И неожиданно для себя услышал: – А пошли в трактир! Я голодная… Пока народ не перепился и не передрался – есть возможность потанцевать! Жан, ты любишь танцевать? А как же?! Придворные танцы, рок-н-рол. Или родную камаринскую! Легко! – внутренне усмехнулся Жан. А вслух ответил: – Увы, красавица, плохой из меня кавалер. Любой трактир, любой стол к твоим услугам, но вот танцы… Когда в нашей деревне ребята только начали на посиделки ходить, я в армию отправился, а там не до танцев было. Так что извини, но если только танец медведя на потеху народу. – Ерунда, я научу! Вперед! – И Николь, крепко взяв Ажана под руку, направилась в ближайшую таверну. В полумраке большого зала, который уже начал заполняться посетителями, они заняли столик около окна и заказали каплуна и вино. У большого жаркого камина почти сразу после их прихода расположился небольшой оркестр – две гитары и скрипка. Негромкий гомон, медленная красивая мелодия прекрасно подходили к разговорам молодых людей. Фантазии, поданные как сокровенные воспоминания, мечты, которые никогда не осуществятся, намеки, ничего не обещающие, но будоражащие молодую кровь. Обычный разговор юноши и девушки, которые заинтересовали друг друга, но еще не решили, насколько серьезно. В какой-то момент Жану потребовалось ненадолго выйти, а когда вернулся, обстановка в зале оживилась. Музыканты заиграли что-то быстрое и веселое, начались танцы! Николь заставила выпить бокал вина – для храбрости и потащила своего кавалера в центр, где уже лихо отплясывали пары. Оказалось, в танцах нет ничего сложного – знай себе кружи партнершу, лишь бы окружающих не задеть! А партнерша… Боже, какая она красавица! Лучшая девушка на свете! Какая улыбка, какие глаза, как она пахнет! Самый близкий, самый родной на свете человек! Ой, только почему-то стали заплетаться ноги. Но рядом же Николь! Вот она подставляет плечо, что-то говорит, куда-то ведет. Ну куда она может вести? Только к счастью! Она даже не заплатила, но это такие мелочи. Конечно, ни один трактирщик даже не подумает брать с нее денег, вон как мило он улыбается! Интересно, куда мы идем? Ба, да это же «Прекрасная Марта»! Умница моя, она знает, где я живу! И даже ведет не через зал, а через черный вход. Вот сейчас придем в мою комнату и будем самыми счастливыми влюбленными на свете! Любимая, тебе нужен ключ? Конечно, вот он. Так, да, меня на кровать, сейчас я разденусь… странно, руки не слушаются… Сейчас я тебя позову… не получается, язык меня тоже не слушается… И вообще я не могу пошевелиться… Но это ерунда! Любовь моя, ты только скажи, я все сделаю, все расскажу, от тебя нет тайн! Спрашиваешь, кто я? Сейчас, только язык начнет шевелиться, и ты узнаешь и про Россию, и про Москву, и про Безье! Нет от тебя тайн! Сейчас, сейчас! Бах! Дверь комнаты с треском открывается, на пороге Марта и Гурвиль. Такие милые, такие родные. А почему вы ругаетесь? Не надо драться! Марта с Гурвилем спускались в зал, когда увидели, как какая-то смазливая девица только что не на плечах затаскивала Жана, освещающего коридор блаженной улыбкой законченного идиота, в его комнату. Не бывало такого никогда! Чтобы напиться до невозможности стоять на ногах, до потери рассудка, да еще с утра? Такого даже представить невозможно! И кто это с ним? Дверь открывает по-хозяйски, ведет себя уверенно, словно всю жизнь в этой таверне прожила. Марта прижалась к закрывшейся двери, прислушалась. – Расскажи о себе. Где и когда родился, кто твои родители, какая у тебя семья? – женский голос звучал четко и строго. Вот тварь! Сейчас же этот пьяный телок ей все расскажет и о себе, и о Марте, и о Леоне! Ну, нет! Марта ворвалась в комнату и крепким кулаком опытной лучницы въехала девице в живот, сбив дыхание, заставив скрючиться на полу и открытым ртом хватать воздух, словно выброшенная на берег рыба. Совершенно обалдевший Гурвиль смотрел на эту женскую разборку расширенными глазами и думал только об одном – не дай бог попасться под горячую руку даме своего сердца! Когда Николь смогла говорить, Марта намотала ее роскошные волосы на кулак, задрала ее голову с риском сломать шею и после пары оплеух, впрочем, пока не опасных для жизни несчастной авантюристки, спросила: – Чем ты его напоила? – Эликсиром принцев. Ответ ничего не объяснил Марте, но, видимо, многое сказал Гурвилю. Тот рванулся к Николь, засунул ей в рот первую попавшуюся тряпку и сорванной с кровати простыней намертво привязал к стулу. Затем вывел Марту в коридор. – Ты чего, с ума сошла? На людей бросаешься. Что случилось вообще? – Дорогой, клянусь, я все тебе объясню, но позже, когда Жан придет в себя. Поверь, между нами не будет никаких тайн. Если ты, конечно, не откажешься от своего предложения. Не откажешься? – Марта неожиданно доверчиво и робко посмотрела ему в глаза. – Никогда и ни за что. Но что здесь происходит? – Об этом потом, – голос женщины вновь стал жестким, – вначале – что такое эликсир принцев? – Очень редкая жидкость. И очень дорогая – один грамм стоит десяти килограммов золота, его только к принцам применяют. Если человек ее выпьет, он расскажет все свои тайны, расскажет вообще все, что знает – никакие пытки не нужны. Самое интересное – о том, что рассказал о себе все, он помнить забудет. Останется в уверенности, что по-прежнему хранит свои секреты. Сейчас у Жана восстановится речь, и он начнет исповедоваться. А теперь подумай – кто и почему дал такую ценность этой девице, да еще чтобы та использовала его на простом сержанте полиции. Ты представляешь, кто и насколько ей должен доверять? И какие тайны хранит твой родственник, если за них такую цену готовы платить? Он что, претендент на галльский трон? Иначе почему его не хватают и не допрашивают обычным порядком? – Вот что, любимый, ты пока посиди в зале, поешь, отдохни, подожди, пока с Жана дурман сойдет. А я тем временем со своей новой подружкой побеседую. Спровадив Гурвиля, Марта вызвала из зала менестреля и приказала спеть посетителям три баллады о Черном Бароне, которые были безумно популярны пару лет назад. Потом, прихватив веревку, вернулась в комнату Жана. Тот начал помаленьку приходить в себя, пытался уже что-то сказать. Пришлось заткнуть рот и ему. Николь же почти удалось освободить руки, но, к ее сожалению, только почти – отработанными ухватками опытной наемницы она была связана надежно. – Ну, вот что, подруга… – от того, как это было сказано, у девушки побежали мурашки по спине. – Сейчас мы подождем, когда закончится действие твоего яда. Если все пойдет хорошо, с тобой поговорит Жан, как сочтет нужным. Если с ним что-то случится, я разрезаю тебя на куски, укладываю в баки, они за дверью стоят, и скармливаю свиньям, чтобы никаких следов не осталось. Договорились? Напуганная до паники Николь пыталась что-то сказать, но безуспешно – кляп не позволил. Действие эликсира закончилось через три часа. Взгляд Жана стал осмысленным, а когда появилась возможность говорить, он выдал заковыристую тираду, однозначно подтвердившую – проблема решилась. Эта. Осталось понять, что делать с той, другой, привязанной к стулу. – Что это было? И после того, как Марта разъяснила ситуацию… – Сестренка, оставь нас. Пожалуйста. А теперь, дорогая, еще раз вопрос – что это было? – И не было в голосе прежней теплоты. Николетта знала этот тон – так спрашивал когда-то Крис, так спрашивал граф, так однажды спрашивал Черный Барон. И ответ прозвучал сам, пока воля не взяла под контроль мысли, пока страх был впереди разума. – Эликсир принцев – то, что заставляет говорить правду. – Что хотела узнать? – Кто ты? Зачем? Впрочем, вслух этот вопрос не прозвучал. И так все довольно ясно. Зелье стоит бешеных денег. Палач дешевле, а результат, в сущности, тот же. Но кто-то предпочел потратиться и, главное, имеет такую возможность. И тут уже выбор небогатый. Кастильцы? Вот уж действительно – зачем? Остается один вариант. – Граф? В ответ Николь лишь утвердительно кивнула. «Очень интересно, полковник, – подумал Жан, – где же вы умудрились проколоться? И ведь не спросишь у сеньора, мол, где это я наследил? С другой стороны, ясно, что девушка если и узнала, то уверенности в этом у нее нет. Что же, остается заняться знакомым делом – разрулить ситуацию ко всеобщему удовольствию. Попробуем?» – Марта! Она вошла мгновенно, видимо, ждала под дверью. – Марта, будь добра, проводи девушку к графскому замку, чтобы с ней чего плохого на улице не произошло – темно все-таки, ночь на дворе… – Нет! Жан, дорогой! – От этого слова Ажан скривился – тоже нашла дорогого, только что не отравила, подруга, прости господи. Впрочем, Николь тут же поправилась: – Жан, умоляю, не надо в замок, нельзя мне сейчас туда, пожалуйста! Разумеется, нельзя, там сейчас граф Филипп, и ваша встреча, мягко говоря, нежелательна. – Хочешь сказать, что готова ночевать со мной? Оказалось, да, именно это и планировалось. Но, к сожалению, не так, как Жан размечтался – после зелья принцев мужчина три дня мужчина, но не полностью. В смысле – не на все способен. Так что красавица планировала разыграть вначале любовь, потом разочарование, а уж дальнейшую судьбу неудачника определил бы владетельный граф. В зависимости от сказанного бедолагой. В любом случае продолжение знакомства в планы этой интриганки не входило даже близко. Единственное, что радовало – о встрече Жана с молодой графиней Николь не докладывала – не решилась встревать в семейные дела. С ее слов, конечно, но тут уже как повезет. – Марта, будь добра, обеспечь гостью ночлегом на пару дней. А ты, дорогая, готовься объяснить его сиятельству, куда десять кило золота дела. Впрочем, это уже не мои дела. И тут девушку проняло. Жестко, всерьез. За такой прокол спросят. И это после давней истории с графским сыном! Пришлось успокоить, пообещать спасти, помочь, вытащить из западни. Как? Просто. Надо рассказать ему историю простого деревенского олуха, по счастливой случайности имевшего прекрасных учителей. Но подробности позже – сейчас спать, потому что способность думать вернулась, а силы ушли окончательно. Наивный. Николь увели, но Марта никуда не делась. Вообще, женщина на пороге долгожданного счастья – это страшно. Для тех, кто не спрятался. – Жан, ты не смеешь спать! Ты обязан выслушать! Дорогой, – это уже в зал, – поднимись, пожалуйста! Вот мало было человеку проблем. Ничего, Жан, ты крепкий, ты выдержишь. Ибо деваться тебе все равно некуда. – Жан, господин Гурвиль сделал мне предложение! И он хочет усыновить Леона, – сказав это, Марта твердо встала между мужчинами, всерьез опасаясь стать вдовой еще до свадьбы. А Жан с трудом сел на кровать и потер лицо. – Дружище, – мальчишка сержант обратился к майору, который был старше его лет на двадцать. Но обратился так, что офицеру и в голову не пришло возмутиться – было в голосе Жана что-то такое… – Ты уверен? Понимаешь, и Марта, и я за своего готовы на всё, но и предательства не потерпим. Если уверен – вот рука. – Уверен, – Гурвиль пожал протянутую руку. – Кто расскажет? – Жан посмотрел на Марту. – Дорогой, – женщина ласково обняла слегка обалдевшего жениха, – ты ведь слышал сейчас баллады о Черном Бароне? Вот, познакомься. – Таинственная девица, – указав на Марту, добил Жан жениха. – А Леон – мой сын. Я клянусь, что никогда не помешаю вашему счастью, но Леон – мой сын. Амьенский замок, кабинет графа