Успели как раз к началу женской номинации щит-меч, как объяснил мне Игорь. Девчонки в доспехах стояли в углах внутри деревянного сколоченного забора. Рядом, но уже снаружи стояли четверо ребят в одинаковых красных накидках. Судьи. Двое судей считают одного бойца. Пятый, в такой же накидке, стоит в сторонке, рядом с камерой на треноге. Серьезно. Если спорный момент, но можно отмотать, и посмотреть видео. Объявили бойцов. В одном углу жена Харлея, в другом Алиса. – Бойцы готовы? Готовы! – раздался голос старшего судьи, и я узнал Владимира, – Судьи готовы? Готовы! Бой! Что-то лязгнуло, и девчонки сошлись. Бились жестко, четко, хоть и на мой взгляд немного медленно, больше прощупывая друг друга. Одна-две связки и разошлись. Снова связка и опять разрыв дистанции. Ни чего подобного с киношными боями нет. Через две минуты Владимир крикнул: – Время! И бойцы разошлись по углам. В кучку собрались судьи. Посчитались, объявили результат. Со счетом 24:17 победила Алиса. Девушка уже сидела на скамеечке, сняв шлем, и вытянув ноги. Ее меч и щит лежали рядом. Решил пока она меня не заметила – не подходить. Посмотреть, понаблюдать, очень уж мне было интересно, и что это за движение такое, да и как себя Алиса ведет, пока меня рядом нет. Девушки отбились. Их было всего четверо. Трое из местного клуба, и одна приезжая. Алиса заняла второе место, что, судя по выражению лица, ее удивило, и обрадовало. Потом были спарринги мужские. Ребята двигались не в пример быстрее, и сражались жестче. Оставалось только порадоваться, что номинации у них делятся на мужские и женские. После того, как все желающие отбились, к нам подошла довольная Надежда, с которой я, кстати, пару раз пересекался, забирая Алису. – Привет, злыдень, – обратилась она ко мне, – Какими судьбами? – Да вообще то к Алисе приехал, меня Харлей подвез. – Тот уже протягивал ей открытую банку пива. – Не, не буду, я еще в бугурт хочу. О, так вы знакомы? – Она смешно подняла брови домиком и посмотрела на мужа. Тот меланхолично угукнул: – Коллега. – Все с вами ясно, не город, а большая деревня. Ну иди поздравляй свою подружку. В первый раз в круг выйти, и взять второе и третье место. Даже Настюху сделала в меч-меч, а она вон какая бабища здоровенная! А я лично вообще не вижу откуда у твоей Алиски руки растут, да удары прилетают. Моргнув пару раз медленно глазами, чтобы переварить услышанное, спросил: – А Алиса в бугурт не идет? – Не, – взъерошила Надя пятерней, свои короткие, ярко желтые волосы, – Сказала, что её в этой «укатайке», укатают, не отскребем. Ладно, давай, иди, лови свою зазнобу. Я пошел в деревянный корпус лагеря, где заселились реконструкторы. В главном зале ни кого не было. Народ большей части находился на улице. Прошел по коридору, заглядывая в пустые комнаты. Подойдя к одной, услышал голоса. Приоткрыл дверь. В большой общей спальне находились двое: Алиса, и лысый пацан. Гена, вспомнил я рассказ подруги о метаморфозах одноклубника. Хотел зайти, но фраза, сказанная пареньком, меня затормозила у самой двери, сделав невольным слушателем разговора: – Я поменялся с девочкой из «Иггдрасиля» кроватями. Ей тут шумно. – Поздравляю, – ровно отозвалась Алиса, – Теперь шумно будет тебе. – Может мне нравится, как ты поешь, – подлизывался одноклубник. – Для этого не обязательно рокировки устраивать. Выйди, я переодеться хочу. – Алиса, ну чего ты такая грубая? Не ужели не видишь, что нравишься мне. – Ничем не могу помочь, – так и не меняя интонации ответила на это признание она. – Плохо, если ты не заметил, но у меня парень есть. – И где же твой парень? – с вызовом в голосе спросил пацан. – На работе. – так же безразлично ответила на этот выпад девушка. – Если опрос окончен, выйди пожалуйста. – Ну, что ты ломаешься, будто что-то новое покажешь. Давай помогу. – Встал и вышел. – Голос наполнился металлом. Я решил, что уже достаточно услышал, и поспешил вмешаться. Когда я отворил дверь произошло сразу же несколько вещей: парень, попытался обнять Алису, а она в этот момент со всего размаху въехала ему наплечником по щеке. В два прыжка настигнув нахала, я схватил его за шкирку и выволок в коридор, через пустой общий зал протащил в туалет. От удара удержало только жалобное поскуливание недомерка, и огромная ссадина на пол лица. Синяку быть. Хорошо же она его приложила, однако. – Открыл кран, и умылся. Увижу рядом с моей девушкой. Прибью. Понял? – Да. – Вот и молодец. Холод приложи, что б с синей рожей не ходить. Когда я вернулся в комнату Алиса уже сняла доспехи и мужскую одежду, успев натянуть длинную льняную рубашку. – Привет, – улыбнулся я, плотно прикрывая дверь. – Здравствуй, – так же ровно, как до этого разговаривала с одноклубником, поздоровалась она. Я притормозил, изучая. Вот значит, как выглядит злость и обида. Маска ледяного спокойствия. – Не спросишь, как твой приятель? – Мне он безразличен, впрочем, как и ты. – Я тебя обидел. Прости, – предпринял я первую попытку помериться. Ища глазами железную штуковину, которой она огрела Гену, может и мне прилетит. Пар выпустит, потом пожалеет. Женщины они такие, им только повод дай. – Обидеть могут только близкие люди, ты же четко дал понять, что к ним не относишься. От этих слов по сердцу резануло физической болью. Захотелось подлететь, обнять, и не отпускать, пока не простит, но не зная, как девушка на это отреагирует решил пока не лезть на рожон. Надо говорить. – Я был чудовищно неправ, приревновал, и выплеснул на тебя все что думаю. – Оказывается для того, чтобы узнать, что ты действительно думал о моих увлечениях, надо было всего лишь разозлить тебя. Жаль, знала б раньше, не доводила бы до такого. – Я воочию видел, как между нами возникает стена, я заложил ее фундамент, Алиса водружала камни. Если, я сейчас хоть что-то не предприму, будет поздно. Повинуясь порыву, я отодвинул свою логическую часть сознания в глубь, шагнул, и обнял девушку. – Солнце мое, я достаточно гордый человек, и не привык извинятся, тем более дважды. Я не слышал тебя тогда, но услышь ты меня сейчас. Я не хочу тебя терять. Это было даже больше, чем я ожидал от себя, когда заходил в комнату. Девушка не вырвалась, уткнулась носом в грудь. Какая же она маленькая. Ее голова даже до подбородка моего не достаёт. Погладил по шелковистым волосам. Ну же, хватит дуться. – Саш, – ответила, она уже привычным, мягким тоном. – А ведь ничего не поменялось, я так и буду, заниматься: музыкой, акробатикой, реконструкцией, и еще тем, чем в голову придет. – А мной будешь? – нежно поинтересовался я. – Конечно буду, – на грани слышимости произнесла любимая. – Вот и замечательно. А по поводу того, что ничего не поменялось, тут ты не права. Я поменялся. Глава 16. Не думать о белой обезьяне План А сработал. План В провалился. Вся надежда оставалась на план С, у которого был лишь один недостаток: вообще-то Кроули успел спланировать только два варианта. Т. Пратчетт, Н.Гейман «Благие знамения» Чем ближе был конец учебного года, тем беспокойнее я становилась. И дело тут не в предстоящих экзаменах и в последующем поступлении в институт, как могло бы всем показаться, а в том, что с каждым днем, дата двадцать второго июня становилась все ближе и осязаемей. Я полностью отказалась от кофе, и перешла на пакетированный валериановый чай. Я вновь завалила себя работай, учебой и тренировками, лишь бы не отвлекаться на беспокойные мысли. Я уставала настолько, чтобы спать хотя бы несколько часов, но без сновидений. Я передумала сотни вариантов развития событий, и поняла, что сама, лично своими руками ничего не смогу сделать в аэропорту, чтобы предотвратить теракт. Максимум – это проследить, чтобы семья Николая не полетела. И то почти каждый прокручиваемый сценарий вмешательства, заканчивался следственным изолятором. Все-таки это не кино, а я не Джейсон Борн. В итоге все сводилось к тому, что мне было попросту страшно. Меня постоянно подмывало зайти в ICQ под ником «Тардис», и спросить у Николая, что он придумал. И каждый раз себя останавливала. В один из таких «разов», когда я все-таки включила аську, мне прилетело сообщение от Коли: «Не беспокойся, все будет ОК». С дико бьющимся сердцем, я захлопнула мессенджер, и даже выключила компьютер. От греха по дальше. Именно в эти дни я почувствовала всю иронию «подарка» Призрачного Охотника. Ведь, право насколько огромна пропасть между двумя почти одинаковыми вопросами: «Что можно было бы сделать?» и «Что делать?». Помниться на первый у меня всегда находилось множество вариантов ответов, когда как на второй сейчас была звенящая пустота. Одно я знала точно: двадцать второго я буду в аэропорту. Где-то в двадцатых числах мая, мы оттачивали наш танец. Вера объясняла достаточно сложное движение. Кувырок, через руку партнера, с последующим коротким полу-шпагатом и быстрым подъемом. Меня и Макса использовала в качестве наглядного пособия. Он должен был зафиксировать устойчиво свою руку, и дать мне первоначальный импульс. А дальше просто придержать. Основной кувырок должна выполнить партнерша. Максим боялся. Из-за чего выглядело все криво и не естественно. Уже подумывали отказаться от этого движения. – Макс, ты встань, устойчиво, и главное не двигайся. Я попробую сама через тебя, как через турник перекинуться. Максим встал, выставил руку, но, когда я уже пошла на кувырок, опять запаниковал. В результате вместо того, чтобы приземлиться на широко раздвинутые ноги, заскользила и плюхнулась на шпагат. «Хорошо, что связки тренированные», подумалось мне. Вот так и застала меня, распластанной на полу заведующая по учебной части школы. – Алиса, можно тебя на два слова? – Да, конечно, – вставая и отряхиваясь отозвалась я, про себя гадая, зачем еще могла понадобится. Мы прошли в учительскую. Там меня усадили на стул, напротив стола заведующей, и без особых вступлений протянули разлинованный лист, вверху которого была моя фамилия, а ниже предметы и оценки за девятый, десятый и одиннадцатый класс. В недоумении на него посмотрела. Троек нет, четверки и пятерки. Картина в общем не плохая, медалью хотя и не пахнет, даже серебряной. Надо то что? – Видишь Алиса, какое дело, – начала заведующая. – Ты очень неплохо закончила десятый, и на отлично идешь в одиннадцатом классе. Жаль, что раньше, за учебу не взялась. Мог аттестат с отличием быть, или даже медаль. Ага, если бы да кабы…Все это замечательно, но чую позвали меня не просто что бы поговорить о несбывшихся надеждах школы еще на одного медалиста. Поэтому брови в кучу, и слушаем внимательно. Кивнула.