ГЛАВА 15 Раннее утро. Фотолаборатория. Среда. Скарпетта раскладывает все, что ей может понадобиться. На этот раз наука проста. Из шкафчиков и ящиков она достает керамические чашечки, бумагу, пенопластовые стаканчики, бумажные полотенца, стерильные тампоны, конверты, пластилин, дистиллированную воду, бутылочку ган-блю (раствор диоксида селена, придающий металлическим поверхностям темно-синий или черный цвет), пузырек тетроксида рутения, тюбик суперклея и маленький алюминиевый испаритель. Подсоединяет к цифровой камере макросъемочные линзы и дистанционный спуск затвора и накрывает плотной оберточной бумагой. Для проявления латентных отпечатков на не пористых поверхностях, таких как металл, есть различные способы, но стандартный метод — это окуривание. Никакой магии, чистая химия. Суперклей состоит практически полностью из цианоакриалата, акриловой смолы, которая взаимодействует с аминокислотами, глюкозой, хлористым натрием, молочной кислотой и другими химическими веществами, выделяемыми через поры кожи. Когда пары суперклея вступают в контакт с латентными отпечатками (отпечатками, невидимыми невооруженным глазом), происходит химическая реакция, в результате которой образуется новое сложное вещество — стойкие и видимые белые бороздки. Скарпетта раздумывает. Брать мазок на ДНК сейчас не стоит — во-первых, это лучше сделать в настоящей лаборатории, а во-вторых, особой на то нужды тоже нет, поскольку ни тетроксид рутения, ни суперклей ДНК не разрушают. Итоговый выбор — суперклей. Определившись, Скарпетта достает из бумажного пакета револьвер и списывает его серийный номер. Потом открывает пустой барабан и затыкает оба отверстия ствола комочками из бумажного полотенца. Из другого пакета она достает шесть патронов тридцать восьмого калибра и ставит их в вертикальном положении в окуриватель, который представляет собой всего-навсего тепловой источник внутри стеклянной емкости. Револьвер подвешивается на протянутой через емкость проволоке. Потом Скарпетта ставит в камеру чашку с теплой водой, выдавливает на алюминиевый испаритель немного суперклея, накрывает емкость крышкой и включает вытяжной вентилятор. Перчатки меняются на свежие. Она берет пакет с золотой цепочкой и монетой. Цепочка представляется более вероятным источником ДНК, и Скарпетта кладет ее в отдельный пакет и подписывает. Монета тоже возможный источник ДНК, но на ней могут обнаружиться и отпечатки пальцев, а потому она берет ее осторожно и рассматривает через лупу. Щелкает установленный на входной двери биометрический замок. Значит, пришла Люси. Ее настроение Скарпетта улавливает уже с первыми шагами. — Жаль, у нас нет программы фотораспознавания, — говорит она, зная, что расспрашивать племянницу о самочувствии и прочем сейчас не стоит. — Программа есть, — отвечает Люси, избегая смотреть ей в глаза. — Но для начала нужно иметь то, с чем сравнивать. Базы данных с неполным набором отпечатков есть лишь в нескольких полицейских управлениях. К тому же они не интегрированы в единую систему, так что толку от этой программы мало. Не важно, мы и без нее справимся. Так или иначе, думаю, мы его установим. И я вовсе не имею в виду, что им окажется тот хрен на мотоцикле, что якобы заворачивал в твой переулок. — А кого ты имеешь в виду? — Того, кто носил медальон и имел при себе револьвер. Ты же не станешь утверждать, что это не Булл. — Не вижу смысла. — Смысл есть. Например, он хотел предстать перед тобой этаким героем. Или скрыть что-то еще. Ты не знаешь, кому принадлежали «кольт» и медальон, потому что не видела того, кто их потерял. — До тех пор пока нет свидетельств обратного, я буду верить ему на слово и быть благодарной за то, что он подверг себя опасности, защищая меня. — Как хочешь. Скарпетта смотрит Люси в глаза. — Похоже, что-то случилось. — Я только пытаюсь указать тебе на то, что никаких доказательств стычки между Буллом и неким парнем на мотоцикле не существует. Вот и все. Скарпетта бросает взгляд на часы. Подходит к окуривателю. — Пять минут. Думаю, этого достаточно. — Она снимает крышку, чем останавливает процесс. — Надо бы проверить серийный номер револьвера. Люси подвигается поближе, заглядывает в стеклянную емкость, надевает перчатки, сует руку в камеру, отсоединяет проводок и достает револьвер. — Бороздки. Здесь, на стволе. — Она крутит револьвер гак и этак, потом кладет на бумагу. Достает из камеры патроны. — Есть несколько неполных отпечатков. Думаю, для идентификации достаточно. — Кладет пули на бумагу. — Я их сфотографирую, ты просканируешь фотографии, и, возможно, нам удастся получить какие-то характеристики, чтобы прогнать их через систему. Скарпетта поднимает трубку, набирает номер лаборатории, объясняет, что они делают. — Я поработаю сначала с ними. Сэкономлю время, — говорит Люси сдержанно. Так и не оттаяла… — У тебя что-то случилось? Надеюсь, расскажешь, когда будешь готова. Люси не слушает и только сердито бросает: — Как пришло, так и ушло, мусора не жалко. Любимая присказка Люси, когда она пребывает в своей циничной ипостаси. Когда в систему вводится для сканирования отпечаток, компьютер не имеет представления, что перед ним, камень или рыбина. Автоматическая система не думает и ничего не знает. Она лишь накладывает характеристики одного отпечатка на соответствующие характеристики другого отпечатка, и если эти самые характеристики отсутствуют, выражены недостаточно четко или неверно закодированы компетентным экспертом, то поиски вполне могут закончиться неудачей. Проблема не в системе. Проблема в людях. То же касается и ДНК. Результаты зависят от того, что обнаружено и как и кем обработано. — Ты не хуже меня знаешь, что даже в полицейском участке отпечатки не всегда снимают правильно, — продолжает Люси, и голос ее колюч, как зимний ветер. — Все эти карточки, чернила, валики… Технология столетней давности. И такое барахло загружается в систему, где от него никакого толку. Давно пора перейти на биометрическое оптическое сканирование, но тюрьмам, как всегда, не хватает денег. В этой гребаной стране денег ни на что не хватает. Оставив золотую монету в прозрачном пакетике, Скарпетта рассматривает ее через лупу. — Не хочешь сказать, почему ты в таком ужасном настроении? — спрашивает она и боится ответа. — Где серийный номер? Хочу прогнать по базе данных. — Вон тот листок на стойке. Ты говорила с Розой? Люси берет листок и садится за компьютер. Пальцы щелкают по клавишам. — Заходила проведать ее. Она сказала, чтобы я проведала тебя. — Американская монета достоинством в один доллар. — Скарпетта говорит о монете, чтобы не говорить ни о чем другом. — Год выпуска тысяча восемьсот семьдесят третий. — Присмотревшись, она замечает кое-что еще, нечто такое, чего никогда не видела раньше на необработанной улике. — Надо бы отстрелять в водяном баке да прогнать баллистику через НИСБИ. Это Национальная интегрированная сеть баллистической идентификации. — Посмотреть, не отметилось ли оружие в каком-то другом преступлении, — продолжает Люси. — Хотя ты и не считаешь случившееся преступлением и привлекать полицию не желаешь. — Как я уже сказала, — Скарпетта старается, чтобы объяснение не прозвучало так, словно она оправдывается, — Булл схватился с ним и выбил револьвер из рук. — Она подстраивает резкость. — Доказать, что человек на мотоцикле злоумышлял против меня, я не могу. Никакого закона он не нарушил. Только пытался. — Так говорит Булл. — Не знай я, что это не так, решила бы, что ее уже покрывали суперклеем. — Скарпетта рассматривает бледно-белые бороздки на обеих сторонах золотой монеты. — Что значит «не знай я»? Ты и не знаешь. Ни где она была, ни у кого. Ты ничего о ней не знаешь, кроме того, что Булл нашел ее за твоим домом. Кто ее потерял, это уже другой вопрос. — Определенно след какого-то полимера. Вроде суперклея. Не понимаю. — Скарпетта переносит пакетик с монетой на копирователь и снова бросает взгляд на Люси. — Многого я не понимаю. Ладно, когда будешь готова поговорить, скажешь. — Она снимает перчатки, надевает свежие и повязывает хирургическую маску. — Похоже, все, что мы можем, — это сфотографировать их. Даже не знаю, на что это похоже. Но не ган-блю. — Люси имеет в виду следы на монете. — В крайнем случае, может быть, дымный порох. Хотя, подозреваю, нам даже это не понадобится. — Скарпетта подстраивает фотоаппарат, манипулируя ручками четырех светильников. — Сфотографирую, а потом можно переходить к ДНК. Она отрывает клочок оберточной бумаги, вытряхивает из конверта монету и кладет ее орлом вверх. Разрывает на половинки пенопластовый стаканчик, ставит половинку над монетой. Самодельный навес ослабляет освещенность, и бороздки проступают заметнее. Скарпетта протягивает руку за дистанционным затвором и начинает фотографировать. — Суперклей, — говорит Люси. — Может быть, монета уже была вещественной уликой в каком-то преступлении, но потом каким-то образом снова оказалась в обороте. — Это бы все объясняло. Не знаю, правильно или нет, но объясняло бы. Люси пробегает пальцами по клавишам. — Золотая однодолларовая монета. Американская. Год тысяча восемьсот семьдесят третий. Посмотрим, что можно найти. Так… зачем принимать фиоринал с кодеином? И вообще, что это такое? — Буталбитал плюс фосфат кодеина, аспирин, кофеин. — Скарпетта осторожно поворачивает монету, чтобы сфотографировать другую сторону. — Сильное болеутоляющее с наркотическим эффектом. Часто прописывается при сильных головных болях. — Затвор снова щелкает. — А что? — А тестродерм? — Тестостероновый гель, втирается в кожу. — Ты слышала о Стивене Сигле? Скарпетта ненадолго задумывается, но имя звучит абсолютно незнакомо. — Нет, не припоминаю. — Тестродерм выписан им, а сам он, оказывается, какой-то говняный проктолог в Шарлотте, откуда небезызвестная Шэнди Снук. А еще, как выясняется, ее отец был пациентом этого самого проктолога, из чего нетрудно сделать вывод, что и Шэнди знает его и может получить любой рецепт. — Где заполнен рецепт? — В аптеке на Салливан-Айленд, где, по счастливому совпадению, у Шэнди домик в два миллиона долларов на имя некоей ЛЛК. — Люси снова впечатывает что-то. — Может, тебе стоит поинтересоваться у Марино, что, черт возьми, происходит? Думаю, у нас всех есть основания для беспокойства. — Меня больше беспокоит, что ты такая злая. — Ты еще не представляешь, какая я бываю, когда злюсь по-настоящему. — Пальцы скачут по клавиатуре короткими, быстрыми пробежками. — Значит, Марино у нас в порядке. Затарился наркотиком. Незаконно. Мажется тестостероновым гелем, словно кремом от загара, да глотает чертовы таблетки по утрам. Надо же с похмельем как-то бороться. Он ведь у нас прямо-таки Кинг-Конг разбушевавшийся. — Клавиши стучат все злее. — Может, у него приапизм. Может, сердечный приступ на носу. И агрессивность от этого же. Он от выпивки уже неуправляемым становится. Просто удивляешься, как меняется человек всего за одну неделю. — Да, эта его новая подружка явно очень плохая новость. — Я не ее имею в виду. Ты должна была сама ему сообщить. — Да, должна была. И ему сообщить. И тебе. И Розе. — Скарпетта тихонько вздыхает. — Между прочим, твоя монетка тянет на шестьсот долларов, — сообщает Люси, закрывая файл. — И это без цепочки.