Женщина рассмеялась, потом еще раз полистала мой альбом и приняла решение: – Хорошо, не часто мне попадаются упертые студенты. Я сама буду с тобой заниматься два раза в неделю по два часа. Остальное зависит от тебя. Александр Лушер Вчера дочитал все что было написано Алисой Тардис на самиздате. Вплоть до комментариев. Подписался на обновление недописанной книги. Вроде бы избитый сюжет про то, как герой все время возвращается в прошлое, но не может спасти близких людей. Но настолько реалистично все описано, до мурашек. Да и контекст совершенно не девичий. Параллельный мир, революция в одной из бывших имперских республик, стрельба по подросткам на площади, и счет времени на секунды. Вот как спрашивается один и тот же момент можно по-разному описать пять раз, да так что бы читать было все более и более интересно? Когда узнал, что девушке нужно съездить в институт, ни минуты не сомневался, что это будет юридический факультет. Но вновь был удивлен. Ложки – матрешки, так она сказала. Утилитарное творчество. Кому это нужно в мире, где и так переизбыток продукции? Кто купит керамический горшок ручной работы за тысячу рублей, когда можно взять китайский за двести? Но, с другой стороны, маленькая девочка Алиса совсем не похожа на ванильного романтика, летающего в облаках. Очень уж цепкая, логичная, дисциплинированная. Вряд ли эта идея – порождение подросткового максимализма и простого желания идти наперекор родителям. Но ни где не в личном деле, не в ее книгах нет и намека на увлечение рукоделием, на художественное умение преобразовывать вещи. Да у нее необычный, ни на что не похожий яркий шарф, в который она заматывается по самые глаза, да она вчера несла домой какой-то непонятный «станок», но это лишь говорит лишь о наличии рукодельного хобби… Хотя, мне ли рассуждать на этот счет. У самого матушка, ветеринар по образованию уже десять лет профессионально занимается флористикой, держит модный магазин, делает букеты стоимостью в мой недельный заработок. А начиналось то же с цветочков мне да Юле в школу. Когда Алиса вернулась из института, я даже немного растерялся, так как никогда не видел выражения лица одновременно озадаченного и радостного. В руках у нее был фотоальбом и блокнот. – Ну как? – Поинтересовался у нее аккуратно. – Решаемо, – ответила задумчиво, и принялась что-то вписывать в блокнот. Заглянул через плечо. – Что это? – спросил я, указывая на записи, когда с начертанием стрелочек, циферок и вопросиков было покончено. – Мое расписание. – Так же отрешенно сказала она, и зарылась ладошкой в свои пшеничные волосы. – Можно? – мне стало любопытно, чем она живет. – А? да. Взял тетрадку, там достаточно кривым, но разборчивым почерком было написано расписании уроков, дальше в понедельник, среду и пятницу шел «пилон» с двух до четырех, а во вторник и четверг были записи: «ф. математика», далее «Ник», потом «Китеж», ниже «рисунок», и стрелочка между Ником и Китежем. Розецкий камень, а не расписание. – Что такое пилон? – Это гимнастика, – отвечала на автомате, мысли явно были где то далеко. – А «Китеж», это фехтование, которое поздно заканчивается? – Да, клуб так называется, исторического моделирования. – О, а с парнем ты то же по расписанию встречаешься? – решил я выдернуть ее из раздумий. – Чтоо? – Вот тут написано: «Ник вторник, четверг с 13.3 по 14.30», – вопрос был мягко говоря провокационный, и все же я не смог удержаться. По правде говоря, я ожидал любой реакции, но не хохота на всю машину. Отсмеявшись, Алиса вытерла, проступивши слезы, и сказала: – Никита, это мой учитель по гитаре. Но такими темпами, если у меня появится парень, его и впрямь придется вписывать в расписание, – потом посмотрела в блокнот, опять хохотнула и добавила: – Вон у меня с пяти до шести утра время свободное есть. – Ну под такое расписание только кот может подойти, – поддел я девушку, выруливая с парковки. Парня у нее значит нет. Эта мысль теплым угольком поселилась внутри. – Так что там с институтом? – вспомнил я свой первоначальный вопрос. – С институтом я все решила, с дополнительными занятиями договорилась, единственный экзамен – рисунок. Для меня это как китайский. Красиво, но не понятно. Но пока самое сложное не это, а убедить родителей. Не думаю, что они обрадуются моей затее. В интересной последовательности она идет к цели. Сначала решет сама, потом договаривается, и лишь после, словно вспомнив, что с кем-то необходимо согласовать вопрос – спрашивает. Когда мы проезжали мимо центра города я вспомнил, что еще не обедал, и предложил Алисе сходить в кафе, на что девушка категорически отказалась: – Нет, уж. Но если Вы, Александр, голодны, могу пригласить на обед. Я с утра суп грибной сварила, да и печенье мы, кажется, с сестрой не все вчера умяли. Честно говоря, я не ожидал приглашения. – А на сколько это удобно? – Настолько, насколько мне удобно ехать в теплой машинке, когда вокруг октябрьская холодина, – с лукавой улыбкой ответила девушка. – Что ж, тогда не откажусь. Дома у Алисы было светло, чисто, уютно и пахло корицей. В зале стояло совсем немного мебели: пара небольших диванов, телевизор, журнальный столик, а на полу пушистый ковер. Возле стены, выбиваясь из общей гармонии, лежала груда деревянных деталей, перемотанных скотчем. Девушка сняла верхнюю одежду, свитер крупной вязки, и осталась в светлой водолазке и классических черных брюках. Вот непонятно мне, зачем такую тонкую, изящную фигуру под мешковатыми кофтами прятать? Тем временем Алиса повесила мое пальто на плечики и ускользнула на кухню. – Располагайтесь, в ванной можете помыть руки. Я сейчас суп греться поставлю. Я помыл руки, и прошел на кухню. Заходить не стал, там и так место мало. Облокотился на дверной проем и стал наблюдать за тем, как маленькая, хрупкая девушка, словно колибри, порхает у плиты, ловко управляется с тарелками, нарезает хлеб, расставляет приборы. На мгновенье стало уютно, словно это моя кухня, моя девушка. Захотелось продлить эти минуты, или хотя бы отложить в памяти. – Садитесь Александр. – Спасибо, – поблагодарил я, усаживаясь за стол. Передо мной стоял ароматный горячий грибной суп-пюре со сливками и сухариками. Что-то подобное можно было увидеть в кафе, но не дома за обедом. Попробовал. Суп был просто восхитительный! Густой, сливочный, с характерным грибным вкусом. Не помню, чтобы раньше так наслаждался едой. Вот интересно, так бывает? Что бы одновременно: и умная, и привлекательная, и воспитанная, и готовит вкусно? Дома чисто, на гитаре играет, книжки пишет. В чем подвох? Ах, да! Ей непростительно мало лет! Мы не в средневековье живем, и я не представитель южных республик, чтобы закрыть на это обстоятельство глаза. А потому не понятно, что, собственно, делать дальше. – Александр, вы опять на меня смотрите как инквизитор на ведьму, – отвлекла меня от непрошенных мыслей Алиса. – Да, нет, просто задумался. Очень вкусно, спасибо. Хозяйка как-то неопределенно хмыкнула, ответила «Пожалуйста», и принялась за еду. Что бы разбить неловкое молчание я спросил: – В зале доски лежат, это тот самый «станок», что ты вчера несла? – Да. – А для чего он? – Для ткачества. – Ткани, что ли делать? – Да. – А зачем? На меня посмотрели долго и внимательно. Так словно, девушка формулировала наиболее краткий, нейтральный и ничего не значащий ответ. Мне стало интересно: насколько я правильно угадал это выражение лица? – Для удовольствия, – наконец то выдала собеседница. – Э, нет, – развеселился я, – Ты обещала отвечать честно на прямой вопрос. Удовольствие – это хорошо, конечно. Но для него самого можно просто мороженного купить, а не целый куб древесины изводить. – Там меньше куба, – отстраненно заметила она, а потом с недоверием спросила: – Вам действительно интересно, зачем нужны ткани ручной работы? Ответов много: для исторической реконструкции, для красоты, как дизайнерское решение в одежде, для уюта в доме, для создания эксклюзивных, штучных вещей. И все это по большому счету, для удовольствия, самовыражения и отдыха. А еще что бы деньги зарабатывать. – Ого, – опешил я от такого неожиданно подробного ответа, – Собрать помочь? – Да, я сама в принципе могу, – нахохлилась она. – Не сомневаюсь. Поэтомубудешь показывать, что делать. Через некоторое время мы удобно разместились на полу. Алиса объясняла, что куда крепить, подавала детали, придерживала. А я собирал, стягивал, прикручивал. В общем ни чего сложного. Конструкция была простая если знать, что к чему идет, но сделана очень аккуратно и профессионально. Все ровное, отшлифованное. Дерево легкое, значит не сырое. В слух похвалил станок. Девушка с теплотой отозвалась о мастере. Кольнула ревность. – Затык, – выдала она вдруг непонятное слово, зарывшись рукой в волосы, – Я забыла Владимиру сказать про отверстия в привальной рейке. – Что за зверь такой? – решил сразу выяснить обстановку, глядя на то, как нахмурилась девушка. – Затык или Владимир? – переспросила Алиса. – Нет, привальная рейка, – наблюдать за тем, как она кривит в полуулыбке род и в растерянности чешет бровь, было отдельным наслаждением. – А, это вот эти планочки, они при помощи веревок крепятся к валам, одна с одной стороны, другая с другой. Удобней нитки заправлять, да и расход основы снижает. Я по памяти чертеж станка делала, а про отверстия забыла. Был бы дома инструмент просверлила бы или отца попросила, а так нужно валы снимать и вместе с рейками Владимиру отдавать, пусть доделает. – Удивительно, – протянул, заворожено слушая объяснения. – Что удивительно?