Я вернулся мыслями к празднику. Это будет наше первое публичное появление после свадьбы. Мерседес должна была ее подготовить. Однако я все еще испытывал сомнения насчет готовности Айви. – Завтрашний вечер, – пробормотал я. – Уверен, мне нет нужды говорить, насколько он важен. – Я хорошо осведомлена об этом, – она снова бросила на меня взгляд через плечо. Смотря Айви в глаза, я захотел сказать ей, что завтра Мерседес, наверняка, потребуется ее поддержка, хотя она никогда в этом не признается. Сестра впервые увидит ван дер Смита с его новой женой, а потому могут возникнуть некоторые сложности. Однако Мерседес никогда мне не простит, если расскажу Айви столь интимные подробности ее жизни. Она не любила показывать кому-либо свою уязвимость. Мне нужно будет зайти к ней сразу после Айви. Молчание затянулось, но я знал, о чем хотел спросить. Однако подозревал, что жена закроется, стоит мне только заговорить о ее брате. Как только я все же нашел в себе силы, чтобы поднять эту тему, в дверь постучали. Было поздно, к тому же все мои люди знали, что не следовало прерывать меня, когда я был у Айви. Если только не произошло нечто очень важное. Айви села и посмотрела на дверь, а я поднялся и пошел открывать позднему посетителю. За дверью обнаружилась Антония в пижаме и с виноватым выражением лица. – Простите за беспокойство, сэр, – произнесла она устало, – но вас ожидает в кабинете один из ваших людей. Он сказал, что дело срочное. Я кивнул и отпустил ее, а потом оглянулся на свою жену. Нашему разговору придется подождать до другого раза. – Ложись спать, Айви. Она натянула одеяло, чтобы прикрыться, и на краткий миг встретилась со мной взглядом. – Ладно. Айви Я села, смотря вслед уходящему Сантьяго. Дверь позади него закрылась с тихим щелчком. Я подождала, ожидая услышать, как провернется замок, но этого не произошло. Интересно, кто мог прийти к мужу так поздно ночью? Что могло быть столь срочным? Откинув одеяло, я натянула халат, прекрасно сознавая, что между ног у меня по-прежнему влажно. Я постаралась не думать о том, что только что сделал Сантьяго. Не вспоминать ощущения от прикосновений его языка. Того, что он просунул его внутрь меня. Он чудовище. Это единственное, что я должна была помнить о муже. И находить утешение в словах брата. Подойдя к двери, я прислонилась к ней ухом. Однако Сантьяго обычно передвигался бесшумно, едва ли издавая звуки, потому я просто ждала, давая ему время уйти, прежде чем решилась выглянуть наружу. В коридоре было темно и пусто. Я сделала несколько шагов и чуть перегнулась через перила, посмотрев на первый этаж. Взгляду предстал лишь большой зал, соединяющий разные коридоры, но он был совершенно пуст. А еще там было темно, и даже свечи сейчас не горели. Встречая ночного гостя, Сантьяго должен был пригласить его в свой кабинет, особенно, если хотел уединения. Я шагнула к лестнице. Если муж или еще кто-то меня увидит, то я смогу сказать, что проголодалась. Или потерялась – если обнаружат уже возле кабинета. После того, что он сделал, мне следовало действовать умнее. И не быть такой пассивной. Я не должна допустить, чтобы со мной случилось что-то еще. Придется самой становиться инициатором своего спасения. Поскольку теперь я точно знала, что сама по себе. Я вспомнила дни, предшествующие свадьбе. Такое ощущение, что это было много лет назад. Будто тогда я еще была другим человеком. Подумать только, я ведь решила, что смогу попросить Сантьяго помочь. Что к нему можно будет обратиться с просьбой защитить Эви от нашего брата. Однако теперь я поняла, что была идиоткой, поскольку не могла обезопасить даже себя, а человек, на которого хотела положиться, оказался самим дьяволом. Последняя ступенька скрипнула, и я замерла, опасаясь, что кто-нибудь услышит. Однако поблизости никого не было. Слуги, должно быть, спали, а Мерседес наверняка рыскала по ночным улицам в поисках свежей крови. Она так и не пришла, чтобы сводить меня за покупками или сделать хоть что-то, чтобы подготовить меня к торжеству. Просто передала через Антонию, что занята, а потому я весь день была свободна. Когда сердце перестало так бешено биться, я все же сошла с последней ступеньки и бесшумно пошла вперед по холодному мраморному полу. Я старалась побыстрее преодолеть холл и нырнуть в коридор, ведущий к кабинету Сантьяго. Здесь тоже было темно, но благодаря тусклому свету настенных светильников я смогла оглядеться, а потом заметила полоску света под закрытой дверью кабинета мужа. Мне следовало поторопиться. Если Сантьяго застанет меня здесь, я чертовски дорого за это заплачу, потому постаралась идти как можно скорее и тихо приоткрыла дверь библиотеки. Я не настолько глупа, чтобы подслушивать прямо у кабинета, потому проскользнула в темный зал и прикрыла за собой дверь, возвращая в первоначальное положение. С минуту я постояла, привыкая к темноте, а потом стала лавировать между полками к фальшивой стене. Сантьяго так и не спросил меня, как я попала в кабинет. Он не знал, что я в курсе еще одного прохода, и эта мысль подарила мне чувство победы. Одной против его дюжины. Теперь когда я знала о наличии тайной двери, я почти видела тонкую полоску исходившего от нее света. Я тихо подошла и задержала дыхание, поскольку слишком боялась дышать, а потом прижалась ухом к стене. – Почему они не заметили этого раньше? – сердито спросил Сантьяго, повысив голос. Второй мужчина ответил ему приглушенно. Даже тихо. Я услышала какое-то бормотание, а потом несколько слов, от которых по коже побежали мурашки. – ... токсикологии... слишком быстро метаболизируется... кома. Снова заговорил Сантьяго, но я уловила лишь его низкий тембр, а не сами слова. Я вдруг вспомнила, как прошлой ночью он достал пузырек, а в моей голове пронеслись истории об отравлениях в «Обществе». И как Сантьяго тогда отхлебнул, показывая, что протягивал мне не яд, будто уловил мои мысли. Словно подобная возможность была реальной. Яд.