Его взгляд почти с нежностью скользнул по моему лицу. — Я рад, что ты здесь. Мою кожу опалило жаром, и я снова повернулась к плите. Я была в такой растерянности. Хейдин пытался обсудить со мной случай на Хэллоуин, но я не хотела услышать напрямую, что ему не интересно, потому что не была уверена, что выдержу такое. Как правило, я не была такой уязвимой, но, вспоминая о маме и папе, имея громадную зияющую дыру в своем сердце, я не справлялась с эмоциями так хорошо, как обычно. А правда заключалась в том, что я влюбилась в своего босса. Влюбилась в него и в Майкла. В течение нескольких месяцев я пыталась убедить себя, что просто одинока и цепляюсь за первых попавшихся людей, которые показались мне семьей. Однако даже отчаяние не могло пробудить ту химию, которая возникла у нас с Хейдином. Она просто была. Я никогда и никого не хотела так, как его. В тот вечер на его диване я потеряла всякое представление о реальности, для меня существовал только Хейдин. Я думала, что его резкое отвержение, будто от чего-то ужасного, означало, что он не разделял моих чувств, и его всего лишь возбудил фильм, который мы смотрели. Но время от времени я замечала его пылкие взгляды, и они меня смущали… потому что… казалось, будто его чувства могли быть ответными. Вздохнув про себя, я стала мешать готовящуюся смесь, пока все ингредиенты не растворились, а затем взбила ее. Хейдин полез в шкаф и вытащил две кружки. — Взбитые сливки? — спросила я его. Он достал из холодильника банку свежих взбитых сливок, а я разлила горячий шоколад по кружкам. Когда я взяла у него банку, наши пальцы соприкоснулись, и по моей руке пробежало покалывание. Я мастерски украсила напитки взбитыми сливками, а сверху посыпала тертым шоколадом. С улыбкой я протянула Хейдину кружку, но встретиться с ним взглядом не смогла. — Счастливого сочельника. — Счастливого Рождества, Кенна. Я вздрогнула от того, каким глубоким голосом он произнес мое имя, и поспешно отпила. Хейдин последовал моему примеру, его глаза округлились от удивления. — Как вкусно. — Спасибо. Это был рецепт моей мамы. Обогнув его, я подошла к дивану и поудобнее забилась в уголок. Рождественская ель, которую я помогала украшать Майклу и Хейдину, стояла в углу гостиной. Края большого панорамного окна освещала гирлянда. Падавший снаружи cнег налипал на ветви деревьев и покрывал пустую подъездную дорожку. Это была зимняя страна чудес. Такая мирная. Я почувствовала, как Хейдин садится на диван чуть дальше. В полной тишине мы наблюдали за снегопадом, и это было… прекрасно. Уютно и красиво. На какое-то время я забыла о грусти по маме и папе. Допив горячий шоколад, я повернулась к Хейдину и обнаружила, что он наблюдает за мной. Я вопросительно приподняла бровь. — Ты в порядке? Через несколько дней наступит первая годовщина памяти твоих родителей. Боль разорвала красоту. — Хочешь, отвечу честно? — Конечно. — Не думаю, что со мной когда-нибудь будет все в порядке. Первые годы будут больнее последующих… но их потеря навсегда останется со мной, потому что, потеряв их, я потеряла часть себя. Но мы можем быть несчастны в одном и при этом находить счастье в другом. — Я указала на снег за окном. — Горячий шоколад в идеальный снежный день… не так уж и плохо. Когда я снова посмотрела на Хейдина, он не сводил с меня благоговейного взгляда. — Родители очень гордились бы тобой, Кенна. И я… я так благодарен, что в жизни Майкла есть такой человек, как ты. Как насчет твоей жизни? — захотелось мне спросить. — За меня в ней ты тоже благодарен? Тем не менее, я не желала портить момент возможной правдой, которая могла бы ранить. — Давай посмотрим рождественский фильм, — выпалила я. Хейдин одарил меня мягкой улыбкой, которая была слишком сексуальной для моего же блага. — Конечно. Выбор за тобой. Я принесу чего-нибудь перекусить. Что будешь пить? У меня есть бутылочка Laurent Perrier (прим.: шампанское), которую мне подарил Тайный Санта с работы. Алкоголь плюс Хейдин. Хм. Опасное сочетание. И все же шампанское было моей ахиллесовой пятой. — Ох, кто-то потратился для Тайного Санты. — У нас был бюджет в пятьдесят фунтов, — объяснил он. — И кто-то в твоем университете знает, как потратить пятьдесят фунтов. Он усмехнулся, встал и забрал у меня пустую кружку. — Значит, бокал шампанского. ГЛАВА 5 КЕННА Шампанское оказалось плохой идеей. Не потому, что я напилась. А потому, что игристый алкоголь меня расслабил. А расслабившись, я внезапно подумала, что было бы прекрасно отправиться на поиски правды. Мы замечательно провели день и вечер, учитывая, что оба скучали по Майклу, а я тосковала по родителям. В ужине необходимости не возникло, потому что мы весь день перекусывали. И я выпила почти целую бутылку шампанского, — сейчас в руке у меня был четвертый бокал, — потому что Хейдин предпочел вино. По телевизору шла «Эта замечательная жизнь», и я отчасти винила фильм в своей тяге философствовать. Честно говоря, Джимми Стюарт заставил меня задуматься, почему я раньше не инициировала конфронтацию с Хейдином. Если я испытывала к нему чувства, зачем держать их в себе? А что, если они ответны? Если я не выскажусь, мы можем никогда не быть вместе. А что, если нам суждено быть вместе? Что, если Хейдин и Майкл были моим будущим, и я позволю им ускользнуть, потому что не решилась быть честной? Все эти вопросы казались вполне приемлемыми моему захмелевшему мозгу. Я подождала окончания фильма, потому что Хейдину он нравился. — Сейчас нет таких актеров, как Джимми Стюарт, — заметил он во время финальных титров. — Как и Кэтрин Хепберн. Или Лорен Бэколл. Он ухмыльнулся мне. — Времена, когда кинозвезды были звездами. — Мгхм, — согласилась я. Просто сделай это. Просто скажи. Я вздохнула. — Почему ты остановил нас на Хэллоуин? Хейдин быстро заморгал, явно ошарашенный моим вопросом. — Эм… Я полностью повернулась к нему, воодушевленная Джимми Стюартом и слишком большим количеством шампанского. — Ну? Его взгляд впился в меня. — Потому что ты скорбела. И я не хотел этим воспользоваться. Мои губы раскрылись в шоке. Не такого ответа я ожидала. — Ничем ты не воспользовался. Я знала, что делаю. Я взрослая женщина, а не какая-то девочка, только что окончившая школу. Хейдин поморщился. — Горе… может исказить наши чувства и эмоции. — Значит, ты остановился, потому что думал, что воспользовался мной в уязвимый момент? — Поэтому… и потому, что ты — няня моего сына. Ты для него важна, и я не хочу ставить это под угрозу только потому, что ты привлекательна, а у меня давно не было… — Он замолчал, побледнев. Ой. Мой желудок упал от ужаса. — Потому что я была бы удобным трахом, — пробормотала я, отводя взгляд, когда внутри вспыхнула горячая и ослепляющая боль. — Кенна, нет, — запротестовал он. — Я вовсе не это имел в виду. — Нет. — Я не могла смотреть на него, но мой тон был мягким и смирившимся. — Все в порядке. Я понимаю. Ты хороший отец. А Майкл… Майкл всегда должен быть на первом месте. И я бы не хотела ставить под угрозу свою работу, если буду для тебя только удобным трахом. Это умно. Ты мыслил здраво. Спасибо. — Кенна… — Мне нужно в душ. — Я резко встала. — Не возражаешь, если я воспользуюсь ванной Майкла? Нет? Хорошо.