– Тараном. – Ты что несёшь? У меня нет тарана. И с чего это я должен лопнуть?! Огрон усмехнулся: – Таран сейчас появится. Ты его береги, он и правда может лопнуть от такой дозы. – Э… Ты чего… Паксус, чего это ты мне дал?! – ещё сильнее заволновался Ашшот. Он, похоже, ничего не понял из слов Огрона, но заподозрил что-то нехорошее из-за голоса, коим последний сосед объяснял особенности лошадиного размножения. – Спокойно, Ашшот, всё нормально! – преувеличенно-радостно отозвался Паксус. – Гаравра сильное, редкое и дорогое средство, я чем зря тебя не… – Серебрушка за жменю двойных, одинарки вообще за медь идут… – негромко перебил из своего угла Огрон. – С гараврой, если к ней привыкнуть, можно все бордели в городе по два раза за ночь обойти, – игнорируя нехорошие замечания, преувеличено-радостно продолжал Паксус. – Всех девочек во всех борделях по два раза. И даже всех ночных сторожей, которые по пути попадутся. Начинай привыкать к хорошей жизни, дружище. Здесь все девочки будут нашими, даже не сомневайся. Главное в гаравре что? Главное, вообще не думать о девчонках, пока их не увидишь. Не пытайся представить их перед глазами, забивай голову чем угодно, только не ими. Иначе начнётся преждевременная реакция организма. – Что за реакция?! Отвечай! – потребовал Ашшот. – Нормальная реакция, не переживай. Просто зачем она сейчас нужна, если девочек нет? Так что даже не пытайся представить три груди той удивительной красотки из Приюта Колючих Лилий. Три высокие и мягкие полусферы с сочными розовыми сосками. И талия узкая и гибкая, так и хочется обхватить её ладонями, провести пальцем до пупка, и начать спускаться. Ниже, ещё ниже, ещё… – Э! Прекращай! – заволновался Ашшот, вскакивая. – Зачем ты меня этой дрянью угостил?! Паксус, о таком предупреждать надо! И хватит о трёхгрудой трепаться! Заткнись! У меня из-за тебя бревно в штанах выросло. Хаос! Мне надо успокоиться! Молчи! – Молчать уже поздновато… – усмехнулся Огрон. – Как это поздновато?! – испугано воскликнул Ашшот. – Возбуждение у жеребцов после гаравры просто так не приходит. Если оно случилось, это надолго. – Хаос! Да я сейчас и правда лопну! Что за гадость?! И что мне теперь делать?! Огрон пожал плечами: – Да что хочешь, то и делай. Например, можешь к своему э… тарану привязать топор и пойти дрова колоть. Или даже не привязывай, после такой дозы гаравры ты и без топора прекрасно справишься. – Паксус! – чуть не взревел Ашшот. – Хаос! Больно-то как! Мне надо переодеться. Как-то прикрыть, а то… Халат! Мне нужен халат! Да где же он… Договорить здоровяк не успел: дверь распахнулась, на пороге появился всё тот же слуга. Ашшот, увидев его, попытался выместить скопившееся зло на простолюдине: – Где тебя столько носило, бездельник?! И где мои ботинки?! Слуга отошёл на шаг в сторону, не обратив на Ашшота ни малейшего внимания и полностью игнорируя его вопросы. Следом появился ещё один человек. Мужчина, на вид средних лет, но это неточно. У мастеров внешность обманчива, он может оказаться куда старее, чем обычный простолюдин-долгожитель. Да-да – это не бесправный слуга, а мастер пожаловал. Ну или самозванец, присвоивший цвета здешних мастеров. Но это вряд ли. Вид у мастера суров. Голова выбрита до синевы, лицо такое же идеально-чистое с характерным стервозным выражением, выдающим не самый добросердечный характер. Телосложение не сказать, что богатырское, зато высок и жилист. Готов поспорить, что это прекрасный боец. По всему заметно. – Встать! – рявкнул мастер голосом человека, привыкшего к беспрекословному подчинению. Все кроме Ашшота вскочили. Ему это не надо, он как стоял, так и остался стоять, только выпрямился в струну. Перед этим держался чуть преломившись в пояснице и согнув расставленные ноги. Выглядело это так, будто от гаравры у него здоровенный раскалённый камень в штанах образовался. Явные неудобства испытывал. Бритоголовый пройдясь по нам немигающим презрительно-острым взглядом, представился: – Я мастер Хог, и я отвечаю за всех учеников в этом корпусе. И моя ответственность, это не вытирание ваших соплей. Всё гораздо хуже. Для вас хуже. Я если сопли увижу, назад их затолкаю. Вместе с носом. Всё поняли? Молчите, я знаю, что ничего вы не поняли, это был риторический вопрос. Но поймёте быстро, уж это я вам гарантирую. Сам научу, а если не я, тогда мой брат, уважаемый мастер Бьег, прекрасно с этим справится. Ты, – мастер ткнул пальцем в здоровяка: – Ашшот?! Так ты себя назвал?! – Да, здесь меня можете называть так, – степенно заявил сосед, изо всех сил пытаясь вернуть себе прежнее высокомерие. – Ну спасибо, что разрешил, – делано поблагодарил мастер и вкрадчиво поинтересовался: – И что это у тебя в штанах происходит, Ашшот? – Ну… это… мастер Хог, это… ну… оно… оно как бы это… ну… получилось так… – здоровяк, растерявшись от нескромного вопроса, резко сдал позиции, начал лепетать, будто нашкодивший ребёнок. – Да я прекрасно вижу, что у тебя получилось, не надо мне объяснять очевидное. Я спрашивал о причине такой бурной реакции. Ты это мне так обрадовался, что ли? – Нет мастер Хог! Нет! Что вы! Это просто… это… Мастер, вы неправильно подумали, я не… – А что, по-твоему, можно подумать, глядя на это непотребство? – перебил здоровяка Хог. – Мой милый мальчик, ты оглянись, посмотри вокруг. Глазами посмотри. Что ты сейчас видишь? Есть ли в твоём поле зрения хотя бы одна барышня? Нет? Вот и я не вижу ни одной. Да откуда им взяться, ведь им запрещено в ваши корпуса заходить. Тогда как это понимать? У тебя такая бурная радость при виде твоих соседей проявляется, что ли? Раз уж мне ты не рад, получается именно так. Радостные эмоции, это хорошо, но они не всегда приветствуются. Скажу тебе Ашшот, что у нас здесь так радоваться не принято. Школа, это, прежде всего, правильная строгость. Строгость в мыслях, строгость в словах, строгость в поступках. Если кто-то попадётся хотя бы на намёке на игры со своим неугомонным стручком… Нет, не надо, даже я не хочу рассказывать, что с ним произойдёт. Не хочу, чтобы вы тут все обделались в первый же день, у нас и без ваших загаженных штанов вони хватает. Просто запомните хорошенько: куда бы вы свои стручки ни пристроили, они очень сильно пострадают. Ты, – палец указал на Тсаса: – Говорят, ты в этом клоповнике самый умный. Это так? – Я?! – изумился Тсас и срывающимся от волнения голосом продолжил: – Ну… не знаю. Нет, наверное. – Нет? Так ты что, дураком себя признаёшь? Так получается? Хорошо, я понял, буду знать. И благодарю за то, что не стал скрывать свой недостаток. В честь такой откровенности я даже не стану напоминать, что ко мне следует обращаться мастер Хог. Смысла нет, дурак такое не запомнит. А ты чего заулыбался? – снова вопрос Ашшоту. – Я что, сказал что-то смешное, или действительно так тебе нравлюсь, что ты в восторге от звуков моего милого голоса? Так вот, должен тебе сказать, что я всяких тупоголовых навидался, но ты, похоже, претендуешь на уникальность. Не знаю, для чего тебе уши приделаны, но рискну предположить, что при всей твоей никчемности звуки они улавливать способны. Также у тебя глаза присутствуют, а это означает, что ты и картинку в состоянии разглядывать. То есть, получается, по пути к корпусу ты мог слышать полезные советы, или читать их на табличках возле личной доски. Было такое? – Ну… ну это… ну да, что-то такое припоминаю, мастер Хог. – Значит, у тебя и память имеется? В таком случае надо быть слепоглухонемым, чтобы не уяснить самое простое наше правило: абсолютно все ученики заботятся о себе самостоятельно. Мы вас лишь кормим, обстирываем, заботимся о чистоте в ваших клоповниках и пытаемся чему-то научить, а вот подшивать рваное тряпьё, зады подтирать и всё прочее, это не наше дело. Так ты слепоглухонемой, или об этом знал? – Мастер Хог, я всё знал, но… – Заткнись, – грубо перебили здоровяка. – Лучше объясни мне, почему ты вот этого уважаемого человека нагрузил своими тупыми проблемами? Хог указал на невозмутимо стоявшего слугу. Ашшот, уставившись на него недобро, недовольно буркнул: – Так это, получается, просто слуга, а слуга работать должен. Зачем же ещё нужны слуги? Хог кивнул: – Да, я был прав, мозгов у тебя серьёзная нехватка, поэтому ты ещё не осознал глубину той бездны, в которую попал. Но ничего, я быстро это объясню. Я и не таким тугодумам объяснял, и у меня ещё ни один не оставался непонятливым. Ступай за мной. Мастер, развернувшись к двери, на ходу бросил: – С Ашшотом я разберусь особо, а всем оставшимся по минус баллу. За то, что сами не объяснили своему соседу элементарные правила поведения. Вы не просто в одной комнате живёте, думайте над этим. И да, не рассчитывайте, что на этом всё. У нас нельзя расслабляться. Очень скоро вас ожидают незабываемые впечатления. – М… Мастер Хог, а можно я сначала переоденусь, а потом… – Никаких потом, Ашшот. Иди за мной и не отставай. Хог вышел вместе со здоровяком, передвигавшимся походкой покалеченного краба, а за ними выскользнул слуга, который, оказывается, не полноценный слуга. Дождавшись, когда процессия удалится по коридору, Паксус насмешливо произнёс: – Ашшотик попал. Конкретно попал. – Так и нам по баллу сняли из-за его ошибки, – вздохнул Тсас. – Да не ной, один, это ни о чём, – отмахнулся Паксус. – Главное, что мы уже в школе. Даже если выгонят по баллам, моим предкам этого хватит, чтобы до конца жизни всем хвастаться. – А моим нет, – снова вздохнул Тсас. О моих родителях говорить не приходится, но баллы терять нежелательно. Я ещё не знаю все нюансы здешней системы обучения, но не сомневаюсь, что низкие позиции категорически противопоказаны. С них мне не добраться до вершины, которую я обязан покорить. Точнее, до одной из вершин моего великого плана. Глава 5 Ровно в полночь Ашшот вернулся спустя несколько часов. Здоровяк выглядел вдвое злее обычного, и скрывать причины ухудшения настроения не стал. Он рвал и метал, рассказывая, что почти всё это время драил на кухне огромный закопчённый котёл. Работа унизительная не только для благородного, а и для любого мало-мальски зажиточного свободного. Но попытки донести до Хога эти рассуждения успехами не увенчались. Строгий и грубоватый мастер легко поставил ученика на место, да ещё и пару лишних баллов снял, дабы впредь подобные меры обучения школьным порядкам принимал с молчаливой покорностью. – Это не дело, благородных заставлять посуду чистить! – бушевал Ашшот. – А ещё перед этим заставил пройтись по всей школе! А я в тесных штанах после той штуковины еле ноги переставлял. Это многие видели! Это позорно в таком виде оказаться на людях! Мастер хочет получить вражду от моей семьи! – Ну да, сходи папеньке на него пожалуйся, – буркнул Огрон, не переставая полировать свой и без того зеркально-начищенный меч. – Жаловаться, это ведь неблагородно… – с сомнением протянул Ашшот. – И бессмысленно, ведь никто мастера Хога за это не накажет, – добавил Тсас.