Несколько секунд колебаний растягиваются в минуты внутренней борьбы самой с собой. С одной стороны, отношения Кирилла и Ларисы — совершенно не мое дело. Я бы не стала совать к ним свой нос. С другой стороны… даже не знаю… я всегда считала Кирилла абсолютным подлецом, лжецом, не выносила его общества и терпела с трудом. Но сейчас все катится в бездну, и, что самое странное, мне оказывает поддержку на словах, пусть даже с остринкой, только Кирилл. Лариса во время нашей ссоры в больнице бросила мне с ядом: «Берегись, дурочка. Тебя так раскатают… Чтобы свое место знала…» С тех пор мы больше не общались. Так странно, я считала ее своей подругой, делилась, но была ли я для нее подругой? Видимо, нет. Ведь если ссоришься с близким, проходит какое-то время и испытываешь тягу, снова ищешь точки соприкосновения с ним. С Ларисой ничего такого. Даже желания нет. — Боже, может быть, я ошибаюсь… — шепчу, звоня Кириллу. — Алло, — неожиданно быстро. Я теряюсь. — Инесс, алло? — Привет. Ты очень быстро ответил, я просто не ожидала. — У меня телефон как раз был в руке. Говори, я тебя слушаю. — Честно говоря, неловко. Я не из тех людей, кто сует свой нос в чужие отношения… Решаю немного прогуляться пешком, пока говорим по телефону. Чувствую, как в воздухе до сих пор пахнет пряными и шоколадными нотками, я словно парю в дымке из чувственных ароматов. — Та-а-ак, — тянет он. — Уже интересненько. — Боже, прекрати, ты даже не знаешь, о чем я хочу тебе рассказать. Я случайно стала свидетельницей разговора твоей жены с подругой. Лариса была очень сердита. Она выразилась, что терпела твои выкрутасы не для того, чтобы уйти с минимальными отступными. И добавила, что испортит тебе все, над чем ты так усердно трудился. В ответ звучит тишина, потом недоверчивое: — Хм… — Не веришь? — к щекам приливает жар. Неприятно думать, будто Кирилл мне не верит. Неужели считает, что я вру? — Кирилл, у меня нет цели внести разлад в вашу семью. Я просто предупредила о том, что услышала, и все. — Эм… А зачем ты оправдываешься? — удивляется. — Разве я упрекнул тебя в чем-то, девочка? Нет. Так что сотри извиняющееся выражение со своего личика. Я просто кое над чем задумался. Знаешь, у меня не сходилось, не получалось свести одно к одному. Но теперь я точно знаю, что не натягиваю сову на глобус, приписывая Ларисе некоторые выходки. Ай да сучка… Кое-чему она у меня понахваталась и решила использовать против меня! Спасибо, что рассказала, Инесса. Ты мне очень помогла. Испытываю ни с чем несравнимое удовольствие, на душе растекается тепло. — И кажется, ты хотела кое-что спросить? — играючи подталкивает. У меня такое ощущение, словно Кирилл играет со мной в кошки-мышки, и, разумеется, он в роли кота, а я — мышка, которую кот мягко подталкивает лапой. — Я бы спросила без этой игры в поддавки, Кирилл. Не играй со мной. Или я вернусь к прежним условиям — общение только через адвоката. — Ты чрезмерно сурова. Разве я сделал или сказал что-то плохое? Я просто понимаю тебя, Инесса. Ты сохранила чудную и умилительную деликатность, когда речь идет о чужой семье. Я лишь подтолкнул тебя к вопросу, который ты не решилась задать сама. — Блин, я взвинчена немного, признаю. Зря в спа ходила, снова по мелочам закипаю. — Не зря, брось. Поэтому скажу сам. Да, я развожусь с Ларой. — Как ваши невероятные… отношения? — Соседский брак, эти партнерские отношения себя изжили. Лариса недовольна, что сытая кормушка вот-вот исчезнет. Решила подгадить напоследок. Что ж, скоро ей придется пожалеть. — Только не жести, иначе я буду чувствовать себя причастной. — Воздастся каждому по делам его… Нет, я не вершу правосудие. Просто кое за что Ларисе придется ответить. У меня хватит рычагов давления, чтобы приструнить заигравшуюся женушку, не переживай. — За кого я точно не переживаю, так это за тебя. — Если ты ни капли не переживаешь за меня, тогда зачем сообщила о том, что услышала? Мне пора, Инесс. Дела. Надеюсь, ты хорошо отдохнула. Не забывай баловать себя. — Пока… * * * Прячу телефон в сумочку. Вечер приятный, я решаю посвятить неспешной прогулке еще немного времени. Мысли впервые за последнее время принимают легкий, приятный оборот. Напряженная ситуация отпускает понемногу. По капле просачивается уверенность в себе и трепетное ожидание, что принесет мне завтрашний день. Я вдруг понимаю, что не ощущала этого давно. Очень давно… Дело даже не в разводе с Виталиком, это чувство гораздо дольше со мной соседствует, и живет давным-давно. Живет во мне тенью так же, как жила любовь к Виталику. Или… та самая любовь к Виталику и отбрасывала эту тень, и за ней я не видела ничего, не видела себя, не ощущала. Сейчас, через боль, снова появляются эмоции. Почему обязательно нужно пережить мясорубку, чтобы ощутить себя… живой? Я полна своих мыслей, погружаюсь в них, как волнорез, впервые не боясь задавать себе даже самые каверзные вопросы. Погрузившись в разговор наедине с собой, я не сразу заметила, что за мной тихо кралась машина. И когда я замечаю это, становится слишком поздно: машина, резко рванув вперед, сначала пугает рокотом двигателя, а потом резко сдает назад и застывает, как вкопанная. Водитель бросается ко мне… Глава 34 Инесса Я испуганно застываю: фары слепят, водителя не разглядеть! Виден только силуэт. Подробности мешает разглядеть слепящий свет и собственный страх. У него, как известно, глаза велики. Человек, бросившийся в мою сторону, кажется мне гигантским, раскачанным. Спустя секунду и несколько ударов сердца я просто бросаюсь бежать. Позади раздается брань. — Ин, стой! Голос знакомый, конечно же, но теперь мозг не успевает за реакциями тела: я уже бегу. Топот ног за мной становится громче, быстрее. Разумеется, он же спортивный! И… со всего размаху хватает меня, припечатав спиной к дереву, растущему по правую сторону дорожки для пешеходов. — От кого убегаешь, глупенькая? Это Виталик. — Придурок! — кричу ему в лицо и бью по плечу маленькой сумочкой. — Ты меня напугал! Отпусти! — Поехали, подвезу! — стискивает плечи пальцами. — Шляешься по темноте одна… — опускает горящий взгляд. — В платье, — добавляет хрипло, и потом его несет. Он прижимает меня к дереву крепче, прижимается к шее, нюхает и бранится. — Пахнешь вкусно. Как шоколадка… Моя вкусная… Как я по тебе скучаю. — Следишь за мной, Виталик?! — А что мне еще остается? Ты меня игнорируешь! Живешь, как ни в чем не бывало, — бросает с обвинением. Немного отстранившись, муж смотрит мне прямо в глаза. У него больной вид, немного отсутствующий, но блеск в глазах сейчас нездоровый. — Ты меня пугаешь, Виталик. Отпусти. Мы скоро разводимся. Не о чем говорить. — Я жить без тебя не могу, Ин. Как ты это не понимаешь?