— Чтобы не вызывать подозрений. — У тебя паранойя, — рычит муж. — Ты меня заколебала своей ревностью необоснованной. Лицо полыхает. От слез горчит во рту. Я так не люблю ссориться, ругаться по пустякам. Раньше вообще не могла ссориться с Витом, сразу уходила в себя, плакала. Но сейчас я уже не так девчонка, у которой глаза на мокром месте и язык вечно завязан узлом. Глаза до сих пор мокнут от малейшей ссоры, но говорить я точно научилась и сейчас мне есть что сказать. — Необоснованная ревность. А тебе не кажется, Вит… Тебе не кажется, что слишком много поводов для необоснованной ревности в последнее время? Сначала ты пришел… обдолбанный, — шиплю. — В помаде, с грязными трусами в кармане, потом видео вылезло. Допустим, видео — монтаж. Но откуда трусы, помада?! Откуда они, Вит?! А потом вдруг кто-то тебе пишет и, конечно, снова повода нет, да? Вот только эта девушка не только написала! — Что?! — лицо мужа мрачнеет. — Она позвонила, я ответила. Ее сразу понесло в ругань из-за расставания. Когда я спросила, кто она такая, девица сразу заблеяла, как овца, что-то говорила про перепутанный номер! — Давай перезвоним! — предлагает Вит. — На громкую поставь, — требую я, ходя вперед и назад, как тигр в клетке. — Само собой, — огрызается. В глазах Вита обида, боль и возмущение. — Ты говорил, у тебя сердце не билось, а потом что-то обо мне… Просто красивые слова? — выдыхаю горько, пока идут гудки. Он вздрагивает, будто мои слова ударили его кнутом. — Как ты можешь говорить такое? Я тебе открылся… Это реально, — хрипло шепчет едва слышно. — Не веришь? У врачей спроси…. Если ты мне не веришь… Он молчит, будто слов подобрать не может. Мне больно от того, что я в этот момент ему не верю! Но нет во мне слепой веры. Гудки обрываются. — Алло? — тот самый женский голос. — Вы только что позвонили на мой номер и несли хуйню! — агрессивно рявкает Виталий. — В голову не приходило сначала посмотреть, на какой номер смски отправляете и названиваете?! — Я же извинилась. — Представьте, иногда этого мало. Дура, весь день обосрала! — грубит Вит. — Извиняйся теперь перед моей женой как-нибудь… реалистичнее, блять! — выдыхает и трет лоб свободной рукой. Глава 9 Инесса Девица блеет что-то едва вразумительное. — Хотите, я вину заглажу? Может быть, вашей жене послать букет? У меня просто тоже день… дерьмовый! — всхлипывает. — Парень бросил, номер сменил, и я на его новый номер писала. Одной цифрой ошиблась, не думала, что так выйдет! Простите! Вит хмуро бросает на меня взгляд. — Думаю, хватит. Мой вам совет, если вас парень бросил, бегать за ним не стоит. Всего хорошего. Вит сбрасывает звонок и смотрит на меня с обвинением во взгляде. Муж молчит. Тишина длится, наверное, минуту, пока у меня в ушах не начало звенеть. Обессиленная, опускаюсь на кресло. Меня будто выжали… Меня вся эта ситуация выжимает, выпивает до дна. Ресурсов ни на что не остается. Один пепел и зола… Плюс слова Вита, реакция девушки. Этот диалог… Вит очень правильно начал говорить — четко. Словно инструкции раздавал, проносится мысль. Она настолько ужасная и пронизывает до самого нутра, что я даже боюсь подумать о ней как следует. Иначе… это все… да? Финал? У нашей сказки не будет «долго и счастливо»? Но как же его эмоции, слова. Когда Вит сказал, что когда его сердце остановилось, он думал обо мне, возникло впечатление, будто он до самого моего сердца своим дотянулся и прикоснулся. Я ему поверила, даже могла сказать уверенно, что в этот момент он мне не врал. Но сейчас — что? Верю? Нет? Все так запутано! — Это было недоразумение. Но благодаря ему я узнал, что ты мне совсем не доверяешь, — заявляет Вит. — Слишком много совпадений, — повторяю я. — Вит… Слишком много! — И все как раз началось перед открытием нашего центра. Мась, меня выкинуть пытаются. Репутацию испортить! Были разного рода сложности еще на стадии проекта, помнишь? Я же тебе рассказывал, всем делился. Киваю. Да, помню. — Нам палки в колеса вставляли, но проект выдержал и бомбанул! Плюс я форму наращиваю и могу вернуться в гонки. Думаешь, тем, кто на мое место нацелился, это по вкусу? Головин рвет топы. Все… Честно выбить из-под ног почву они не могут, в ход пошли грязные методы. Мась… Вит выдыхает. — Я на трамплине перед прыжком. Пожалуйста, не угробь мой взлет напрасными подозрениями. Вот и весь разговор. Не угробь меня, просит он. А как же я? Мне нервы вытрепали эти неурядицы. Я едва нахожу в себе силы не скатиться в истерику. Или силы уже все, исчерпаны? Наверное, поэтому я так реагирую. Да, я устала. Вымотана! Попробуйте вынести бзыки мужчины, который шел только вперед, брал высоту за высотой, а потом вдруг свалился с пьедестала и даже, прости, задницу себе некоторое время не мог подтереть! Утки за ним выносить приходилось и терпеть его дурное настроение по этому поводу. А сколько раз он рвался на тренировки? Рвался и срывался. Сколько скандалов, мелких ошибок, осечек, травм… Сколько слез я выплакала, и нельзя это показывать. Нельзя! Кир как-то пьяно заявил: «Надо жить по принципу: нас ебут, а мы крепчаем. Это гонка не на скорость, Ин. На выносливость. Понимаешь? Вит — скорость, драйв. Ты — крепкий, надежный тыл. Так и должно быть!» Тогда он, конечно, задвинул мне про житейскую философию, но я в его пьяные бредни не вникала. Мне тогда вообще показалось, будто он ко мне клеится, потому что повис на плечах, дышал перегаром и не отлипал, еще на танцы позвал. А Вит? Где был в это время Вит? С телефоном вышел, его кто-то поздравлял. Кажется, школьный друг, живет в другом часовом поясе, с колоссальной разницей. — Мась… Мась, послушай. Вит присаживается на корточки передо мной, согревает руки между своих ладоней. — Верь мне. Слышишь? Я люблю тебя. Очень. Я тебя… Люблю. Ты нужна мне. Именно сейчас. Как никогда раньше. Знаю, тяжело. Напряжение колоссальное. Но не ведись ты на эти тупые разводы. Поговори со мной.