— Отлично. — А то руки так трясутся, что и в висок не попаду. — Прекрати сейчас же! — Недолго думая, я вырвала у нее пистолет и на всякий случай отпрыгнула подальше. — Предупреждаю сразу, все патроны дома. Браво, Элли! Патроны дома? Разве что дома у миссис Мэллой. Твое счастье, если в приступе склероза Рокси запамятовала зарядить пистолет. Иначе не миновать тебе расходов на новый плащ и протез. — Не могу поверить! — С жалобным стоном Наяда рухнула на диван. — Это дурной сон! Чтобы Лео ушел к этой мымре? От меня? Я ж на него надышаться не могла. Пылинки сдувала. Дьявольщина! Нужно было прислушаться к словам старой мудрой совы, тетки Эт. Она мне в свое время все уши прожужжала: "Наяда, куколка, не повторяй моей ошибки. Не возводи секс в культ. Мужское орудие — не та ось, вокруг которой вертится наша жизнь". А я? Только посмотри на меня! Читаю лекции дамочкам! Учу их уму-разуму! Раздаю советы, как удержать мужей… А моего… моего собственного… захомутала какая-то побитая молью кляча! Некоторым — обойдемся без имен — слезы категорически противопоказаны, поскольку от глаз остаются едва приметные щелочки, зато нос раздувается на пол-лица. Наяда плакала изысканно. Хрустальные капли подчеркивали длину и густоту черных ресниц; нежный румянец сгустился до оттенка дамасской розы. Боже правый, ну как мог Лайонел бросить такую женщину? В чем же кроется пресловутый магнетизм Глэдис Шип? Не в ее же гнусавом смешке?.. А может, она знает о мужчинах нечто такое, что неведомо остальным женщинам?.. — Мне очень, очень жаль… — Я присела рядом с очередной жертвой дамы, которая, если хорошенько подумать, вполне заслуженно могла претендовать на звание роковухи. — Спятить можно! Безмозглая квочка агитирует "милых дам" выворачиваться наизнанку, а сама ни сном ни духом о том, что вытворяет ее муженек! — Ты же хотела как лучше. — Пропади все пропадом! Что теперь со мной будет? — У тебя есть друзья… — Я о деньгах! "Само Совершенство" на грани краха. А Лео… То щедр как царь Мидас, то жаден до идиотизма. Не глядя вышвырнет сотню фунтов на галстук, а попробуй выбросить засохший кусок хлеба! Печенку проест. Раньше он засыпал меня кредитками, но не удивлюсь, если при разводе и фартинга не даст. — Нужно обратиться… — К хорошему адвокату? — Наяда расхохоталась, глотая слезы. — Знаешь что, Элли… Я крепкий орешек. Нищенское отродье, которое с детства ловило медяки за свои кренделя на стойке бара, так просто не сдастся! * * * Дом, милый дом… Фредди и миссис Мэллой вернулись к своим родным очагам. За окнами Мерлин-корта уже стемнело, когда малыши наконец дождались от мамочки ужина. Ужина, но не стопроцентного — каюсь! — внимания. Вынув из пухлого ротика Эбби соску, пока моя изголодавшаяся принцесса не проглотила целиком пустую бутылочку, я потерла теплую спинку, дождалась положенного звука и уложила одну половинку своего сокровища в креслице. — Вот так! Умница моя! — Агу! — Ваша очередь, юный джентльмен. Пока Тобиас шнырял по кухне, принюхиваясь к сладко-молочным ароматам, я устроилась с Тэмом в кресле-качалке и подоткнула салфетку. — Bon appetit, сынуля. Даст бог, ничего не случится. Бен, как и обещал, вернется домой поздно, а я успею закруглиться с делами. Все же забавна эта женская потребность доложить главе дома о проделанной работе и получить одобрение. Психологи пусть остаются при своем ученом мнении, а я останусь при своем. Корни нужно искать в далеком прошлом. Когда неандерталец вваливался в пещеру и натыкался на гниющие после вчерашнего ужина кости, он требовал от жены отчета. И этими же костями затыкал ей рот, вздумай она поинтересоваться, добыл ли муженек мамонта честной охотой или же выиграл в покер за каменным игральным столом. Мирно покачивалось кресло. Тэм, педант до мозга костей, весь в любимого папочку, обстоятельно и методично поглощал ужин, а на сердце моем лежала тяжесть. Связавшись с "Совершенством", я подвела не только себя, но и миссис Мэллой, и всю женскую половину человечества! Тетушка Наяды оказалась права. Непомерную цену заплатит тот, кто сотворит себе кумира. Достаточно вспомнить миссис Хаффнэгл и бедную миссис Норман-Дорман… На зомбированную миссис Мэллой страшно смотреть… А Наяда так и вовсе раздавлена! Эти уже поплатились. Но где гарантия, что смерть и страдания обойдут меня стороной? — Мамочке очень стыдно, — сообщила я близнецам. — Чему она вас, спрашивается, учит? И что скажет папочка, если… когда узнает всю эту историю? — У-у-у! — Эбби прижала ладошку к округлившимся губкам. — И не говори! — Потирая спинку Тэма, я изображала папочку на тропе войны. В лицах. — "Силы небесные, Элли! За кого ты меня держишь? Я что, по-твоему, неодушевленный предмет? Игрушка? Никто и никогда меня так не унижал!" Уложив детей, я вернулась на кухню и бросилась шарить по ящикам. Что за черт! Куда подевалось руководство? Должно быть, Фредди стащил… Ах вот оно где! Дрожащими руками я вытащила брошюру из-под тостера с твердым намерением разодрать в клочья и спалить, если удастся, — колдовские книги, говорят, огонь не берет. В доказательство своей магической силы буклет сам раскрылся на пятой главе. Кто из вас занимается любовью в кромешной тьме, милые дамы? Лес рук? Глазам не верю. Что за радость терять время на то, чтобы нащупать друг друга, если можно наслаждаться божественным видом обнаженной… — У-у-у! — Повторив возмущенный возглас своей принцессы, я была готова совершить акт вандализма, но не успела — кто-то стучал в дверь со стороны сада. Сколько уж твержу себе… Сперва подумай, Элли, потом делай. Все без толку. Разумеется, я крикнула: "Войдите!" — после чего вросла в землю, не успев избавиться от распроклятого руководства. Здрасьте! Наш недостойный замок почтила присутствием преподобная Эвдора. Волосок, как всегда, к волоску, любезная улыбка на месте, в затянутых черной лайкой ладонях — продолговатая стеклянная кастрюлька. — Прошу прощения за внезапный визит. Мне бы следовало позвонить заранее, но… — Полностью с вами согласна! Тем и хороши соседи, что могут в любую минуту заглянуть на огонек. — Надеюсь, я не прервала ужин. — Боже упаси! Бен работает допоздна, а я… так, вдохновлялась литературой. — Дура! Отвечай теперь на расспросы. Что за книжка, да о чем, да кто написал. — Очень мило. — Позвольте… — Чуть не ляпнула "вашу кастрюлю". Соображать надо, Элли. Она же решит, что у тебя до ужина руки не дошли. — Позвольте ваше пальто. — Спасибо. Я ненадолго. — Ну хоть чашечку чаю! — Я сунула руководство за тостер и наконец вздохнула свободнее. Чего никак нельзя сказать об Эвдоре. Вид у нее был… замороженный, как у того йогурта, с которого началась наша первая беседа. — Что ж. Еще раз спасибо. Принимаю приглашение. Надеюсь, — она приподняла стеклянную посудину, — вы не сочтете это даром данайцев. — О чем вы говорите! Но это против всех правил. Вы у нас новосел, так что инициативу с подарком должна была проявить я! Кажется, начинает оттаивать. — Мне приятно хоть чем-нибудь отблагодарить вас и вашего мужа за изумительное печенье. Давно пора было это сделать, но… все как-то не складывалось. Мой взгляд малодушно уперся в пол. Изумительное печенье. В виде фигурок со всеми мужскими регалиями. Изумлению наверняка не было предела. — Сегодня утром Глэдстон приготовил этого лосося, а ближе к вечеру, буквально за пять минут до ужина, его вызвали по телефону на… встречу. Вот я и решила угостить вас. Попробуйте… Надеюсь, понравится. — Огромное спасибо. Вы так добры. Плохо скроено и наспех сшито. Ну сорвали ее преподобию семейный ужин… Почему бы не убрать лосося в холодильник и не насладиться его розовой плотью, скажем, завтра, под треск поленьев в камине и мерцание свечей? Господи, заговорила на языке "Библии" роковух. А Эвдора-то так и косится в сторону тостера… — Как вам новый приход? — Я пристроила соседский дар на среднюю полку холодильника, предварительно размазав майонез по верхней и перевернув миску с овощами на нижней. — Прекрасно, спасибо. — Эвдора стянула перчатки и взялась за пуговицы пальто. — Однако Читтертон-Феллс весь в делах. Я так поняла, что здешним дамам скучать не приходится. Если они не на работе и не заняты по хозяйству, то поправляют здоровье в этом… такое название… — Да-да, верно. От названия и впрямь дух захватывает. Помнится… "Само Совершенство". — А вы случайно туда не… — При всем желании… — Я вовсю хрустела пальцами. Сюда бы сейчас мисс Шип — еще вопрос, кто кого перехрустел бы. — Вы не представляете, сколько у меня забот. Дети, дом, да вот еще Тобиас. В сад выбраться некогда, не говоря уж об отлучках в город. Не поминай имени кота своего всуе. Тобиас вызывающе мяукнул и смахнул с тумбы стопку выглаженных подгузников. — Плюс молодой и дееспособный (надеюсь, в данном случае на внешность можно положиться?) супруг. — Викариса аккуратно повесила пальто на спинку стула и пригладила фетровую прическу. — Помню, Глэдстон после рождения нашей дочери Бригитты не давал мне ночами покоя. "Само Совершенство", на мой взгляд, как раз для вас, Элли. Проницательные глаза заглядывали прямо мне в душу. Боже правый. Так я и знала. Лосось — всего лишь предлог. Донесли о дикой выходке Фредди, и она решила, что мы с этим вертопрахом в сговоре. — Ладно. — С грохотом отодвинув стул, я уселась напротив Эвдоры и водрузила локти на стол. — Сдаюсь! Да, да, да! Членский билет клуба роковух спрятан в моей сумочке. Но увольте! К художествам кузена я не имею ни малейшего отношения! И прежде чем предать лицедея из Мерлин-корта высшему судилищу Ватикана, прошу учесть, что у Фредди тонкая, чувствительная натура и масса достоинств. Детей он обожает, над братьями нашими меньшими не издевается, сырое мясо не потребляет! Эвдору можно было смело ставить рядышком с каменными скульптурами в церкви Святого Ансельма — разницы никто бы не заметил. — П-прошу прощения, Элли… Я п-понятия не имею, о чем это вы… — Не может быть! — Вашего незадачливого кузена зовут Фредди. Он что-то такое учудил. Однако какое отношение его выходка имеет ко мне?.. Поймите, я всего лишь духовное лицо, а не общественный обвинитель! — А-а-а! Великолепно. В приступе родственной любви я сдала с потрохами двоюродного брата и няньку собственных детей. К тому же точку на недоразумении поставить невозможно, иначе Эвдора любое совершенное в городе преступление станет невольно приписывать Фредди. — Чаю? — Нет, благодарю. — Решительный взмах руки. — И не переживайте вы так, Элли! Уронив голову, я начала скороговоркой: