Чтобы было понятно, насколько малы разрывы, — моё время составило ровно сорок восемь секунд. В пересчёте на расстояние по средней скорости я отстал бы от Лизы примерно на три метра. Короткий круг не щадит никого. Пауль ничего мне не сказал на стартовой решётке. Просто похлопал по плечу и отправился на командный мостик. Что ж, с какой-то стороны так даже лучше. Меньше друг другу наговорим. Сидя в кокпите и глядя на не зажёгшееся пока табло, я вдруг подумал о том, какая же суета меня окружает: гонки, разработка игры, корпоративные войны… А ведь всё, что на самом деле мне нужно, — это просто жить, думая порой о завтрашнем дне, но и не забывая до глубины прочувствовать сегодняшний. И самое важное — это поддержка тех, с кем связана эта жизнь, чтобы ни на секунду не ощущать себя покинутым. Два зелёных огня — отправляемся на прогревочный круг. И да хранят нас всех боги гонок. И старт наконец дан! Двадцать машин срываются с места и мчатся к первому повороту. Лиза пытается как-нибудь надавить на Ральфа, но тот грамотно оттормаживает её посередине трассы и уверенно заходит в шпильку, сохраняя лидерство. Я остаюсь на внутренней стороне и устремляюсь за Норрисом, поглядывая на виляющих сбоку Пике и Дарувалу. На торможении болиды сбиваются в кучу, остаётся совсем мало места — но я точен и вписываю свою «Даллару» F315 в поворот, опережая индийца. На коротком прямике немного ошибается борющийся с Норрисом Пике на чёрно-оранжевом «ВАРе», оставляя пространство, и я решительно вклиниваюсь туда перед «эской». Пролетаю чуть дальше, но резче выворачиваю руль — и подрезаю бразильца перед вторым апексом. Теперь впереди чёрно-лаймовый «Карлин» Норриса. Ландо тоже расстроен вчерашним и желает превзойти всех, чтобы не отстать от Лизы, начавшей отрываться в личном зачёте. Но мы все понимаем, что титул даётся тому, кто всегда выжимает максимум. Две машины сражаются передо мной: Норрис и Гюнтер; ещё две — позади. На старт-финише второго круга мне не везёт с траекторией, и я пропускаю Дарувалу с Пике. Ничего — будем считать, вернулся к тому, с чего начал. В конце концов, прошла всего лишь минута гонки. Ещё один круг. Пике опережает Норриса, тот пробует вернуть себе место — но ошибается при контратаке и чуть не въезжает в стену. Однако в следующей шпильке действует осмотрительнее и возвращает себе пятую строчку. Четвёртый виток. Контратака бразильца… Но Ландо уже буквально выталкивает его прочь, заставляя вернуться даже следом за мной и потерять надежду на лёгкие баллы. И я обхожу Дарувалу! Тот внезапно осознаёт, что на хвосте теперь не одна, а две угрозы, и на миг теряет уверенность. А мне только того и надо. Изящно заныриваю мимо него в шпильку и гоню дальше уже на шестой позиции. — Неплохо. Продолжай, — подбадривает меня Пауль. А то я сам не знаю. И Гюнтер идёт в атаку на Хьюза! Тот, правда, вовремя закрывает калитку, но это позволяет приблизиться Норрису… а значит, и мне. Лиза всё так же не может угнаться за Ральфом: эстонец летит по трассе просто как ненормальный. Жёсткая блокировка от Хьюза в начале седьмого круга. Гюнтер пытает воспользоваться этим, но тщетно. Зато это сближает пелотон: я с неудовольствием замечаю, как у меня за спиной вновь оказываются две опережённые мной машины. Дальнейшие несколько минут проходят в диких манёврах, но никто из нас пока что не может обогнать другого. Ко мне возвращается знакомый азарт, о котором я как-то подзабыл в этот уик-энд, волнуясь за маму. Ну всё. Теперь я точно уверен, что способен на всё. И Норрис ошибается в первой шпильке! Проносится широко, избегая контакта с Гюнтером, и я радостно прыгаю в образовавшийся слот. Ещё одно отыгранное место. Ещё один шажок вверх. Впрочем, не всё так просто. Ландо тоже голоден до борьбы и не отстаёт. А тройку кругов спустя проходит меня обратно. И почти сразу за этим — и Макса Гюнтера. Гонка приближается к своему экватору. «Према» немного теряет темп, и осознание этого наполняет меня надеждой. Скольких ещё я смогу обогнать? Сколько усилий потребуется? Неизвестно. Однако я смотрю вперёд — и стараюсь об этом не думать. Некогда. Надо действовать. И я прохожу Макса тоже! Просто потому, что продолжаю гнать на полную. Мне не важно, что происходит вокруг; значение имеет лишь огонь, пылающий в моём сердце. Норрис же в это время обходит Хьюза! «Карлин» отжимает в сторону серебристый «Хайтек» и становится третьим — позади отъехавшей ото всех пары лидеров. Едем, едем вперёд… И Арон разворачивает Форман! Та пыталась пройти по внутренней — но эстонец жёстко ударил её болид колесом, пустив в крепкие семьсот двадцать. Но Лиза точно не собирается с этим мириться — и, выехав на трассу за Норрисом, снова пускается в погоню. На этот раз — за двумя машинами. Я же тем временем опережаю на прямой Хьюза (работают, работают шины!) и еду за Лизой в надежде нагнать отрыв. Секунда… восемь десятых… снова секунда… Чёрт, не выходит! Эта рыжая бестия сейчас, наверное, кипит от злости — и вряд ли даже в зеркало на меня смотрит. — Атакуй Форман, скорее атакуй Форман, — цедит по радио инженер. — Я пытаюсь! — кричу я в ответ. — Она слишком быстра!.. — Помнишь, о чём мы говорили? Я с трудом удерживаюсь, чтобы не послать его на хер. Он что, всерьёз думает, что я не обгоняю Лизу только потому, что влюблён в неё? Ну бред же полный! Хотя кое-какой резон в его словах всё же есть. Я действительно не хочу сейчас жёстко бороться с Лизой, потому что любая ошибка — и зарождающиеся отношения могут быть как минимум на время испорчены. Но блин, сейчас мне тупо не хватает темпа бодаться с ней. И накатывающий позади Хьюз не даёт мне соврать. Эх, а я-то думал, у Пауля совесть проснулась. Обидно. Но чего я хотел? Это взрослый мир, здесь лучшие порывы не имеют значения, если они не завязаны на деньгах или связях. И что угодно может быть обращено против тебя. Тикает таймер, отсчитывая завершающие минуты. Арон изо всех сил кроется от Норриса — но времени до конца ещё слишком много. Тридцать седьмой круг. На старт-финише Ландо виляет туда-сюда, наконец остаётся на внешней и даже слегка выходит вперёд — но огибает апекс всё равно дальше. Перед «эской» мощным движением прорывается бок о бок с Ральфом и выезжает сильнее, пытаясь подрезать, так что эстонец чиркает по стене, чтобы удержаться на трассе. Но темп уже потерян. Норрис вновь легко равняется с ним — и, не оставляя ни единого шанса, заходит лидером в «Банхофкурве». Однако их борьба сослужила для нас удачную службу. Отрыв оказался полностью съеден, так что сразу вслед за теми двумя ехала Форман, дальше — вновь обошедший меня Хьюз, за ним я сам и у меня на хвосте Макси Гюнтер. Солнце выглядывает из облаков, до половины озаряя главную прямую. Семь болидов летят один за другим — и выиграть сегодня может любой. Какое-то время никто не может обогнать — но тут Арон сильно блокирует шины, оказываясь за Хьюзом! А затем и ошибается на торможении в плотной борьбе, пуская вдобавок и меня тоже. Я вижу, как болтается переднее крыло на машине эстонца. Да, тому не позавидуешь: почти весь заезд мечтал о победе, и тут на — хорошо, если приедет в очки. Да ещё и не получит штраф за тот инцидент с Форман. Там же я протискиваюсь вперёд, проходя на третье. Норрис, Форман и я — тройка непримиримых бойцов идёт на финальные круги, сражаясь за победу в гонке. Никто не собирается отступать. На кону так много очков — и любое из них может оказаться решающим, когда речь пойдёт о розыгрыше чемпионского титула. — Минута. Три круга. Сделай, что можешь, — говорит Пауль. Я и делаю — изо всех сил удерживаюсь на подушедшей резине за двумя из сильнейших гонщиков пелотона. У Арона дела, похоже, обстоят совсем плохо. Тормозя, он проезжает по прямой и при возвращении откатывается за Дарувалу. Ничего не поделаешь; такова реальность. Очень трудно изменить то, что предопределено общим ходом событий… особенно если об этом не знаешь. Два круга. Разрывы между нами не превышают пары десятых. Каждый идёт на пределе. Сердце колотится, а пот застилает глаза. Надо выстоять. Надо подняться! И финальный круг. Я стискиваю пальцами руль и смотрю прямо перед собой — на две идущие бок о бок машины. Перед поворотом я даже не сразу понимаю, что происходит. Только что два «Карлина» ехали вместе… а теперь летят на полном ходу в карман безопасности, вращаясь и разбрасывая обломки. На автомате работаю тормозом и перекладываю руль. А затем с лёгким недоумением гляжу на странно пустую впереди трассу. Я первый… Я первый!!! Нога судорожно вжимает газ, едва не заставляя колёса пробуксовать. Пальцы щёлкают лепестками, лихорадочно меняя передачи. В зеркалах показывается серебристый болид номер тридцать четыре. Хьюз. Он совсем рядом. Идёт в слипстриме… На прямике перед «эской» остаюсь впереди и, вспоминая прошлогодний опыт[3], агрессивно прочерчиваю змейкой вираж, так что сопернику из «Хайтека» остаётся только прижаться к стене. Последняя шпилька… Дыхание частит как бешеное. Но болид работает как часы и вывозит меня вперёд, на последний рывок перед финишем. Хьюз близко. Пристраивается следом, хватает слипстрим… Я смещаюсь на него, оттесняя к барьеру, — а перед глазами маячит лишь приближающаяся будто в замедленной съёмке финишная отсечка. Колёса рассекают белую линию — а с пит-лейна реет клетчатый флаг, возвещая о конце гонки. — У-уху-у-у! — во весь голос воплю я и расслабляюсь в своём ложементе. Палец вдавливает кнопку связи. — Это было нечто… — Поздравляю, Мик, — говорит Пауль, и сейчас даже он временно не кажется мне противным. — Заслуженная победа. — Я хотел бы… посвятить её своей семье. Ведь и сейчас, когда… ну вы знаете… они находят силы верить в меня, и… это делает меня сильнее. — Конечно, Мик. Твоё право. Руки дрожат, пока я веду болид в боксы. Даже когда, казалось бы, много добиться я не смогу… у меня получилось. Значит, ещё точно ничего не потеряно. И это далеко не конец.