— Братья Андрея, естественно, — удивилась я. Впрочем, Денис выглядел еще более удивленным. Он сделал шаг ко мне и ткнул себя указательным пальцем в грудь, сопроводив эту пантомиму вопросительным взглядом. Я кивнула: — Сегодня этот, с родинкой, Денис. А вчера рыжий, Максим. — Денис? — спросил Ярцев. Слышно было хорошо, очевидно, теперь он разговаривал, держа оба телефона рядом. — Ничего не понимаю, — тут же откликнулся брюнет. — Нас с Андреем у матери двое. Брата Максима никогда не было. — Двоюродные? Денис покачал головой. — Если только… — Он, не убирая телефона от уха, обернулся ко мне: — Возраст какой? — Примерно наш, может, чуть постарше. — Тогда не подходит, — доложил Денис в телефон. — Рыжих у нас в родне только трое было: Андрей, дядька и брат троюродный. Но дяде Паше за пятьдесят уже, а Саньке девятнадцатый год. Не перепутаешь. Я машинально кивнула. Да, Максиму было далеко не пятьдесят и уж тем более не девятнадцать. И что это значит? Откуда взялся еще один, неучтенный братец, про которого никто не знает? — Значит так, — теперь Ярцев заговорил резко, короткими рублеными фразами, — Полина, Денис, никакой самодеятельности. Сидеть по домам, в безопасности, ждать меня. Я подъеду через полчаса. Все понятно? — Но я хотела сходить… — пискнула я. — Я сказал, сидеть дома и ждать меня! — А можно мне к Полине? — успел вклиниться Денис. — У меня такой разгром… — Если Полина не возражает, — бросил Ярцев и отключился. — Не возражаете? — спросил Денис, убирая телефон. — У меня, правда, в квартиру зайти страшно. — Видела, — проворчала я, снова закопавшись в сумочку, теперь в поисках ключа. Наконец нашла, вставила в замочную скважину… — Заходите. — Может, перейдем на «ты»? — улыбнулся он. — Вроде не чужие люди. — В каком смысле? — снова насторожилась я. — Так ведь соседи… — Он перешагнул порог и на мгновение задержался, старательно шаркая подошвами домашних тапочек по коврику. Ну-ну, одно очко в его пользу. Не терплю, когда в квартиру тащат грязь с улицы. Сосед прошел в комнату и остановился, оглядываясь. Я неопределенно махнула рукой в сторону кресел: — Присаживай… ся. Приглашать гостя на кухню я не стала, кухня — для друзей, помните? А этот подозрительный Денис, хоть я и согласилась перейти с ним на «ты», никакой мне не друг. Он всего лишь брат покойного соседа. Денис послушно устроился в кресле, осмотрелся, задержав взгляд на двери в спальню. Я тут же подошла к ней, аккуратно закрыла и повернулась к гостю, растянув губы в вежливой улыбке: — Чаю? Он замялся на мгновение, потом спросил: — А у тебя какой? Нет, видали нахала? Тебя пустили в дом, чай предложили, значит, пей, что дают, и не выпендривайся! А их благородие изволят харчами перебирать! Вот не зря он мне сразу не понравился! И еще неизвестно, что это за брат такой… хотя Ярцев с ним виделся, знает его и считает настоящим братом. А кто тогда Максим? Ничего не понимаю! — Травяной. Ромашка, мелисса, жасмин… — Сухость моего ответа почти граничила с грубостью. — Могу предложить еще кофе. Растворимый «Нескафе». — Не, этого точно не надо. А может, у тебя молоко найдется? — Молоко? — Я не то что не смогла, я даже не пыталась скрыть своего удивления. До сих пор среди моих знакомых мужчин любителей молока не встречалось. — Ага. Только не обезжиренное, нормальное? — Кажется, оставался пакет… сейчас посмотрю… Я отправилась на кухню инспектировать холодильник, продолжая прокручивать в голове: Ярцев, ясно, обмануться не мог, и, если он говорит, что Денис — брат настоящий, значит, так оно и есть. А если у него в полиции, действительно, был настоящий брат Андрея, а сюда с какими-то неведомыми целями явился какой-то бандит, и он сейчас… Нет, Ярцев ведь позвонил ему, и родинка тоже… Ладно, хоть это утешает, что сейчас у меня в гостиной сидит настоящий Денис Селезнев… но кто же тогда, черт побери, Максим и что ему было от меня нужно? Молоко нашлось, и это породило новую проблему: как его подать? С кофе или чаем для гостей процедура у меня отработана: на специально для этой цели купленный серебряный (в смысле серебряного цвета) поднос я выставляю чашечки, ложечки, банку с кофе или заварочный чайничек, чайник с кипятком, сахарницу, ажурную вазочку с печеньем… А если кто привык добавлять молоко, то и крохотный молочник. Ну не люблю я крупную посуду — и суповые тарелочки у меня на полпорции, и тарелки для второго больше напоминают крупные блюдца и чашечки — именно чашечки, маленькие, тонкого фарфора. Фаянсовых полулитровых бадеек с аляповатым рисунком я не держу. И я искренне считаю, что из хорошего фарфора даже незатейливый «Нескафе» пить гораздо приятнее. Но вот молоко… Сделает этот дяденька три больших глотка — и что, мне снова на кухню бежать? Мой молочник дела не спасет, по объему он не больше той же чашки. А поставить на серебряный, пусть только и по названию, поднос рядом с хорошим фарфором молочный пакет… Ну и ладно! «Пусть будет эффектная диссонансная нота»! Я подхватила поднос и пошла в гостиную. — О! — Денис, до этого мирно разглядывающий убранство комнаты, зачем-то вскочил и дернулся ко мне, словно желая помочь. Ага, так я и отдам груженный любимым фарфором поднос в чужие руки! Я аккуратно обошла незваного гостя и поставила поднос на журнальный столик. — Как у вас все… красиво! И посуда как в кино! Дорогие, наверное, чашки? — Недешевые, — недовольно согласилась я. Так откровенно восторгаться чашками, не обращая при этом ни малейшего внимания на их хозяйку, — это чуточку бестактно, не правда ли? В общем, первое впечатление меня, как всегда, не обмануло. Может, этот Денис и не убийца, но тип невоспитанный и крайне неприятный. Тем не менее надо как-то общаться, по крайней мере пока Ярцев не придет. Я взяла чашку. Сделала деликатный глоточек, закусила печеньем. — Угощайся. — Спасибо. А ты пока расскажи, что там у меня еще за братец нарисовался. — Скоро Ярцев придет, не хочу два раза одно и то же повторять. Лучше ты. Расскажи мне, наконец… — Я не договорила. Потому что сама толком не понимала, что хочу услышать. — Расскажи все. — Все? — Денис с сомнением взглянул на чашечку, наполнил ее молоком и осторожно поднес к губам. Я говорила, что дяденьке там на три глотка? Ошиблась. Ему хватило одного. — Всего я сам не знаю. В какие дела влез Андрей, за что его убили… Андрюшка на пять лет младше меня, в детстве мы не особо дружили. Потом, конечно, когда он уже в армии отслужил, поближе стали, общие темы появились. Денис снова налил молока и снова осушил чашку одним глотком. — Но Андрюха, он всегда был немного… не знаю, как сказать… авантюрист, что ли? Понимаешь, он из тех людей, которые не могут с девяти до шести… вообще не мог на одном месте работать, в конторе или на заводе, за столом или у станка, все равно. Говорил, что чувствует себя как на привязи… Я машинально кивнула, понимаю, а как же! Сама такая. Я ведь пробовала, прежде чем прибилась к Евгению Семеновичу, работать в офисе. Точно, чувствовала себя так, как будто на цепи сижу. — Нет, в криминал он откровенно не лез, осторожничал… его еще в школе напугали, когда в полиции на учет поставили. Менты тогда собрали по всему городу группу таких борзых ребятишек и устроили им экскурсию на зону, с ночевкой и посещением карцера. Андрюшка тогда здорово проникся, решил, что в тюрьму ни в коем случае не хочет. Но аферу какую замутить — это его уговаривать не надо было. Ничего такого особо опасного, без насилия, так… тридцать три способа сравнительно честного отъема денег. — Наперсточником он никогда не прирабатывал? — предположила я. В образ жулика, дурящего лохов у вокзала, веселый рыжий вписывался идеально. — Кха-м… — неловко кашлянул Денис. Молоко снова полилось в чашку, но на этот раз он растянул удовольствие аж на два глотка. — Немножко было… по молодости еще, сразу после школы. После армии он уже такими глупостями не занимался. — Черный риелтор? — Я не сомневалась, что ответ будет отрицательный. Или не будет? Я соседа не слишком хорошо знала, но на человека, способного отправить на тот свет одинокого старика ради квартиры, Андрей не был похож. Да и Денис прямо сказал, что брат в откровенный криминал старался не лезть. С другой стороны — мало ли, что он там старался… убили-то его наверняка не за особо почтительное отношение к уголовному кодексу. — Нет, что ты! — Денис даже руками всплеснул. — К риелторам Андрей и близко не подошел бы, нет! Я же говорил, он от уголовщины шарахался, максимум — административное правонарушение! Он взял из вазочки печенье, откусил и немного невнятно продолжил: — С пирамидой, правда, было один раз, но так, не всерьез. У нас же город небольшой, кого бы ты ни обул, обязательно либо знакомым родственника окажется, либо родственником знакомого… Андрюшка поэтому сюда и сорвался, областной город — это не райцентр, тут попроще… Я выразительно усмехнулась, и Денис закашлялся, поперхнувшись. Запил молоком, прямо из пакета, вытер ладонью губы и слегка осипшим голосом заверил: — Я не в этом смысле! — Я понимаю. Обувать на деньги незнакомых людей гораздо проще. — Зачем ты так, Полина? — Он посмотрел на меня с упреком, и мне действительно стало стыдно. Говорить гадости о покойнике, каким бы он ни был, все-таки нехорошо. Тем более что конкретно мне Андрей ничего плохого не сделал. — Он даже коллектором отказался работать, а ему предлагали… — Извини. — Я уставилась на свою чашку. Надо же, пустая. А я даже не заметила, когда весь чай выпила. — Мне не стоило так говорить. Рассказывай дальше. И бери печенье. Печенье вкусное, с изюмом. Денис послушно взял печенье, съел и тут же потянулся за следующим. — Да нечего больше рассказывать. Андрюшка здесь прибился к торговой фирме какой-то, которая питание для спортсменов продает, специальное. Как раз по нему работа — на одном месте сидеть не надо, ездишь по всему городу, общаешься с людьми, рассказываешь им, какая хорошая штука это питание… И между делом еще разные полезные мелочи продавать можно. Водонагреватели на кран, сумки-термосы, метелки, чтобы пыль смахивать, ножницы особой заточки… У Андрюшки язык хорошо был подвешен, так что зарабатывал он прилично. Я рассеянно кивнула. Понятно, Андрей талантливо втюхивал неискушенным гражданам всякую ерунду и имел с этого неплохой доход. Говорить это вслух я, разумеется, не стала. Поставила пустую чашку на стол и только тогда спросила: — Но за что его убили? — Вот поверишь, понятия не имею! Блин, я вчера в ментовке три часа на вопросы отвечал, гадал вместе с Ярцевым. А толку? Ну не знаю я, чем он тут мог еще заниматься таким, что ему башку непонятно чем проломили! Не за сумку же термос! Ярцев говорит, может, женщина какая была? — А она была? — Мне действительно было интересно. — Откуда мне знать? Андрюха мне, кроме тебя, ни о ком не рассказывал… соседка. — То, что я никакого отношения не имею к смерти твоего брата, можешь быть уверен, — слегка напряглась я. — И к жизни, кстати, тоже. Я устала повторять, что была с ним просто знакома, как с соседом… А кстати, как это получилось, что ты вдруг оказался хозяином квартиры? — Что значит «вдруг»? Я эту квартиру нормально купил. Меня тоже не греет всю жизнь в райцентре тереться, я давно собираюсь здесь работу подыскать… уже нашел, практически. Знакомый один паренек в автосалоне работает, им механики нужны, предпродажную подготовку автомобилей проводить. А углы снимать я не хочу, возраст уже не тот. В долги влез, ипотеку оформил и квартирку приобрел. Андрюха сразу и предложил, дескать, ты пока свои дела заканчиваешь, я и за квартирой присмотрю, и сам в городе обустроюсь… кто же знал, что так получится? — Но почему он говорил, что снимает квартиру у хозяина? Сказал бы, что у брата живет. — Ну ты, Полиночка, вопросы задаешь! Откуда я знаю, почему он так сказал, а не иначе? Я за Андрея не ответчик!