Будь эти рабы со мной изначально, к тому же раскованными и с кое-каким оружием, я бы, пожалуй, тот отряд на поляне разбил. Послал их первыми, перед дружинниками и латниками. Напора такой массы пираты выдержать не смогут. Мы бы попросту опрокинули их строй, вдавив в кустарник на опушке. А если вспомнить, с какой яростью гребцы убивали демов, то за их боевой дух можно не беспокоиться – таких можно смело ставить на острие удара. Потери среди них при такой схеме будут колоссальными, но зато костяк целее будет – не слишком честный поступок, но лучше уж терять этих чужаков, чем свои бесценные кадры. После поражения и потерь мне нужны подкрепления. В холмах можно набрать еще сотни две межгорцев. Но это потребует времени, да и зарекомендовали они себя неважно – побежали одними из первых. Зато сейчас передо мной около ста пятидесяти крепких мужчин, которых не нужно искать. Проблема лишь с оружием и доспехами, но это уже другой вопрос. А еще их придется уговаривать… Найдя в толпе того самого смуглого увальня, первым бросившегося на надсмотрщиков, начал к нему протискиваться, на ходу понимая, что габариты у него еще больше, чем показалось поначалу. Рост явно не меньше пары метров, а уж плечи такие, что в дверь надо боком проходить. Почувствовав на себе мой взгляд, гигант обернулся, посмотрел угрюмо, ожидающе. – Меня зовут Дан. Сэр Дан. Я – хозяин Межгорья. Здоровяк красноречиво покосился через плечо и уточнил: – А демы точно знают, что хозяин здесь именно ты? – А ты всегда вопросом на вопрос отвечаешь? Зеленый, удачно выбрав момент, спикировал на плечо, нервно пробормотал: – Бегом-бегом! Бегом! Уносите ноги! Если догонят, отнимут все, вплоть до девичьей чести! Раб на миг опешил, затем неуверенно уточнил: – Вы случайно не страж? – Случайно – да. – Простите меня – не знал. Вот ведь обидно – даже галерного раба титул «владыка Межгорья» не впечатляет, а какая-то облезлая пошлая птица на плече мгновенно заставляет уважать. Башня ходячая сразу на «вы» заговорила. Может, это из-за того, что титул не вполне легитимный? – Прощаю. Может, все же представишься или тебя можно называть «раб»? – Лучше по имени. Меня Обама звать. Тезка американского президента? Ну конечно тезка – ни за что не поверю, что они и его сделали подопытной свинкой, отправив вслед за своим успешным «четырнадцатым». Хотя у этого тоже кожа темновата – подозрительно… Не негр, но на мулата очень похож. Имя сказывается или у меня фантазия сбрендила окончательно? А может, в мое отсутствие изменили конституцию и теперь проигравшего на выборах отдают ученым для опытов? Видимо, на лице моем промелькнуло что-то эдакое – неуместно веселое в данной ситуации. Обама настороженно уточнил: – Что с вами? – Имя у тебя какое-то странное. – Я – ругиец, там у всех такие. Был десятником пограничной стражи, потом выгнали за рукоприкладство – с сотником не поладил. Начал с охраной караванов ходить и нарвался, когда демы налет на Халкидское торжище устроили. Был среди тех, кто решился на прорыв к дальней гавани, но по пути заработал болт в ногу, а раненых мы тогда условились оставлять – с ними никак не выйти. Хотел умереть как мужчина, но эти шакалы оглушили меня древком копья по затылку. С тех пор вот уже второй год на весле. – Понятно. Я смотрю, ты и в армии руками помахать любил, и здесь первым в драку полез. Буйный? Почему не сбежал до сих пор? – Пытался… Не получалось… Я невезучий… Обама молча задрал кверху подол драной рубахи, показал испещренную свежими рубцами спину: – В последний раз мне полста плетей выписали. Обычно этого хватает, чтобы человек умер. А я выжил – и уже через два дня веслом ворочал. А еще мне ноги прижигали. Кто и после этого пытается бежать, тому жилы на щиколотках подрезают или уводят на дальний юг – к погани. – Значит, парень ты бедовый и решительный. И вижу я, что за тобой рабы идут охотно. – Ну да… уважение имею… – Скажу прямо: мне нужна твоя помощь. Обама вновь красноречиво покосился в сторону оставшихся на берегу демов: – Хотите и остальных освободить? – Не понял? – Ну, там еще три группы гребцов осталось. Одна вроде нашей, но поменьше, и две совсем мелкие – на другом берегу. Там хороших ребят хватает. – Вообще-то я хочу демов к ногтю прижать, но и рабов освободить буду рад. – К ногтю? – удивился Обама. – Ну да… – Проклятье – здесь смысла фразы не понимают. – Знаешь, как блох убивают? К ногтю прижимают и давят. – А… Понял… Это верно – давить их надо, как блох. – Поможете? – А выбор у нас есть? – Силком не заставлю. Вы больше не рабы. – Сэр страж, давайте и я прямо скажу. Ругия далеко, и не знаю, смогу ли ее еще когда-нибудь увидеть. К тому же там не все мне рады. Я босой, одет в рвань, из ценного у меня лишь вот. – Обама взмахнул отобранным у надсмотрщика мечом. – Вы тут хозяин, к тому же страж, а это очень интересно. Страж на хозяйстве всегда интересно, и перспективы бывают от этого хорошие. Тем более что дела у вас не совсем ладно идут – слишком малое войско, и в нем хороших воинов мало. Но кто знает, что будет дальше? Вы ведь страж – у вас все не так, как у обычных господ. Будучи при таком, как вы, можно голову сложить, а можно в люди выбиться – это всем известно. Из этих ребят многие такие же бродяги, как и я. Пообещайте нам просторный дом и женщину – мы задумаемся: а не осесть ли в таком месте насовсем – ведь стражи славятся справедливостью и хорошим отношением к простолюдинам. Ну и драться будем охотно – это ведь почти наш дом. А может, и не почти. Не скажу, что непременно здесь останусь насовсем, но, думаю, вы меня понимаете. Уж простите – не умею грамотно изъясняться. – Ничего. Я все понял. Скажу так: люди мне очень нужны. Кто захочет остаться в Межгорье – пожалуйста. Если не лодырь и не пьяница – будет доволен жизнью. Хотя сейчас нам нелегко, да и женщину быстро не обещаю, но думаю, в ближайшее время все наладится. – Женщины – это важно… – Понимаю. Я же сказал – все наладится в ближайшее время, слово даю. Нам главное с демами разобраться, а потом решим все остальное. Сколько рабов на берегу было? – Не могу сказать точно. С четырех галер собрали – это, наверное, под пять сотен получится. Но здесь хорошо если сотни полторы или две. – Ты все понял: кров, потом женщину, ну и платить вам будут – не обидят. А кто не захочет оставаться, но будет воевать, тот получит одежду, обувь, из трофеев чуток добра. Как все закончится – может уходить куда пожелает. – Оружие? Доспехи? – С этим у нас плохо – на такую толпу не хватит. – Понятно… Значит, с дубинами переть на демов придется… Ребятам это не понравится… – Луков полно – если есть те, кто умеет с ними обращаться, то в стрелки возьмем. – Такие есть, – оживился Обама. – Причем немало: на наши галеры последнее пополнение, почитай, из них одних. Южане-кочевники – те с луком рождаются. С земли бить могут, с седла – по-всякому. Луки только у них роговые – у вас небось простецкие? – Да. – Какая разница – из простых тоже смогут. Думаю, из этой толпы десятка полтора наберется, а может, и два. – В замке есть молотки и молоты, пруты железные, топоры плотницкие – придумаем что-нибудь. Обойдемся без дубин. Конфидус, подошедший со спины и услышавший мои последние слова, уточнил: – Возвращаемся в Мальрок? – Нет. Идем к лошадям, далее отправляем в замок раненых и всадников. Те потом вернутся с оружием и одеждой для гребцов. – Дан, намереваетесь еще одну атаку устроить? Епископ произнес это без осуждения или опаски, и я счел момент удобным, чтобы прояснить его отношение к произошедшему: – А вы думаете, что стоит такое повторить? Опять убегать потом? – Вы сами сказали, что это не люди, а погань, – от тварей убегать не зазорно. – Мы многих потеряли. – Да не так уж много. Смотрю я – мало кого не хватает. Сотники все на месте, десятников тройка раненых есть, и еще троих найти не могут. Ерунда. К тому же раненых демы вряд ли убивать станут: крепкие мужики им пригодятся. Вон, – епископ указал пальцем в толпу рабов, – Шег наш пропавший нашелся. Живехонек. Шег! Разведчик обернулся, продемонстрировав физиономию, украшенную синяком дивной расцветки: – Чего? – Мы уж вас похоронили, а вы, оказывается, помогали демам корабли перетаскивать. – Как не помочь, если сильно просили? – скривился межгорец. – Вляпались мы, как мухи в мед. Но быстро скумекали, что правду говорить никак нельзя. Прикинулись олухами: дескать, охотники, оленя выслеживали и случайно сюда вышли. Нам ноги сковали и к канату отправили. Хорошо, что вы подоспели. – Вот видите, – сказал епископ. – Тех, кто к ним живой попадает, они далеко не всегда убивают. Так что многих еще можем освободить. Насмерть, думаю, мало кого побили – бой недолго длился. А демам при том как бы не сильнее, чем нам, досталось. Передовой дозор мы, почитай, подчистую вырезали. С главным отрядом когда тягались, тоже много кому кровь пустили, хотя нам там, признаюсь, врезали гораздо серьезнее. А когда отходили, еще надсмотрщиков тех передавили по пути. Так что сходили не зря: хоть и радоваться особо нечему, но демам наваляли если и меньше, чем они нам, то ненамного. Нас такой размен устраивает – по числу людей мы их сильно превосходим.