Стоп! Сын загадочно улыбается. Указательный палец его ложится на голубую еле заметную жилку, обозначающую реку Ахангаран. — А не махнуть ли нам летом в путешествие по этой реке? Вопрос-предложение. Пауза-раздумье. Река мне немного знакома. По прошлым юношеским рыбалкам и охотам. Я даже писал о ней. — Мы бы прошли реку, где можно — пешком, где на плоту, от истока до конца. Это же интересно! Заманчивое предложение. В душе-то я сразу сдался. Но по привычке взрослого, обремененного заботами, и немножко уже инертного человека ответил «философски»: — Поживем — увидим! …Правильно говорится в народе — хороший хозяин готовит сани летом, а телегу зимой. Всю зиму Алексей неприметно для меня готовился к предстоящему путешествию. Приобретал крючки, леску, донки, закидушки, бамбуковые удилища — как это быть на реке и всласть не порыбачить! Купил в «Спорттоварах» две пары кед: для себя и меня, в них хорошо ходить по галечнику и каменистому скользкому дну, не так опасно ступать на колючки… Где-то Алексей раздобыл и армейскую в зеленом чехле фляжку. Другие необходимые атрибуты для путешествия дома уже были: двухместная палатка, спальные мешки, треножник с котелком, цейссовский бинокль, фотоаппарат… И вот незаметно подступило и потянулось лето. Знойное, азиатское. На календаре — август. У Алексея — каникулы, у меня — с завтрашнего дня первый день трудового отпуска. — Ну, как наше путешествие, не забыл? — спросил он. Признаться, я тоже подумывал последнее время о предстоящем походе. Наводил справки: откуда и как его лучше начать. Спрашивал об этом друзей — геологов, егерей, чабанов. Поэтому к ответу я был готов. — Нет, не забыл! Едем завтра на рассвете. До «старта» товарищ нас подбросит на «Жигулях». — Ур-ра! — обрадовался Алексей по-детски. — Значит, я не зря готовился. Дорога вынесла нас на Алмалыкский тракт. Далеко позади мелководный Чирчик с жилыми многоэтажными, зданиями на обоих берегах, с корпусами нового строящегося завода. Ровная автострада, шурша, змеилась меж холмов. Местами не культивированных — уже выгоревших, а где росла пшеница — убранных, готовых к озимой вспашке. Новые совхозы, яблоневые сады, водоводы, лесопосадки, виадуки, бетонные лотки… В кабину врывался свежий ветерок с привкусом скошенной люцерны. Вот он — простор! Вот он — воздух! Дороже самых изысканных духов. Не доезжая до Алмалыка километров шесть, свернули налево — на Ахангаранскую дорогу, ведущую в Ангрен, кузницу нашего узбекистанского угля, и дальше — на Камчикский перевал, открывающий Ферганскую долину. Сразу же за Ахангараном, молодым промышленным городом, замелькали сады, поля, поселки. Открылась панорама Ахангаранской долины. Вскоре далеко-далеко в летнем мареве мы увидели извилистую ленточку реки, как бы парящую в воздухе. Ахангаран. В старину, наверно, еще во времена Александра Македонского, а то и раньше, ее называли Дарья-и-Ахангаран: Река железных дел мастеров. Издавна жили здесь рудокопы, плавильщики, искусные кузнецы. Вот почему назвали реку так. Мой друг, ученый-геолог и поэт Константин Аксенов, рассказывал, что весь бассейн Ахангарана, включая эту одноименную долину и примыкающие к ней склоны гор, — это гигантская «копилка» разнообразных ископаемых. Здесь геологи выявили немалые месторождения угля, цинка, свинца, меди, каолина, молибдена и многих строительных материалов. Сама река в последние годы не слишком многоводна (виной тому близлежащие совхозы, большие водозаборы, новая Нурабадская ГЭС), и ее протяженность около двухсот километров. А начинается Ахангаран с родничков на высокогорном Ангренском плато, на стыке Чаткальского и Кураминского хребтов. Свое путешествие мы решили начать неподалеку от Ангрена, где река берет сравнительно широкий разбег. Здесь и горы со всех сторон, и растительность богаче, и животный мир разнообразнее. А дальше, если все будет хорошо, — встреча с Акчинским охотхозяйством: Ахангаран петляет по его территории, да и просто встречи с самой природой, а если повезет — и с интересными людьми! Остановились возле небольшого кишлака, метрах в ста от реки — дальше дороги не было: огромные валуны, камни и галечник. Полынь, верблюжья колючка, еще какие-то кусты. Слышен неясный рокот, похожий на мчащийся поезд. Но это не поезд, это река катит быстрые воды. Выгрузили из багажника вещи — два вместительных рюкзака, снасти. Тут же договорились с водителем Анатолием, геодезистом, моим другом — тихим, застенчивым и очень обязательным человеком — где и когда встретимся. Прикинули: до «конечной остановки» — Туябугузского водохранилища, куда впадает Ахангаран, — километров сто пятьдесят. Если в день проходить по десять километров, понадобится дней пятнадцать. Ровно через полмесяца и решили встретиться на берегу водохранилища. До свидания, Анатолий! Здравствуй, Ахангаран! Рюкзаки и удочки мы с Алексеем перетащили ближе к реке. Здесь решили сделать привал, осмотреться, перекусить — и в путь! Вода в реке, отстоявшаяся за лето после весенних паводков, была темно-голубоватой, ближе к берегу светлей, еще прозрачней. Солнце стояло в зените. Словно гигантское колесо с раскаленными спицами. Алексей не выдержал — скинул футболку и окунулся близ берега. Я тоже последовал этому полезному примеру. Затем сын взял удочку, а я стал соображать: из чего бы соорудить плот. По левую сторону, ближе к горам — темные пятна арчовников, по правую — сады, кишлачные домики. Решил пройтись по берегу. И вскоре нашел несколько крупных сушин-деревьев, видимо, еще весной смытых бурным паводком. Потом встретилось еще несколько. Вот и основание для плота! Только начал скреплять лесины веревкой и проволокой, прихваченными с собой, показался Алексей. Высокий, по-юношески немножко нескладный, улыбка — «девять на двенадцать». — Есть рыба! — говорит довольный и показывает оборванную лесу. — Где? — удивился я. — В реке. Во-от такая! — показывает сын. — С ходу сорвала крючок. — А-а, понятно, — киваю я. — На память утащила… Никуда она не денется. А пока бери-ка топорик и помогай. Как и бывает нередко в подобных случаях, неизвестно откуда появились сельские ребятишки. Босоногие, загорелые. Глазеют любопытно: что, мол, делают тут незнакомые люди? А когда узнали про плот и предстоящее путешествие, стали помогать. Даже притащили откуда-то несколько недостающих тополиных жердей. И вот, благодаря общим усилиям, «хашару», можно сказать, плавсредство было готово. Спустили его на воду. Плот не был, конечно, красавцем, но держался устойчиво, надежно. Погрузили вещи, на прощание угостили ребят карамелью и оттолкнулись от берега шестами. Стремительная вода будто только ждала нас, подхватила плот и мигом вынесла на стремнину. Некоторые, навыки держаться на воде у нас уже были: мне не раз доводилось бывать на подобных реках, а сын второй год занимался спортивной греблей. Азиатские реки коварны, особенно горные, даже бегущие долиной. Не всегда предугадаешь их «настроение», «дыхание», которые зависят от состояния ледников, от перемещения теплых ветров, температуры воздуха. Они могут ежесуточно менять русло, уровень воды, скорость течения. Быть необузданными и смиренными… Пока что река вела себя дружелюбно. Постепенно каменисто-пустынный окрестный пейзаж стал «обрастать» тростниками, деревьями — серебристой джидой, низкорослыми талами. И что удивительно: над нами кружились чайки! Легкие, белоснежные. Словно где-то рядом море. Гулкое и безбрежное. От неясного предчувствия чего-то хорошего хотелось петь. Что ж, начало путешествия как будто удалось! Знойное светило переваливало за горы. Пора думать о ночлеге. Причалили к берегу, вытащили плот. Место для отдыха оказалось как нельзя лучшим. Зеленая, местами выгоревшая поляна, словно теплая войлочная кошма. Рядом — курчавый таловый лес. Свистят соловьи, гулькают горлинки. Выкликает удод: «Уп, уп, уп!» Так было тихо и первозданно кругом — не хотелось нарушать ничего. Алексей, конечно, утомился за день. Забрался в палатку, и вскоре оттуда послышалось мерное дыхание. Я же пошел искать поблизости родничок, они в таких местах не редкость. Принес котелок студеной воды. Без труда набрал две охапки сухого хвороста. Добра этого было много кругом. Разжег небольшой костер. Тьма пала на горы и долину незаметно, стремительно. Исчезли очертания далеких вершин, тени деревьев слились в одно темное пятно, звуки стали приглушеннее и одновременно четче. Высыпали мириады звезд. Яркие и кажущиеся вовсе невысокими. Сколько их! Целая звездная карта. А много ли мы их знаем по названиям? Вон те, рассыпанные щедрой горстью и как бы струящиеся по наклонной, — Млечный Путь. А вон там созвездие Волопаса, а еще правее — Лебедя. Это по школьной программе. А еще?.. Понимаю, понимаю. В городе небесные светила затмеваются гирляндами огней — парки, высотные дома, телевышка, огоньки авиалайнеров… Да, мне встречались и такие люди, что и голову-то ни разу не запрокидывали, чтобы посмотреть на звезды. А жизнь одна. И не увидеть величавого хоровода звезд, не понаблюдать за ними в тишине… Ведь писал же великий гуманист Генри Торо: «…Теперь мы не знаем, что значит жить под открытым небом, и жизнь наша стала домашней больше, чем мы думаем. От домашнего очага до поля — большое расстояние. Нам, пожалуй, следовало бы проводить побольше дней и ночей так, чтобы ничто не заслоняло от нас звезды, и поэту не всегда слагать свои поэмы под крышей. Птицы не поют в пещерах…» Сказано это более полутора веков назад. Поразительно современно звучит это и сегодня. …Проснулись затемно, по холодку. Алексей, выспавшийся, отдохнувший и веселый — выпил пару кружек горячего чая из термоса, закусил бутербродом и вопросительно глянул на меня: какие, мол, будут указания? — Зорьку посвятим рыбалке, — сказал я. — Если повезет, отведаем ухи, отдохнем и в путь. Сын согласился, не мешкая взял удилище, пару закидушек и отправился искать удачливое место. Мне же не хотелось уходить далеко. Я прихватил удочку и направился к валуну, который приметил вчера. По пути в траве поймал нескольких сверчков и запихал их в пустой коробок. От воды клочьями сырой ваты шел туман. Возле берега у камней вода пенилась, будто мыльная. Лет двадцать-тридцать назад в Ахангаране еще водились сомы, сазаны, красноперки… Маринка же и вовсе была традиционной. Как-то в одной из газет я прочитал, что чирчикский электрохимкомбинат дважды губил сбросами неочищенных промышленных вод остатки горячо любимой рыбаками маринки. Из печати мне также было известно, что и река Ахангаран загрязняется ангренскими и алмалыкскими промышленными предприятиями. Недостаточно оборудованные замкнутым водоснабжением, они продолжали травить все живое. Это «мыло» — очевидное тому свидетельство. Доколе может продолжаться такое? Неужели, думая лишь о сегодняшнем дне, мы забываем о завтрашнем? О детях и внуках. Что им останется в наследство? Ведь думали же о нас когда-то наши отцы и деды. Почему мы зачастую забываем добрые заветы в ущерб себе и ближним? В последние годы писатели, краеведы, молодежь, общественность России активно стали бороться за спасение малых рек. А у нас, в Азии, где рек и речек куда меньше, разве не нужно их охранять, беречь? К необходимости такой работы еще не раз придется возвращаться в этих заметках.