— Какое совпадение, — прогудел парень. Лиз хлопнула дверью, и рыжий «лесоруб» резко дал по газам, даже не потрудившись включить поворот. Щетки смахивали дождевые капли с лобового стекла Тойоты. Трасса М5 тянулась бесконечным серым полотном. По радио Металлика вещала, что «Остальное неважно», и от этого бормотания клонило в сон. Роберт вынул из подставки картонный стакан, сделал маленький глоток кофе, поставил стакан назад и поёрзал серой шапкой-бини по лбу. Он несколько раз нажал на кнопку, переключая радиостанции, но ничего лучше не нашёл, поэтому вернулся к Металлике. К счастью, баллада перешла от «усыпляющей» части к гитарному запилу. Мама снова попросила приехать. Она делала это почти каждые выходные. Робби был не против. После того, как отец нашёл «свою истинную любовь» и ушёл к ней, матушка стала особо чувствительной и ранимой. И беспомощной. В доме постоянно что-то ломалось, картины падали со стен, краны начинали брызгаться водой, и Роберт был первым, чей номер набирала мама. Про ремонтные службы она даже не думала. А Робби и не намекал. Он подозревал, что матери просто скучно одной, и не пытался ей противостоять. Ей и так досталось из-за развода. Кофе, купленный на заправке, уже остыл. Девушка слева от Роба молчала, вжавшись в кресло и обняв массивный чёрный рюкзак. Смотрела она исключительно вперед. В сторону Роберта не проскочил ни один косой взгляд. Пепельно-розовая прядь выбилась из неряшливого хвоста, но девушка не убрала её с лица, продолжая сидеть, как каменная. Неужели он наводит такой ужас? — Я не собираюсь тебя насиловать, — сообщил Роб, когда песня закончилась и наступила секунда тишины. Девушка заметно вздрогнула, но голову не повернула. — Спасибо, — пробормотала она после паузы. «Спасибо». Интересный ответ. Роберта так и подмывало ответить «Обращайся», но он тактично промолчал. Хмыкнув, он снова приложил ладонь к шапке и поёрзал ею по лбу, сдвинув её до линии роста волос. Интересная девица, забавная, а рюкзак занимает треть её самой. Собак, котов и морских свинок Робу приходилось спасать постоянно, но до людей дело не доходило. Хотя нет, был один случай, когда пришлось вытянуть бывшую одноклассницу из пьяной компании, но это не считается. — В рюкзаке ты прячешь головы своих врагов? — спросил Роб, глядя на дорогу. Девчонка еще крепче сжала свою массивную ношу. — Я фотограф. Мне нужно носить оборудование. На фотографа она похожа. Такая, какой сразу представляешь себе типичную творческую личность. — М-м… — понятливо протянул Роберт. — А как оказалась на дороге? Девушка поёжилась, обняла себя за плечи. Он уловил её движение. Как до него раньше не дошло, что девчонка промокла насквозь и замерзает? Роб потянулся вперед и увеличил обогрев салона. — У автобуса лопнула шина, — тихо сказала девушка, наконец, бросив на Роберта взгляд исподлобья. — Я не стала ждать следующего. — Тот, что стоит на обочине недалеко от Портбери? — вскинул брови он. Она робко вытянула руки к вентилятору, выпускающему тёплый воздух, и повертела перед ним ладонями. — Очевидно, он всё еще там. — Ага. И снова молчание. Робби постучал пальцами по рулю, снова взял кофейный стаканчик, сделал глоток, и вернул на место. В динамиках мужской голос бойко выгонял девушку «из головы и из постели». Хоть что-то бодрое. Эта дурацкая погода кого угодно вгонит в тоску. — Ты правда отправила фотографию номеров подружке? — вдруг спросил Роб. Зря. Девушка с пепельно-розовыми волосами уже начала расслабляться, но в этот момент снова застыла камнем, повернув голову и вытаращившись на Роберта. — Отправила, — обронила она вдруг охрипшим голосом, бросая быстрый взгляд на болтающийся под зеркалом освежитель воздуха. Роб увидел эту смешную вещицу на кассе супермаркета. Схватил в последний момент. Решил, что она весело разнообразит беспорядок в салоне. Сейчас, проследив за взглядом девушки, Роберт мысленно хохотнул, но тут же себя отругал. Тоже мысленно. Более тупой вопрос он не смог бы придумать, даже если бы захотел. — Я обещал тебя не насиловать, — напомнил он, глядя на дорогу и стараясь сохранить серьезность. — Просто спросил. Еще ни разу никого не подвозил вот так, не думал, что кто-то действительно фотографирует номера. Если это и успокоило девушку, то только немного. Она чуть слышно вздохнула и снова откинулась на спинку кресла. Затихла. — Я тоже ни разу не ездила автостопом, — примерно через полминуты выдавила она. — Сегодня просто не мой день. — Да брось, — отмахнулся Роб. — Ты вообще-то оказалась в автобусе, у которого на полном ходу лопнула шина. И выжила. Так что сегодняшний день полностью твой. — Если бы он был моим, я бы успела на предыдущий автобус. Роберт оторвал руку от руля и почесал лоб. — Ну если ты так на это смотришь… Впереди показались мосты дорожной развязки и поворот на Кливдон. Роб включил поворот и медленно крутанул рулевое колесо, уводя машину с трассы. — Куда тебя отвезти? — спросил он, полностью сосредоточившись на дороге. — Ты уже везешь, — отозвалась девушка. — Я про улицу. — А-а… На Олд-Стрит. Где останавливаются все автобусы. — Я могу подбросить до дома. — Не нужно. — Боишься, что приду ночью? Она не ответила, а только осторожно покосилась на Роба. Он снова сдержал смешок. Так к нему еще не относились. В школе смеялись и иногда задирали, причин на то хватало. Возглавляли список рыжие волосы, тощая фигура и громкая фамилия. А продолжать перечислять можно было до бесконечности. Потом Роберт закончил школу, поступил в университет, записался в тренажерный зал, оброс… Через некоторое время девушки стали его хотеть, а парни — побаиваться. А вот в маньяки записали впервые в жизни. Поэтому сейчас ему было смешно. У Роберта давно не наблюдалось проблем с девушками, поэтому, даже если бы он и оказался маньяком, то мимо попутчицы прошел бы и не оглянулся. Девчонка милая, но не более. Слишком мелкая, слишком пацанка… Он смотрел на нее, как на сестренку. Эта розовая фея могла не переживать за свою сохранность. В молчании они въехали в прибрежный городок, Тойота стала петлять по узким улочкам с застройкой в георгианском стиле. Ряды одинаковых домов из серого плоского камня, с дверями, выкрашенными в яркие цвета, сменились такими же старыми, но приспособленными под торговые лавки. Проехав немного вдоль улицы, Роб выкрутил руль влево и затормозил в «кармане», предназначенном для общественного транспорта. Колеса рассекли лужу, разбросали брызги. Несколько человек у края тротуара отскочили назад. Девушка потянулась к дверной ручке, — Ну пока, — проговорил Роберт, развернувшись всем корпусом и ухмыльнувшись. Она вдруг замерла и обернулась. В светло-карих глазах застыл вопрос. — Сколько я должна? — пробормотала девчонка, отфыркнувшись от пепельно-розовой пряди. Роб вздернул одну бровь. — Забудь, Ягодка. Я просто добрый. — Это неправильно. — Быть добрым? — Бесплатно работать таксистом. — Топай уже! Несколько секунд они беззвучно сражались взглядами, но вот, девчонка тихо вздохнула, прижала к груди рюкзак и все-таки дернуло за ручку. — Спасибо, — бросила она, ступив на тротуар и захлопывая дверь. — Ага, — пробормотал Роберт, махнув ей двумя пальцами. Он переключил передачу и резко тронулся с места. Взглянув в зеркало заднего вида, Роберт увидел, как розовые волосы спрятались под капюшоном, а их обладательница убрала руки в глубокие карманы и быстро свернула в переулок. * * * В доме царила суматоха. Марго исполнилось четырнадцать. На втором этаже играла быстрая музыка, звучали девичий писк, смех, и целая гамма голосов. Из кухни тянуло запахом черничного пирога, маминого фирменного. Элизабет сбросила с плеч рюкзак, приставила его к стене и расстегнула мокрую парку. Ей не хотелось выдавать свое присутствие, но ее и так заждались. Наверно. Не важно. — Мам? — окликнула Лиззи, вытягивая руки из рукавов. Джемпер отсырел не сильно, но желание стянуть с себя прилипшую к коже тряпку кололо пальцы. Топот возвестил, что мама бросила дела и летит навстречу. — Ну наконец-то! — воскликнула она, появившись в коридоре. Сара Хэйл выглядела уставшей. Еще бы. Детский день рождения — это серьезное испытание. Она ведь просила Лиззи приехать пораньше. Чтобы помочь. И Лиззи честно пыталась, но обстоятельства оказались сильнее. — У автобуса лопнуло колесо, — сразу сообщила Элизабет, вешая куртку на крючок и сгибаясь, чтобы расстегнуть грязные ботинки. — Боже! — воскликнула мама, прижав ладошку ко рту. — Какой кошмар! Все живы? И как ты доехала? Лиззи! Что с твоими волосами? Разве тебе можно краситься в розовый? Интересно, что ее беспокоило больше: авария или волосы? Лиз поставила бы на волосы. Взгляд мамы метнулся вниз, туда, где Элизабет пыталась стащить с ноги обувь. Ботинок отлетел вместе с мокрым носком. — А что за ботинки? — не промолчала Сара. — Лиззи, это несерьезно. Тебе повезло найти работу в хорошей компании, а ты покупаешь ужасные вещи. У меня где-то были симпатичные сапожки, я тебе отдам. Все равно не ношу.