На обед решаю прогуляться немного и напарываюсь на Кира, который паркует свой внедорожник, заехав передними колесами на участок для пешеходов. — Здесь запрещена парковка, ты в курсе? — спрашиваю, когда он покидает салон. — А ты ведешь себя как маленькая девочка, игнорируя мои звонки. — Я тебе не обязана отвечать. — Послушай, — хватает меня за локоть. — Я бы не стал так мелко гадить. Зачем? Смысла нет. Виталик и так в курсе, что ты мне нравишься, и бесится по этому поводу. Тупо посылать фотки, где не происходит ничего крамольного, ты не считаешь? Слишком тупо и мелко. Для меня, разумеется. — Тупо, потому что выгоды никакой, да? — Ты не обидишь и не заденешь меня своим недоверием. Я слишком к нему привык. — Надо же… — тяну, разглядывая Кира будто впервые. — А тебе не надоело пытаться прорваться через это недоверие? — Надоест, ты узнаешь первой. Так что с обедом? — Веришь или нет, но я хотела просто отдохнуть от всего, что закручивается вокруг нашего расставания с Витом. — Мне эта история тоже остопиздела, — трет щетину Кир. — Давай тихо пообедаем? И не будем говорить о твоем браке, который скоро закончится разводом. Опять он трется около меня. Но, странное дело, я все же соглашаюсь на приглашение. Необъяснимое чувство: просто не жду от Кира ничего хорошего, всегда настороже, мы постоянно ссорились по мелочам. Вернее, я всегда в браке с Витом раздражалась, что Кира так много в нашей жизни. И только сейчас понимаю, что его даже больше, чем я думала. Приоткрываются детали, о которых я раньше почти не думала. Сейчас острее воспринимаю его участие и не понимаю, сколько в этом напускного, а сколько искреннего. * * * Еще одним открытием оказывается, что Кир умеет держать слова. Мы говорили много, но в основном, обо мне. Поколебавшись немного, я все же поделилась с ним успехом при заключении договора. — Я так и знал. Вот это моя девочка! Пробивная! — радуется. — У тебя все получится. Пунцовый жар приливает к щекам. Приятно слышать: ты можешь, у тебя все получится. Это какие-то магические слова, честное слово. — Если сомневаешься в чем-то, можешь рассчитывать на меня. Как я и говорил, помогу с юристами и подскажу, как вести важные переговоры. Даже поднатаскаю, если хочешь… — А подвох? — Подвоха нет. — Черт, мне не верится. Это же ты, Кир… — Это же я. И что? — сощуривается. — Ты хорошо знаешь меня? — Думаю, достаточно. — Нихера подобного. Ты знаешь только то, что я транслирую. То, что позволяю себе транслировать. Поэтому я не обижаюсь, когда ты зовешь меня подлецом и лгуном. Я транслирую образ успешного дельца, и ему не стать успешным, если он всегда будет резать правду-матку в лицо. — Ясно… Не хочу говорить избитое «набиваешь себе цену», но очень подходит, согласись? — Ай-яй-яй, как нехорошо вышло! Я-то думал, что задаю интригу, — сокрушенно качает головой Кир. Неожиданно легко для себя смеюсь, без задних мыслей. Иногда, оказывается, можно хорошо отдохнуть даже в компании тех, кого недолюбливаешь. Телефон оживает сообщением от Фила. Мы переписываемся, иногда он скатывается в безобидный и милый флирт. Разговоры с ним, как трескотня ни о чем — вроде бы приятно, но если бы он перестал мне писать, я бы не расстроилась. — Фил Тарасов? — спрашивает внимательный Кир. — Отчитай меня, ну же, — предлагаю ему, показав язык. — На этот раз, действительно, отчитать придется, — говорит без тени улыбки. — И на этот раз я нарушу обещание и снова подниму тему, которая тебе неприятна. Тему Виталика. — Ясно. Обед подходит к концу. Вливаемся в нашу милую грызню. — Не знаю, какой сироп Тарасов льет в твои ушки, но тебе не кажется странным, что он появился чересчур вовремя? У Вита проблемы, которые серьезно по нему ударили. И это накануне соревнований. Я все еще более сердцем за своего капризного звездного мальчика и понимаю, что это есть манипуляции разного рода. Ревность может быть одной из них. — Окей, ты не знаешь, что было между парнями? — Разумеется, я в курсе, — вздыхает. — Вит перебрал и открыто начал мутить с девицей, такой же пьяный Фил, который планировал сам склеить эту чику, заартачился, началась перебранка, в которой парни добрались и до тебя. Фил заявил, что не прочь замутить с тобой и почему ему этим не заняться, если сам Вит занят другими. После этих слов в моей груди начинает колоть еще сильнее. Я поднимаю руку, прошу Кира сделать паузу. Все еще слишком больно думать, что Вит изменял мне столько! Я глупо надеялась, может быть, один-два раза, может быть… — Он постоянно гулял, да? — Утешит тебя или нет, но тех шлюх он просто пользовал. — Нет. Не утешит. Разницы никакой. — Ты в порядке? Я могу продолжить? Киваю, а у самой голова раскалывается. Видеть Виталика не хочу, боже… Какой блядун! — Парни закусились тогда настолько, что даже засрали потенциально выгодный контракт о совместном сотрудничестве. Каждый получил свой кусок, но вместе вышло бы жирнее. На Фила пришлось надавить немного подсластить пилюлю, чтобы он не трепал своим языком. А теперь подумай сама, о какой великой любви может идти речь, если Тарасов на несколько лет совсем пропал из радаров, не общался, держался в стороне, а теперь, что? Воспылал неземной любовью? Или якобы любил… Так почему был все эти годы вдалеке и, блять, ни разу тебя ни в чем не поддержал? Мое мнение — там не пахнет ничем, кроме духом соревнования и желания утереть нос Виту. Ай, посмотрите, я отберу у тебя все — победу, контракты и твою женщину. — Какой ты циничный, Кир! — говорю с досадой, отложив телефон в сторону. — Если Фил льет в уши сироп, то ты льешь деготь. — Правда вообще редко бывает сладкой, — пожимает плечами. — Мое дело предупредить. Что делать и как поступить в этой ситуации, решай сама. Просто маленькое одолжение, Ин. Малюсенькое… Можешь меня послушать? И на сегодня я от тебя отстану, честное слово. — Говори, но ничего обещать не могу. — Если даже решишь замутить что-то с Филом, то дождись финала соревнований, прошу. Вит сейчас нестабилен. Я не знаю, какую херню он может выкинуть. Просто дай ему шанс… — Я ему не мешаю. — Но добьешь, если начнешь крутить роман с его главным соперником. Да ладно, ты это понимаешь. Более того, отомстить хочется, да… За ложь, за обман, за измены… Но не стоит. Ты разочаруешься, тебя затронет больше, чем кого-либо. — Почему же? — Потому что ты искренняя и все еще настоящая. — Льстец. * * * Не хочу соглашаться с Киром вслух, чтобы он не сиял, как начищенный самовар. Но после откровений Фила у меня внутри тоже осадочек остался. Меня это царапнуло: не дружил столько лет, а тут — нате, мол, в сложный момент я хочу быть рядом… Меня держал крючок неведения: что же произошло, почему? Теперь незаполненное место перестало быть пустым. Выйдя из ресторана, я звоню Филу. — Привееет! Рад тебя слышать, Инесс. Как дела? Может быть, встретимся? — Может быть, расскажешь, во сколько ты оценил всю нашу дружбу — и с Витом, и со мной. — Черт, Ин. Все не так, как ты думаешь! Мне пригрозили… Пригрозили вылетом! Или предложили взять плюшку и сидеть молча. Гонки я бросить не мог… Может быть, я не хватаю с неба звезд, как Вит. Но тоже живу этим. Опять этот Кир прав. Черт бы его побрал… Мальчики делят куличики, а он спокойно наблюдает и разводит их по разным углам. Возмущает до невольного восхищения. Наверное, он очень любит играть в шахматы. — Я все понимаю, Фил. — Инесс, я действительно в тебя был влюблен тогда, и чувства не ослабли. Сейчас у нас есть с тобой шанс… — Нет, шанса нет, Фил. Я скоро уезжаю, и у меня не будет времени на интрижки. К тому же вы слишком сильно похожи с Витом. Болезнью к гонкам и куражом… Ничего не выйдет.