Подошел поближе и вдруг начал помогать обрезать стебельки у цветов. Иллиана повернула голову и уперлась взглядом в большой белый нос, усеянный мелкими веснушками. Фендор никогда не нравился девушке, несмотря на то, что, в принципе, был довольно симпатичным парнем. Да и характер он имел легкий, веселый и не жадный. Иллиана в прошлом часто видела его с разными девушками. Они гуляли вместе по парку или со смехом убегали в лес. Некоторое время они встречались, но Фендор неизменно каждый раз расставался с ними и возвращался к ней в попытках завязать какие-то отношения. – Фен, ты опять с кем-то расстался? – улыбнулась Иллиана, наконец расправившись с букетом и поспешив удалиться от него в другой конец комнаты. – Ну что ты! – воскликнул он. – У нас с Джанкейрой ничего и не было! Махнул рукой и сел на диван, приглашая девушку сесть рядом. Иллиана не обратила внимания на этот жест и села на соседнее деревянное кресло, обитое простой льняной тканью. – Ну, я так и подумала, – кивнула она в ответ, скрывая улыбку. Фендор пожал плечами и сменил тему: – Я слышал, что тебе удалось наконец расплатиться с Пансом? Поздравляю! – Да, к счастью, – согласилась девушка и на этот раз улыбнулась гораздо более искренно. – Тебе мама сказала, да? – Ага, – кивнул он. – Говорят, какой-то богатый муссер заходил, – заговорщически добавил он. – И откуда узнал о твоей лавке? Думаешь, сработали твои мешочки с фамилией? – Не знаю, – слегка покраснела Иллиана. Углубляться в тему богатого гостя не хотелось. Ведь девушка была почти уверена, что незнакомец, скупивший у нее все самые редкие приправы, являлся слугой мирая по имени Торриен. – Я думаю, так и есть, – кивнул парень, не замечая, как притихла его собеседница. – Дарилла сказала, что он был странно одет, словно не местный. Как думаешь, откуда он появился? Какой-нибудь заморский купец? Иллиана прикусила губу, задумчиво перебирая кисточки на скатерти стоящего рядом стола. – Не знаю, – ответила неуверенно. – Может, он вообще из Верхнего города. Всяко может быть. – Из Верхнего? – помрачнел Фендор. – Что ему делать здесь, если он из Верхнего? У них там наверняка своих магазинов специй хватает. – Не знаю, – повторила девушка, уже ругая себя, что вообще ляпнула про город нагов. Она совсем забыла, что ее друг терпеть не может мираев. – Может, и не из Верхнего. Это я так… предположила. – Да уж, – фыркнул парень, откинувшись назад на диване. – Нам только хвостатых тут не хватало. Мерзких гадов. Иллиана сжала зубы, не в силах терпеть такие выражения. И вдруг неожиданно для себя спросила то, о чем никогда прежде не осмеливалась заговаривать: – За что ты так взъелся на мираев? Живут себе и живут от нас за огромной стеной. Ни мы их не видим, ни они нас. Может, это зависть, Фен? Парень побледнел, затем побагровел. – Ни мы их не видим, ни они нас, говоришь? Подался вперед, и его травянисто-зеленые глаза блеснули. – Именно. А разве не так? – переспросила девушка. – Ты помнишь, что у меня нет ни отца, ни матери, Илли? – вкрадчиво поинтересовался он. Она вздрогнула, осознавая вдруг, что зря завела эту тему. – Помню, а что? – И ты, конечно, не знаешь, что с ними произошло? – стиснув зубы, продолжал он. – Ну… я слышала, что твой отец покончил с собой, – неуверенно произнесла Иллиана. Обсуждать такие близкие сердцу друга темы совсем не хотелось. – Все правильно, – кивнул Фендор, опустив голову и уперев взгляд в переплетенные между собой пальцы рук. – Он сделал это после того, как мою мать забрали в Верхний город. Просто однажды пришло письмо, что отныне Шалейна Линтар является собственностью какого-то мирая. Змей выплатил нашей семье огромную сумму. И просто забрал ее. Понимаешь? Приехал в своем дурацком паланкине, посадил к себе и увез! Последнюю фразу он просто выкрикнул. Обыкновенно спокойные и веселые глаза покрылись алой сеткой ярости. – Понимаю, – вздрогнув, кивнула Иллиана и обхватила себя за плечи. Ей было жаль друга. Да, она знала, что мираи поступают именно так. Делают то, что считают нужным. Но прежде это никогда не касалось ее лично. – Ты сильно переживал, да? – спросила она тихо, дотронувшись до ладони Фендора. Парень бросил на нее такой быстрый и нервный взгляд, что девушке показалось: он вот-вот ее ударит. Но он даже не отдернул руки. Пару раз глубоко вздохнул и словно успокоился. Только в глазах еще полыхала горькая злость. – Когда ее забрали, мне было два года. Отец говорил, что я долго плакал, пока не забыл ее. А потом, когда мне исполнилось десять, отца не стало. В то время я уже работал на конюшне помощником конюха, и он, видимо, решил, что я в состоянии сам позаботиться о себе. С тех пор я живу один в том самом огромном доме, купленном на деньги от продажи матери… – Мне жаль, Фен, – тихо проговорила девушка. – Я не знала. Парень поднял на нее мутный взгляд и кивнул. – Мало кто знает, я не рассказываю об этом. А потом через некоторое время добавил: – Мираи – зло для нас. Если бы их не было, мы жили бы лучше. Например, ты не задумывалась о том, почему между нашими городами стена? И, увидев, что девушка недоуменно качает головой, продолжил: – Потому что Верхний город скрывает несметные богатства. Всем известно, что золото у них разбросано едва ли не вдоль дорог. У них нет нищеты, они даже не болеют. Гессайлаховы отродья… Понятное дело, что всем этим благосостоянием они вовсе не собираются делиться с нами! Но разве это честно? Иллиана нахмурилась. Почему-то ей самой этот вопрос прежде не приходил в голову. И сейчас слова друга казались вполне логичными, правильными. Впрочем, делать собственные выводы она пока не торопилась. Город, который она видела лишь в скупых рассветных лучах, до сих пор казался красивой сказкой, рушить которую не хотелось. – Молчишь, – хмыкнул Фендор. – Ты знаешь, что я прав. И пусть бы эти безбожники жрали и гадили своим золотом за огромной стеной, но не трогали нас. Не трогали наших женщин… и матерей. Но нет. Им ведь мало своих богатств… Иллиана молчала некоторое время, не зная, что ответить расстроенному парню. А затем проговорила, стараясь хоть немного его утешить: – Наверно, ты прав, Фен. Наверно, в этом и смысл – держать нас по разные стороны стен. Мы слишком разные. Хотя… боги у мираев все же есть. – Правда? – приподнял бровь Фендор. – Да… Иль-Хайят, кажется, зовут их богиню, – пожала плечами девушка и встала с кресла. Пора было заканчивать этот разговор. Еще целый день впереди, работа не ждет. – Откуда ты знаешь? – нахмурился вдруг он. Иллиана обернулась и поймала мрачный, подозрительный взгляд. Прохладная дрожь прокатилась по спине. – Где-то слышала, – ответила она неуверенно. – Фен, если ты не возражаешь, я пойду работать. Уже давно полдень на дворе. – Да-да, конечно, – кивнул парень и заторопился к выходу. И уже у дверей спросил: – Ты не хочешь сходить со мной куда-нибудь сегодня вечером? Иллиана замялась. Фендор хоть и был хорошим другом, но… не вызывал у нее совершенно никаких эмоций. – Может быть, Фен, если не буду слишком занята. Но вечером она так никуда с ним и не пошла. Отвертелась каким-то важным делом и осталась дома. Поднялась в свою комнату и в лунном свете достала из шкафа мирайское платье, подаренное Торриеном. Долго разглядывала его, поглаживая дорогую, усыпанную жемчугом ткань. А затем, вздохнув, плотно завернула в мешок и убрала в самый дальний угол старого сундука, надеясь больше никогда-никогда на него не смотреть. Может, и вовсе забыть о его существовании. О его и о Торриене… Но забыть не удалось. Ровно через неделю, в течение которой каждое утро она просыпалась с воспоминаниями о проклятом наге, почтальон принес ей письмо. В простом конверте без опознавательных знаков. Но, беря его в дрожащую руку, Иллиана уже чувствовала, от кого оно. – Светлейшая чета… – выдохнула девушка, прижав письмо к груди. – Кто там пришел? – прокричала мама из соседней комнаты. – Никто!!! Все… все в порядке! – отрывисто воскликнула она, быстро разворачивая конверт. Пальцы тряслись, как и она сама. История Фендора не выходила из головы. А еще за прошедшую неделю Иллиана успела искусать себе все локти, пытаясь забыть нага, с которым провела всего одну ночь. Пытаясь думать о нем плохо, приписывая ему одному грехи всех мираев, отбиравших когда бы то ни было женщин из человеческих семей. Разрушающих жизни… Но у нее не получалось. Она закрывала глаза и видела расплавленное золото его взгляда и чуть насмешливую улыбку, за которой таилось что-то, чего она не понимала. И вот теперь письмо… Разворачивая его, она нутром чувствовала, кто его написал. И не ошиблась. Вот только неужели это конец? Неужели после недели тишины и спокойствия, когда Иллиана уже успела решить, что он забыл о ней, мирай вздумал ее забрать? На угольно-черной бумаге внутри золотыми чернилами было написано: «Иллиана, сегодня в полдень ты должна быть готова».