И тут у меня стынет кровь. Сначала я вижу Томаса. Высокий, пугающий, у него кожа черная как ночь, а зубы белые, как клавиши пианино. В его руках что-то длинное, тонкое и темное, не пистолет, а какая-то палка. Дубинка. Я не знаю, откуда появился Томас. Его не было, нигде не видно, а потом в один миг, и бах, вот он. И у меня нет времени даже просто открыть рот. Рука Томаса отсвечивает в ярком золотом свете раннего вечера. Слышен глухой стук, и дубинка соприкасается с головой Логана, прямо за ухом, именно там. Точно. Отработанный удар. Я вижу, как Логан падает, блеск мгновенно исчезает из его глаз. Я набираю в легкие воздух, для того чтобы закричать, но ладонь закрывает мой рот. Лен. Я выкручиваюсь, пинаюсь. − Ты думала, я не найду тебя? − это не Лен говорит мне в ухо. Твой голос. Я чувствую, как слезы отчаяния наполняют мои глаза и давят на веки. Нет. О нет. Только не это. Только не ты. Не надо снова. Не сейчас. Я чувствую движение, осязаю дуновение ветерка от твоих шагов позади меня и потом передо мной. Вот ты где. Прекрасный красавец. Спокоен и собран. Хладнокровен. Я чувствую твой одеколон. Черный костюм, малиновая рубашка, верхняя пуговица расстегнута, ты без галстука. У тебя пистолет в руке. Плоский, черный, маленький для твоей большой ладони. Ты смотришь на меня. Не улыбаешься. − Я думал, что смогу отпустить тебя, − говоришь мне. У тебя такое выражение лица... почти грустное. Опечаленное. Ты смотришь на Лена чуть позади и надо мной. − Я ошибался. Я чувствую, как что-то острое касается моей шеи. Игла. Она колет, и что-то ледяное пронзает меня. Тьма восстает из теней у моих ног. Тянется ко мне. Я борюсь с ней. Он направляет пистолет на Логана. Нет! Нет! Я кричу, но из меня вырывается лишь слабый всхлип. И я наблюдаю в замедленном действии, как твой палец напрягается на металлическом полумесяце спускового крючка. НЕТ! Мне хочется кричать и плакать, но я не могу. Могу лишь раствориться и исчезнуть во тьме. Я не вижу случившегося. Лишь слышу звук ВЫСТРЕЛА! А после лишь неопределенность. Холод, мрак и пустота. [1] ПТСР − посттравматическое стрессовое расстройство. ГЛАВА 15 Сознание ускользает от меня. Я ищу его. Я пробираюсь сквозь тьму, барахтаюсь в беззвучной и бесчувственной тишине. Сознание близко. Медленно скольжу к нему, будто вот-вот проснусь. И снова окажусь там, где есть возможность узнать себя, но нет шанса по-настоящему выполнять высшие функции. Я борюсь. Но это все равно, что быть завернутым в кокон; в этой битве мне не победить. Я сдаюсь. *** Мои волосы намотаны на кулак. Голова откинута назад. Притворный стон боли, хоть и ожидаемый, когда твои волосы больно тянет чья-то пятерня. Я стою на кровати на четвереньках в темноте. Тишину нарушают только мои вздохи и низкие мужские стоны позади меня. Это больно. Слишком большой, слишком сильно. Слишком жестко, слишком грубо. Кажется, что я стою здесь на коленях уже целую вечность. Принимаю в себя толчки, которые наказывают и возбуждают. Я мокрая. Я хочу, чтобы это прекратилось. Но мне не разрешается говорить. Нельзя издавать ни звука, только стоны. Я знаю правила игры. И знаю, каково будет наказание, если я их нарушу. Я хочу кончить. Но дыхание с запахом виски вновь обжигает мою шею, и оргазм кажется недосягаемым.