может с икрой? – предположила Фабиана, – их чешуйки так сверкают, что больше похожи не на гранаты, а на самые настоящие рубины! – А кстати да, ты права. У меня дома остался потрясающий гарнитур из рубиновых камней. Колье дважды оборачивается вокруг шеи и такое тяжёлое, что пришлось заказать у артефактора зачарованную застежку. Для эффекта невесомости. – М-м. А я больше изумруды люблю. Бархатный зелёный, с тенями таинственного чёрного где-то в глубине, будто… – Будто глаза посла Анарендила, – шепнула Белинда Фабиане в самое ухо, звонко расхохоталась и резко подавилась своим же смехом, потому что те самые глаза пронзительно смотрели на неё из-под хмурых светлых бровей. Девушка тут же отвернулась и снова свесилась за борт. – Ты вообще дурында? – тихо возмутилась Фабиана, усиленно делая вид, что сосредоточилась на блестящих красных рыбках. – Думаешь, он услышал? Он всё ещё смотрит? – А я почём знаю? – Ты же изумрудовы глаза любишь, – зашептала Белинда, – вот и оглянись. – Не хочу. Причём тут глаза? Я про камни говорила. И, кажется, теперь я тоже люблю рубины. – О руби-и-ны, – громыхнуло нараспев за их спинами голосом Ливемсира так, что девушки вздрогнули от неожиданности. – А вы знаете, светлые маиры, где живёт самый большой рубин в мире? – Живёт? – переспросила Фабиана. – В коллекции какого-нибудь высокоуважаемого артефактора? – высказала предположение Белинда. – В эльфийском храме? – подключился к угадыванию Габиор, маячивший за спиной эльфа. В предвкушении очередной истории боцмана к ним стали подходить и другие адепты. Ливемсир выдержал театральную паузу, длящуюся слишком долго, и ответил на свой же вопрос: – Самый крупный рубин – это сердце Изола-неббиосы, которое хранит старый маяк, что одиноко возвышается над семью холмами. – Что? Остров Дохлого Кита? Серьёзно? – не поверил Габиор. – А я считаю – вполне логично, что самый большой камень находится на пиратском острове, – высказался адепт Нолде. – Наверняка эти разбойники ограбили какого-нибудь богатого маира или вовсе – драконову казну. – Э, нет, детки, – добродушно ответил эльф. – Сердце Изола-неббиосы нельзя украсть. Две сотни лет назад, в лучшие времена моего отца Ваирилла Золотого Ветра алое пламя рубина горело для всех кораблей, что заплутали в туманах морских просторов. Многие хотели обладать этим камнем. Да вот только его нельзя было украсть. Невозможно. Но люди жадны, маги алчны, чёрные ведьмы коварны, эльфы самовлюблённы, а… – Ливемсир! – окликнул боцмана недовольный посол, – Tyel rath’argh quendi!* – Tancave, tancave**. Так на чём я остановился?