– Злее? – в замешательстве повторили все в один голос. Я кивнула. – Песня звучит так, будто читаешь дешевый роман. То, что вы пытаетесь вложить в нее… нереально. – Сэнди должна петь реалистичнее? Что она несет, Ксан? – расстроенно спросил Брайан. Брат посмотрел на меня. – Я тоже без понятия. Но Саммер права. Она всегда права. Сэнди, милая, ты можешь снова спеть, просто… более реалистично? – Хмм… конечно, – согласилась она, робко переводя взгляд с него на меня. Я кивнула брату и нахмурилась, когда песня возобновилась. – Кроме того, нужно начать совсем по-другому. Только с вокала. Ты можешь петь медленно, спокойно и с хрипотцой, Сэнди, но после этого нужно ускориться, стать яростнее и, самое главное, добавить страсти. Ты ненавидишь этого парня и в то же время любишь его, поняла? – Да, конечно. Ничего она не поняла, но ей следовало хотя бы попытаться. Сэнди прошла в кабинку для записи и надела наушники, чтобы услышать ритм, прежде чем начать. Мы же слушали ее голос через динамики в комнате. Взгляни в мои глаза, Что под… – Стоп, – тут же оборвала я ее и покачала головой. Брайан бросил на меня встревоженный взгляд и дал Сэнди знак остановиться. Она прервалась и вопросительно посмотрела на нас. – Микрофон включен? – осведомилась я. Ксандер кивнул, поэтому я наклонилась. – Сэнди, ты начинаешь неправильно. Ты должна вложить больше чувства, больше гнева, больше страсти. Ты… – Как она может неправильно начинать? – прервал меня Брайан. – Пусть она споет эти дурацкие слова, и я добавлю тебе на микшере столько эмоций, сколько захочешь. Все остальное – пустая трата времени. – Нет, если мы начнем с чистого вокала, то людям нужно что-то в нем почувствовать. И чтобы это удалось, Сэнди сама должна что-то чувствовать. Я представляю себе это так. – Я глубоко вдохнула и запела первый куплет. Когда все вытаращились на меня, я остановилась. – Примерно так… – смущенно пробормотала я. – Ну а потом? – скептически поинтересовался Брайан. – Потом включай музыку. Первый куплет следует спеть а капелла, а затем ты начинаешь с первой доли. Брайан поднял брови и посмотрел на Ксандера. Тот сначала прикусил нижнюю губу, потом кивнул. – Попробуем. Сэнди, давай заново. Девушка кивнула, а затем пела, пела и пела. Снова и снова я мучила ее, заставляя повторять куплет, пока не только ее голос стал хриплым, а и я сама не охрипла. Ребята погрузились в такое враждебное молчание, словно вот-вот вцепятся мне в глотку. В конце концов Брайан потерял терпение. – Так ничего не выйдет! – воскликнул он. – Что бы ты ни вбила себе в голову, Саммер, это не работает. – Нет, – возразила я, – ты просто не желаешь реализовать это правильно. – Я же делаю все, что ты говоришь. – Да, но без всякого желания. – Саммер, – прервал меня брат, – хватит! Песня хорошая. Я фыркнула, постепенно начиная понимать, почему в последнее время Ксандер пишет такую слабую музыку. Он соглашается с тем, что лепят из него эти ленивые восемнадцатилетние мальчишки – мейнстримовый хлам. Возможно, он хорошо продается, но Ксандер не получает желаемого и не становится тем, кем должен стать. – Песня должна быть хорошей или выиграть «Зажигай»? – резко бросила я. Брат скрипнул зубами. – Давайте сделаем перерыв. – Хорошо, тогда я сейчас принесу что-нибудь поесть, – предложила я, ощущая, как снова начала болезненно пульсировать голова. – Подожди, я пойду с тобой, – быстро произнесла Сэнди, снимая наушники. – Мне нужно пиво! – прокричал Ксандер. Я покрутила пальцем у виска и вместе с Сэнди вышла из студии. Она тут же повисла на моей руке, словно мы лучшие подруги. Немного раздраженная, я застыла в ее хватке. Ее сладковатый парфюм забивался мне в нос, усиливая головную боль. – Я так рада, что наконец-то здесь появилась еще одна девушка, – весело щебетала мне на ухо Сэнди, пока мы шагали по узкому проходу к автомату с закусками. – Ты даже не представляешь, насколько скучными иногда могут быть парни. Вот я прихожу в студию рано утром, а чем они занимаются весь день? Курят, пьют пиво и говорят о девушках. – Она цокнула языком. – В самом деле? – Я остановилась перед автоматом и бросила на нее озабоченный взгляд. – Ксандер так мало работает? – В последнее время да, – призналась Сэнди, понизив голос до визжащей версии тихого шепота. – Я думаю, ему немного не хватает вдохновения. Тем лучше, что ты приехала. Сегодня мы достигли большего, чем за последние три месяца. Девушка лучезарно улыбнулась мне и, если бы я вообразила цензурную полоску для ее груди и глушитель для голоса, она бы мне даже понравилась. Я забросила в автомат денег на батончик мюсли и ущипнула переносицу, когда он упал вниз. Возможно, на сегодня нам стоит расстаться, иначе в конце дня у меня начнется полномасштабная мигрень. Сэнди всю дорогу продолжала болтать, и пока мы медленно двигались обратно к студии, мне оставалось только время от времени издавать одобрительный звук. И тут я услышала ее. Его песню. Она звучала из студии А1, которая располагалась по диагонали от нашей. Над дверью горел красный свет, указывая на то, что идет запись. Я остановилась как вкопанная, внезапно почувствовав себя так, будто весь мир затаил дыхание и слушает только этот голос. И пусть звуки доносились приглушенно, но все же каждый волосок на моих предплечьях встал дыбом. Я никогда не слышала ничего подобного. Этот голос напоминал жидкую карамель, теплую и сладкую. Каждая нота была исполнена безупречно, и в них плескалось такое желание, что мое сердце судорожно сжалось. Правда, кое-что очень мне не понравилось: слова были совсем не романтическими, а скорее напоминали грязный шепот в постели. Ты произносишь так сладко мое имя, А я хочу долго и нежно тебя целовать. Я знаю, что буду гореть в аду, Но я пойду на все, чтобы заставить тебя кричать. Своим взглядом способна свести с ума, Я отдам все, чтобы снова тебя связать. Я знаю, что буду гореть в аду, Но я пойду на все, чтобы заставить тебя кричать. Тихий смех резко вернул меня к реальности. Испытывая внезапное головокружение, я посмотрела на Сэнди, которая вместе со мной таращилась на дверь, и заметила в ее глазах дерзкий, почти похотливый блеск. – Какой плохой мальчик, – прошептала она и, хихикая, исчезла в нашей студии. Мое сердце билось так быстро, словно я пробежала марафон. А еще совсем другие части моего тела тоже отреагировали на этот голос. Осознав это, я ощутила, как кровь прилила к моим щекам. Невыносимо. Стыдно. Я глубоко вздохнула, пытаясь прогнать легкое покалывание между ног. И только один вопрос не шел у меня из головы: как ему удалось так хорошо спеть настолько грязный текст? Захлопывая за собой дверь в студию, я четко понимала: все, что мы делали в музыке, – полный хлам по сравнению с тем, что только что записали в студии A1. Мрачно взглянув на Ксандера, я еще раз глубоко вздохнула. Впереди нас ждало чертовски много работы. 8 – Куда, черт возьми, пропала Сэнди? Она провалилась в унитаз? – раздраженно осведомился брат, потирая глаза.